Искатель 5/1990 - Евгений Гуляковский

Кфилонг, понимая, как огорчает молодого человека новая отсрочка со свадьбой, старался не оставлять его одного, ввести за эти дни в разнообразную общественную жизнь города, сделать из него полноправного члена общины. Они виделись почти каждый день, а вечером, за бочонком хмельного напитка, Кфилонг рассказывал множество любопытных историй об окружавших их племенах, о различных этапах в жизни Ангры, о взаимоотношениях россов с другими народами.

В один из таких вечеров Кфилонг завёл разговор о предстоящем дне «великого торга».

— Не удивляет тебя его название? — спросил он Романа. — Когда-то день торгов действительно был великим днём. На Ангру в те далёкие времена приходили существа из отдалённых миров, им для этого не нужно было кораблей. Но мало что сохранилось в памяти о тех днях. Внутри башни стражей существа из разных миров обменивали плоды своего труда, умения или разума. Теперь всё изменилось. Осталась лишь сама традиция. Народы не приносят больше на торг хитроумных машин или неведомых товаров из дальних миров. Лишь жалкие следы былого величия, лишь остатки могущества. Безделушки, назначение которых никто не может объяснить, старые книги, которые никто не может прочесть. Детали неведомых аппаратов, предметы непонятных культов.

Всё это не имеет никакой цены, и всё же каждый раз племена из дальних поселений приносят на ярмарку бесполезный хлам, надеясь на него выменять семена или сок арии, ядовитого растения, промысел которого сопряжён со смертельной опасностью.

Роман слушал Кфилонга не очень внимательно. В последние дни он всё чаще ловил себя на мысли, что тревога Элии по поводу предсказания, сделанного у озера, может быть не такой уж беспочвенной.

Следовало подумать о том, как обезопасить себя и её от летунгов. Оружие россов не казалось ему для этого достаточно надёжным, и потому он спросил Кфилонга:

— Ты говоришь, на этих торгах бывают разные народы?..

— Да, это так.

— И они приносят детали старых механизмов?

— И это правда.

— Я хотел бы участвовать в торгах. Когда они начнутся?

— Через пять дней, неужели ты забыл?

— У меня здесь нет ничего ценного для обмена, ничего такого, что принадлежало бы лично мне…

— Вот теперь ты заговорил как настоящий мужчина! Перед свадьбой стоит подумать о благополучии будущей семьи. Я одолжу тебе любые товары для обмена. У меня их много. Разумный человек может выменять во время торгов хороший инструмент, посуду Для приёма гостей, украшенную старинными мастерами, подарки невесте, да мало ли что подвернётся! Каждый хочет испытать свою судьбу на торге! Там бывает такое!.. Бакон на прошлых торгах выменял у головачей странную игрушку. Не то шар, не то кубик. Её отдельные части можно было вертеть во все стороны. Головачи сказали, что если ему удастся построить из этой кучи мусора знакомую вещь, — он её получит. Головачи никогда не обманывают, это знает каждый, они просто не говорят всей правды. Поэтому Бакон очень старался…

Кфилонг молчал с минуту, разглядывал полупустой бочонок. Прежде чем он зачерпнул новый ковш, Роман спросил:

— Так что же случилось с Баконом?

А ничего, — Кфилонг махнул рукой. — Он собрал себе игрушечный гроб. Получил его в натуре и через два дня умер.

— Весёлые игрушки продаются на вашей ярмарке… Придётся всё же в ней участвовать. Мне может понадобиться настоящее оружие, и, по-моему, очень скоро…

— Я об этом позабочусь! Можешь на меня положиться.

Не обращая внимания на слова Кфилонга, Роман встал и прошёл в кладовую, где беспорядочной грудой валялись его вещи, те самые, в которых он явился в этот город.

Сейчас на нём красовался расшитый серебром кафтан горожанина россов, но где-то в карманах старой куртки завалялась тряпица с несколькими кристаллами мерлита, добытыми на каторжных рудниках Гридоса. Последнюю добычу перед побегом он так и не успел сдать и сейчас не знал, сохранились кристаллы или были потеряны по дороге. Но рука нащупала несколько твёрдых, ребристых крупинок, завёрнутых в тряпку. И на его ладонь легли льдистые огоньки неизвестного минерала, стоившего на Гридосе не одну человеческую жизнь… Имеют ли они цену в этом мире?

— Я хочу показать тебе кое-что, — сказал Роман, критически разглядывая Кфилонга, успевшего-таки осушить свой последний ковш. В ответ Кфилонг промычал что-то нечленораздельное. Но едва увидел перед собой ладонь Романа с лежащими на ней голубыми, полными огня камнями, как сразу же пришёл в себя.

— Ты спрашиваешь, годится ли этот товар для торга? На половину такого камня у нас можно купить имущество целого рода… Оказывается, мой родственник богаче меня. Извини, что предлагал тебе в долг свои товары. Этим я не хотел обидеть тебя. — Он говорил, с трудом подбирая выражения, и по тщательности, с которой это делалось, Роман понял, как сильно взволнован старый вождь.

— Возьми их себе. Для торгов мне хватит одного.

— Не говори так. Ты скоро станешь основателем нового рода. Береги своё имущество и не оскорбляй меня.

— Кфилонг, ты не должен забывать, что я ещё не знаю многих ваших обычаев и правил. Я предложил тебе эти камни от чистого сердца. В конце концов, ты лучше меня знаешь, как нужно позаботиться о благополучии собственной дочери, да и о моём тоже. Я буду следовать твоим советам, а камни пусть останутся у тебя. Считай, что я отдал их тебе на хранение, как наше с Элией совместное имущество.

— Ну коли так… Тебе скоро понадобится хороший конь, оружие. Я позабочусь об этом…

Едва Кфилонг ушёл, как Роман вновь отправился в кладовую. На полке под грудой старой одежды лежал его лазерный пистолет, последним выстрелом своей разряжённой батареи не так уж давно отразивший нападение летунгов… Чтобы заставить работать его вновь, надо было найти напряжение в четыреста вольт, линию или батарею аккумуляторов, способных подавать на его клеммы ток силой в несколько десятков ампер, причём достаточно долго… Оставалось совсем немногое. Найти такую батарею в мире, не знающем иного освещения, кроме коптящего фитиля жировых фонарей…

С утра, в день начала великого торга, караваны странных существ начали стекаться к башне стражей. Под её неприступными стенами выросли холмы, похожие на селения гигантских термитов. Отдельными группами поблёскивали какие-то стеклянные пузыри. Кое-где виднелись стены временных строений, сплетённые из сухих трав. Строения были столь же разнообразны, как и облик существ, ведущих свои торговые караваны мимо города россов.

С галереи, расположенной на верхнем ярусе стены, были видны мельчайшие детали. Роман и Кфилонг стояли рядом, наблюдая приготовления к открытию торгов и проход караванов, неторопливо подтягивавшихся к огромной площади, заваленной грудами разнообразных товаров.

На медленно ползущих гигантских вьючных червях прошли существа, серые, как скалы, и такие же неповоротливые.

— Это камноиды, — пояснил Кфилонг. — Круг их жизни растянут на тысячи лет.

На ящероподобных рептилиях с востока показался караван головачей, о которых Кфилонг рассказывал ему раньше, и Роман сразу же узнал этих карликов с огромными головами — хитроумный народец, умеющий не упускать собственной выгоды ни в какой ситуации.

Прыжками пронеслись существа, совсем уж ни на что не похожие, не то стеклянные пузыри на ножках, не то воздушные шары, а возможно, это были разумные растения, умеющие располагать свои ветви и корни так, чтобы ветер нёс их в нужную сторону.

Мир разумных обитателей Ангры был столь же разнообразен и пёстр, как толпа на перекрёстке большого города. Роман пожалел, что ему не пришлось здесь бывать во времена былого величья, когда народы различных миров свободно встречались друг с другом на этой планете для торговли и общения.

Злая воля деймов многое изменила на звёздных путях. Каким образом овладели они тайной дорог? Как сумели перекрыть бесчисленные вокзалы и перекрёстки? Этого не знал никто.

Роман стоял на галерее, пока не стемнело, а с восходом солнца был уже в торговых рядах. Оказалось, что его способность слышать чужие мысли не позволяет ему понимать все языки.

Многие существа обменивались каскадом зрительных образов с такой скоростью, что в этом водопаде красочных, пёстрых вспышек он ничего не успевал разобрать. К счастью, для торга хватало и жестов.

Товар лежал прямо на земле или на подстилках из листьев растений. Каждый был волен выбирать всё, что ему угодно, никто здесь никого не торопил, не навязывал ненужных покупок, и покупатели и продавцы вели себя степенно и неторопливо.

Ничего похожего на деньги не было, да и не могло быть в системе небольших изолированных поселений с различными структурами. Оторванные от родных цивилизаций многие столетия назад общины были вынуждены вести натуральное хозяйство.