Ночное похищение (сокращ.) - Патриция Макдональд

Джейк усмехнулся:

— Не мог подождать. Приспичило ему рыбу удить!

Тесс развернулась к нему:

— А ты где в это время был?

Ее брат умоляюще поднял руки:

— Как раз заканчивал работу. А он играл с собакой. Я велел ему не отходить далеко. Когда пес вернулся один, я пошел его искать.

— Он мог серьезно пораниться! — повысила голос Тесс.

— Да ладно, все с ним будет в порядке! Слушай, мне очень жаль. Но кто же мог подумать, что он такое выкинет!

— Ты взрослый, Джейк! Ты должен был за ним присматривать!

— Это был несчастный случай, Тесс. Мальчик жив, и это главное.

— На тебя нельзя положиться! — выпалила она.

Глаза Джейка сузились.

— Что ты имеешь в виду?

Она обвела рукой больничный холл:

— Смотри, чем все закончилось! — Она наверняка еще пожалеет о том, что разбередила старые раны, но не могла остановиться. — Почему из нас двоих только я всегда во всем виновата? А с тебя все как с гуся вода! Как это у тебя получается?

Джейк вдруг помрачнел и проговорил угрюмо:

— Если хочешь знать, я испугался до смерти. Понятно?

— Надеюсь, — процедила она.

— Скажи Эрни, что я навещу его позже.

Отвернувшись, он вышел из приемного покоя. Тесс с досадой смотрела ему вслед. Она рассердилась на брата впервые за много лет. Но этот внезапно вспыхнувший гнев, казалось, вызревал уже давно. С тех самых пор, как Джейк оставил ее и Фиби… и произошла трагедия.

С бутылкой «спрайта» в руках вернулась Дон. Оглядела холл и спросила:

— А где твой брат?

— Ушел, — ответила Тесс. — Сбежал, как всегда.

Глава 6

Через три часа Эрни отпустили из больницы. Тесс привезла его в гостиницу, уложила в постель и вышла на кухню разогреть ему суп. Когда она принесла тарелку в комнату, он уже спал. Тесс тихо закрыла дверь и вернулась в кухню.

Дон собиралась подавать постояльцам чай с печеньем. Погода окончательно испортилась, холодный дождь стучал в стекла окон.

— Мам, я хотела тебя спросить, — начала Тесс. — Помнишь Фаленов, бывших владельцев этой гостиницы?

— Да, конечно. А что?

— Ты их хорошо знала?

— Нет… не слишком. Но они были… они казались неплохими людьми.

— Ведь их дочь покончила с собой?

Выражение лица у Дон стало настороженным.

— Да. А почему ты спрашиваешь?

— Да так просто, — сказала Тесс. — Ну… самоубийство в четырнадцать лет… это не совсем обычно.

— Я тебя не понимаю, — нахмурилась Дон.

— Ну, я хочу сказать, мы же, в сущности, не знаем Кеннета Фалена. А он жил совсем рядом с лагерем. И его дочь наложила на себя руки, когда ей было четырнадцать лет. На год больше, чем Фиби. Может быть, с какой-то стороны мы его не знали?

— Да что ты такое говоришь! — воскликнула Дон. — Как можно порочить невинных людей подобными предположениями?

— Я просто рассуждаю вслух.

Но Дон все кипятилась.

— Почему всегда нападают на родителей? На тех, кто страдает больше всего?

Тесс вспомнила предположение Расти Босуорта о том, что Фиби убил Роб Деграфф.

— Не знаю почему. Ты права, это жестоко.

Дон подняла со стола поднос с чайником и чашками.

— Я должна отнести гостям чай, — сказала она.

— Давай я отнесу, — вызвалась Тесс.

Она осторожно подхватила тяжелый поднос и через столовую прошла в уютную гостиную, где у горящего камина сидела супружеская пара.

— Отлично, — сказала женщина, закрывая журнал. — Самое время подкрепиться.

Тесс через силу улыбнулась ей и поставила поднос на столик. А когда вышла в вестибюль, входная дверь открылась и появился мужчина в плаще и шляпе.

— Чем могу помочь? — спросила она.

— Мне нужна Тесс Деграфф, — ответил он.

— Это я.

Мужчина вытащил из внутреннего кармана плаща конверт и протянул ей.

— Получите, — сказал мужчина и тут же исчез в ночи.

Тесс надорвала конверт, в нем оказались юридические бумаги. Ее уведомляли, что Нельсон и Эдит Эббот возбудили против нее дело в гражданском суде по поводу неправомерной смерти их сына Лазаруса.

Тесс скомкала повестку.

— Ублюдок, — пробормотала она. Но имела в виду отнюдь не Нельсона Эббота, а Бена Рэмси. Обидно было сознавать, что она ему верила, а он тем временем готовился предать ее.

Тесс посмотрела на часы, решительно сунула документы в сумочку и приоткрыла дверь в кухню. Дон сидела неподвижно, глядя в темноту.

— Мам, я ушла. Присмотришь за Эрни?

Дон встрепенулась:

— Куда ты?

Тесс не стала показывать матери бумаги, ей и без того было тяжко.

— Да просто мне нужно кое-что сделать.

Несмотря на дождь, она легко отыскала юридическую контору Котрела и Уэйна. За столиком в приемной сидела женщина средних лет и пила кофе с пирожным.

— Я пришла к мистеру Рэмси, — сказала Тесс.

— Вам назначено? — осведомилась женщина.

— Нет, но скажите ему, пожалуйста, что его срочно хочет видеть мисс Деграфф.

Женщина заколебалась было, словно изумленная ее непомерными требованиями, но все же позвонила в кабинет Бена Рэмси и выслушала ответ.

— Третья дверь слева, милочка.

Тесс ворвалась в ничем не украшенный, заполненный книгами кабинет Бена.

Бен, при галстуке, но без пиджака, сидел за столом. Он поднял глаза, и в них вспыхнула радость, но улыбка померкла, когда он увидел ее лицо.

— Ну знаете ли, — начала она без предисловий, — надо иметь очень много наглости, чтобы так со мной поступить. Я полагаю, все дело в деньгах.

— Что? — воскликнул он. — Как поступить?

— Не притворяйтесь. Все утро вы распространялись об этике.

Бен встал из-за стола и в упор посмотрел на нее:

— Подождите. О чем вы, черт возьми, говорите?

— О судебном процессе, который вы с Эбботами затеваете против меня. Я только что получила бумаги.

Бен постучал карандашом по столу.

— Я не затеваю никакого судебного процесса, — сказал он. — Вы проверили название адвокатской конторы? Наверняка не моя.

Тесс на шапку документов не обратила внимания. Просто решила, что все судебные дела Эбботов ведет Бен.

Возмущение Тесс пошло на убыль.

— Нет, не проверила, — сказала она. — Подождите минутку. — Она достала из сумочки бумаги и прочла имя адвоката. Щеки ее вспыхнули. Она покачала головой.

— Можно посмотреть? — спросил он.

Тесс молча протянула документы. Бен пролистал бумаги. Она ожидала упреков за скоропалительные выводы, но он лишь удивленно пожал плечами.

— Неправомерной смерти? Это натяжка.

— Почему? — поинтересовалась Тесс.

— Во-первых, по закону о сроках давности претензии по поводу неправомерной смерти уже не принимаются. — Он нахмурился. — Вероятно, они собираются оспорить закон о сроках давности из-за вновь полученных результатов ДНК-теста. Это… остроумно. Надо отдать им должное.

— А почему они не обратились к вам?

— Подозреваю, что этот адвокат сам на них вышел. Его фирма специализируется на гражданских исках. Возможно, он следил за развитием дела по новостям в СМИ.

— Они выдвигают против меня обвинение? — спросила она.

— Вообще-то гражданское право не моя специальность. Но ни один суд не вменит это вам в вину.

Тесс кивнула, несколько отрезвленная, чувствуя смущение.

— Мне очень жаль… Бен. Я понимаю, вы заняты.

Бен вернулся обратно за стол.

— Я рад, что вы пришли. Особенно когда выяснилось, что ко мне это не имеет отношения, — указал он карандашом на ее сумочку. — Впрочем, вам тоже понадобится адвокат, — добавил он. — Чтобы с этим бороться.

— Дома у меня есть знакомый адвокат. Он вел дело об усыновлении Эрни. Я перешлю ему бумаги.

— Может быть, лучше пригласить местного юриста? — сказал он.

— Спасибо, не беспокойтесь, — отрезала она и направилась к двери.

— Подождите, не уходите. — Его лицо покрылось чуть заметным румянцем. — Я хотел бы с вами поговорить. Я много думал о том, что вы мне сказали. Что у Лазаруса мог быть сообщник.

Склонив голову, Тесс изучающе смотрела на него.

— Значит ли это, что вы считаете мысль о сообщнике разумной?

— Ну, если допустить, что вы верно идентифицировали Лазаруса…

— Так вы допускаете, что я права?! — воскликнула она.

— Это лишь предположение.

— Ясно, — спокойно сказала Тесс.

— Тогда это объясняет несовпадение ДНК, — продолжал Бен. — Все эксперты сходятся на том, что в паре убийц обычно одна личность является доминирующей, а другая — подчиненной. Подчиненный — своего рода раб доминирующего. Очень часто в основе таких взаимоотношений лежит страх. Так что если здесь работала такая пара, едва ли Лазарус в ней доминировал.

Он говорил, а перед внутренним взором Тесс всплывало лицо. Она побледнела.

— Что такое? — спросил он.