Записки футбольного комментатора - Георгий Черданцев

— Да в общем-то не жалко. Я, собственно, не против. Россия — это круто! Но видишь — вон там стоят люди с нашего первого канала, и если я начну с тобой сейчас говорить, то главный номером программы в новостях буду я, что, дескать, игроки «Милана» игнорируют государственные СМИ и так далее. Давай завтра, а? Здесь никого не будет. Поговорим…

Спасибо, Роберто! Но разве так бывает, чтобы здесь никого не было?!

На следующий день мы должны были перебираться в Рим. «Рома» и «Лацио», очень плотный график. Ехать часов 7–8, потому план выехать как можно раньше напрашивался сам собой. С другой стороны, ради эксклюзива в первые в истории российского телевидения со знаменитым Фабио Капелло, можно было пойти на определенные жертвы. В общем, когда Уго сказал нам, что Капелло готов встретиться с нами после утренней тренировки, то есть около часа дня, я рассудил, что ну прожди мы его в худшем случае час, к ночи будем в Риме…

Макс нас сразу узнал, и побежал искать мячик, чтобы поиграть, но мне было не до игр: через несколько минут у меня интервью с одним из самых выдающихся тренеров мирового футбола, и, как бы я хорошо ни говорил по-итальянски, нужно было еще раз пройтись по всем вопросам.

Из дверей выехал Уго.

— Сегодня все тихо. Четверг — день закрытых дверей. С утра занимался только второй состав, так что никого нет. Посидите в баре, а я поищу Мистера…

Прошло некоторое время. Ни Уго, ни Мистера. Я с тревогой посмотрел на часы. Было начало третьего. Переезд в Рим и завтрашние визиты в римские клубы начали тревожить уже по-настоящему.

— Привет! Что скучаешь? У меня есть 10 минут, ты хотел сделать интервью, — передо мной стоял с бильярдным кием в руках Роберто Донадони.

— Извини, — говорю, — я жду Мистера.

— А, Мистера, ну что же, это дело серьезное. Удачи! Донадони скрылся за дверью с надписью «Посторонним вход воспрещен».

В три какой-то человек сказал, что Капелло сейчас выйдет. В четыре зародившаяся вчера симпатия к Мистеру испарилась, а в пять превратилась в бешенство.

Тут от мрачных мыслей меня отвлек какой-то шумный господин. Он буквально вломился в помещение, отпустил пару сальностей в адрес барменши, попросил кофе и уселся прямо напротив меня и начал изучать инопланетянина, меня, то есть, который не только не млеет от восторга, не просит автографа, а, кажется, вообще его не узнает.

Ну не узнал. Хотя где-то я его точно видел? Где?

Господин был огромного роста, темнокожий, казалось, что без рэпа он не может жить. Все, начиная от крутейших, стилизованных под военные, ботинок до совершенно чумового берета, которому мог бы позавидовать Сэмюэл Л.Джексон, просто вопило последней модой — Милан все-таки, как-никак. Прикид венчала висевшая поверх кожаного кителя огромная золотая цепь, на которой вполне мог бы уместиться целый выводок ученых котов.

Да где же я его видел? Наверно, на MTV — огромные золотые серьги в ушах лишь подтверждали догадку, что это музыкант, который, очевидно, дружит с кем-то из игроков «Милана».

И только когда человек выпил свой кофе и снял, наконец, темные очки, я понял, что передо мной сидит Джордж Веа, на тот момент, наверное, самый яркий футболист африканского континента.

Однако, честно говоря, было не до Веа. Я посмотрел на часы. Они показывали без двадцати шесть вечера. И тогда я принялся тихо материть: Мистера, Уго, «Милан» и всю эту дурацкую затею с поездкой в Италию.

Вдруг въехал Уго: «Мистер сейчас будет, можете устанавливать камеру».

Через пять минут в комнате для интервью появился главный тренер «Милана» и будущий главный тренер сборной России (могло ли мне такое тогда вообще прийти в голову?) великий Фабио Капелло.

Великий носил брюки, свитер, легкую болоньевую куртку, в руках нес портфель и полиэтиленовый пакет, в котором напрашивались знакомые очертания батона хлеба, десятка яиц и пакета молока. Короче говоря, такой учитель средней школы, который после утомительного дня забежал в магазин по дороге домой.

— Я готов, у вас есть 10 минут, и, как мы договорились, — ни слова о моем клубе, — резко бросил Капелло и привычным жестом нацепил петличку-микрофон.

Он оказался прав. Интервью продолжалось ровно 10 минут и ни секундой больше, причем на втором вопросе интервью едва не закончилось. Отвечая на первый, Капелло увлекся и сам не заметил, как затронул больную тему, я перехватил инициативу и очень вежливо уточнил вопрос. Мистер по инерции начал отвечать, осекся, понял ошибку и, изменившись в лице, рявкнул: «Я же сказал: никаких вопросов про «Милан»! Все, интервью закончено!» Капелло взялся за куртку…

Точно так же, почти 15 лет спустя, уже работая главным тренером сборной России, он вот точно также закипит на ровном месте и рявкнет мне: «Все, интервью закончено!», и оно было закончено, но в Милане мне все-таки удалось усадить его на место и продолжить.

Мне кажется, ничего выдающегося он тогда не сказал, однако я точно помню, что спросил его: не хотел бы он возглавить какую-нибудь сборную, например Италии, на что Капелло ответил: нет, тренировать сборные не входит в его планы, это совсем другая работа, которая не кажется ему привлекательной.

Это было весной 1998 года, а спустя много лет, когда Капелло, вопреки своим собственным словам, возглавил сначала одну сборную, а затем другую, мы договорились через РФС с ним об интервью. Встретились в пустом конференц-зале «Лужников». Он, я, оператор и сотрудник РФС. Капелло меня узнал, поздоровался, все нормально. Начинаем писать интервью. На втором вопросе произошла точь-в-точь такая же история, как больше 10 лет назад в Милане: что-то ему не понравилось в вопросе, он сорвал петличку, начал топать ногами, выкрикивая претензии в основном пресс-службе РФС, что она там что-то не согласовала, не поставила его известность и так далее. Но дело было не в Милане, а в России, и я уже не был начинающим журналистом. Итальянский я еще не забыл, и без всяких церемоний сказал главному тренеру сборной России все, что думаю о сложившейся ситуации. Сотрудник РФС и оператор ничего, конечно, не поняли, но у обоих глаза были на лбу. Надо отдать должное Капелло, он пришел в себя и даже извинился. Но интервью давать не стал. Отложили до лучших времен. Потом, через год, мы встретились на каком-то мероприятии, он подошел, поздоровался, как ни в чем ни бывало. Такие они — большие тренеры. Вспыльчивые, но отходчивые. И профессионалы, конечно.

Вот Олег Иванович Романцев остывал несколько лет. В конце 90-х я много времени проводил со «Спартаком» и со сборной, когда ее возглавлял Романцев. То летал с командой на матчи в одном самолете, то приезжал на какие-то съемки или интервью. Романцев был, да и остается по-прежнему для меня человеком несколько другого измерения, я не могу относится к нему как просто к Олегу Ивановичу Романцеву. Он всегда был для меня чем-то более значительным. Думаю, не только для меня, но и для большинства тех, кто с ним общался и особенно кого он тренировал, из кого сделал своими руками действительно больших футболистов.