Направление главного удара - Михаил Нестеров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Зачем ты к ней заходил? – строго спросил Абрамов, сдвинув брови.
– Развеять подругу. Она, между прочим, попросила тебя подняться к ней.
3
– Я должна кому-то доверять… – Рут говорила сбивчиво, то пряча глаза, то надолго задерживая взгляд на капитане. – Ваш парень заходил ко мне. – Она приподняла забинтованную руку и коснулась раны. – Он сказал: «Ты что, сюда штекер подключаешь?» Николай прав – я хочу подключиться к вашей розетке, у меня нет другого выхода.
Абрамов не перебивал, давая ей высказаться. Сомнения начали тревожить его, когда он впервые перешагнул порог ее номера. В глазах девушки он увидел не только страх, в них плескалось что-то до боли знакомое. Он мог дать руку на отсечение, что где-то в самой глубине ее глаза улыбались.
– Вы поможете мне, а я помогу вам.
На сей раз пауза затянулась, и капитан спросил:
– Речь идет о благодарности?
Рут услышала оскопленный синоним.
– Нет, – она покачала головой, – я не говорю о признательности.
– Почему бы вам просто не перейти к делу? – мягко подстегнул ее капитан.
«К делу, так к делу».
Она щелкнула шариковой авторучкой и набросала на листе бумаги, предназначенной для объяснительной записки, несколько строк. Абрамов принял листок.
«1 слиток – 12 килограммов. Всего 98 золотых слитков, 1176 килограммов».
Нереально, покачал головой капитан. Может быть, оттого пришло припахивающее фантастикой чувство, что его мысли простерлись до палубы пиратского брандера. Под скрип рангоута на воду опускается шлюпка, по веревочному трапу в нее спускаются несколько человек. Весла ударяют в воду, и хрупкое суденышко, нагруженное золотом, берет курс на одинокий островок.
Абрамов мог окунуться в недалекое будущее, вспомнить по меньшей мере три стремительных нападения на российские суда «беспризорной» команды Жени Блинкова, который оставлял в рубках захваченных судов свои английские инициалы – Джей-Би. Вряд ли кто-то из них станет вице-губернатором, подобно Генри Моргану по кличке Жестокий, но каждый, получив от руководства флотской разведки «каперское свидетельство», вложил деньги в испанскую недвижимость.
У него была возможность вспомнить себя в составе дерзкой команды, подписавшей договоры о прохождении службы по контракту. По сравнению с бойцами он смотрелся выкидышем. Они уходили на катере, суда египетской береговой охраны начали преследование беглеца, идущего на полной скорости, открыв огонь из двух пулеметов. Николай Кокарев, зафиксировав штурвал, отвечал длинными очередями. Он возвышался над палубой, высунувшись по плечи и развернув пулемет в сторону преследователей. Еще в то время Абрамов подумал о том, что Кок неплохо смотрелся бы на обложке иллюстрированного военного издания, как демонстрация сил специального назначения. «Погружение пять метров, – слышит Абрамов короткие команды Джеба. – Курс – пятнадцать. Надводный ориентир – риф». Когда катера береговой охраны сбросили ход и закачались на волнах, на борту беглеца уже никого не было. Диверсионная группа уходила под водой в аквалангах.
– Мне нужны доказательства, – наконец-то отозвался капитан Абрамов. – Я поверю бумагам. Моим шефом едва не стал человек, в кабинете которого только что не развешаны плакаты: «Если чего-то нет на бумагах, этого не было». Для начала я бы хотел услышать о происхождении золота.
– Это немецкие слитки. Они стали добычей команды германской субмарины «Оракул». Во время нападения на немецкий сухогруз мой дед находился на подлодке.
– Клаус Небенфюр?
– Да, откуда вы знаете?
Абрамов улыбнулся:
– Кажется, я начинаю вам верить.
Александр Михайлович обладал даром настойчиво и в то же время мягко возвращать собеседника к началу разговора. Он то цитировал Дали (мол, все повторяется – и море, и закат, и рассвет, и сам мастер, которого частенько упрекали в повторах его работ), то переходил на романтический, с выражением, стиль: «Сколько раз мы говорили об этом… Давай опять вспомним».
И Рут воспроизводила события последних дней и часов. По просьбе капитана она повторила месседж Эмиля: «Дорогая Рут!..»
– Вы изучали документы Клауса Небенфюра. Вы сказали, он находился на «Оракуле» во время нападения этой субмарины на немецкое же судно.
– Да, – ответила девушка. – Это судно перевозило золотые слитки, и только капитан германской плавбазы знал о его миссии. Будь это английское или американское судно…
– Я понял. – Абрамов без труда разобрался и в параллельном вопросе: почему Рут, знавшая о золоте, долгое время молчала об этом. Она хотела получить причитающуюся ей долю, но стала бы центром скверного внимания: она – внучка человека, который был участником нападения на свой же, немецкий корабль.
– «Оракулом» командовал лейтенант Мертен. Как и многие военные, он понимал, что война проиграна, что он и его подчиненные попадут под суд международного трибунала. Что сбежавших военных будут искать, а тех, кто сдался добровольно, все равно ждет срок. В начале 1944 года Мертен переправил нескольких германских военачальников в Аргентину. И сам мог последовать их примеру. Представился случай, и он решил прихватить золото. Мой прадед одобрил его план. Может быть, у него просто не было выхода. Он был один на один с командой подлодки.
Капитан 2-го ранга Александр Абрамов неплохо знал историю Второй мировой и мог найти для Рут множество оправдательных моментов, о которых она только что сказала. Например, тот факт, что на Нюрнбергском международном трибунале германский подводный флот был признан «невиновным» и после оглашения приговора адмирал Дёниц заявил:
– Поведение Германии в войне на море чисто и незапятнанно. Каждый германский моряк может гордо держать голову. И в уйме обвинений, и оправданных, и неоправданных, брошенных в лицо немецкому народу по поводу поведения Германии в войне, это имеет неоценимый вес.
Или же сказать просто, опуская национальную принадлежность: «У моряков нет ни легкого, ни трудного пути. У них есть только славный путь».
– Кстати, каким образом в документах отражено место затопления «Оракула»? – спросил Абрамов.
– Точные координаты там не указаны. Эмиль сказал, чтобы я положилась на него. Он несколько раз встречался с голландским подводником по имени Конрад, сама я его ни разу не видела. Вместе они проложили курс «Оракула», беря в расчет специфический меридиональный хребет Мальдив от Шри-Ланки до самого экватора, сильные течения и прочее. Эмиль – летчик, и он объяснял, словно находился на борту своего «Дикаря».
– То есть курс подлодки лежал…
– …точно посередине Экваториального прохода, на правом траверсе – остров Бабочки, слева – безымянный островок.
От этих слов по телу Рут пробежал мороз – то же самое она сообщила напавшим на нее незнакомцам. Еще и потому, что воображаемый самолет Эмиля превратился в субмарину и прямо с голубых небес окунулся в морскую бездну, высветил грозные очертания немецкого «Оракула», до сей поры грозящего подводным обитателям носовыми торпедными аппаратами. Впрочем, аппараты субмарины, походившей на исполинскую щуку, пусты: в тот знаменательный, окутанный торжеством тумана вечер «Оракул» выпустил все свои торпеды, а заодно опустошил пулеметные ленты…
– Скажите, Рут, вы наивный человек? – спросил Абрамов. Он, моряк и военный разведчик, не представлял, каким образом можно проложить курс подлодки, опираясь на давнишние документы. Но курс – черт с ним. Дело в самом океане, который, не зная покоя ни днем ни ночью, топит одни острова и поднимает из глубин другие. Можно найти затонувший объект, но – затонувший совсем недавно.
«С чего же все началось? – пытался представить Абрамов. – Возможно, с визита безобидного английского историка. Но безобидного ли?»
– Как зовут вашего визитера?
– Томас Рейман. – Рут без труда угадала, кого имеет в виду капитан.
– Еще один вопрос. Вы назвали подводника по имени Конрад. Он-то в курсе вашего мероприятия?
– Был в курсе. Эмиль сказал, что Кони погиб в авиакатастрофе. Кажется, его самолет вылетел из Шри-Ланки.
– Я бы хотел уточнить: самолет подводника. Забавно, правда? – Абрамов встал. – Мне нужно посоветоваться со своим бывшим шефом – вот кто настоящий подводник.
Глава 5
РЕНЕГАТ
1
Англия, 22 августа, понедельник
Сергей Соболь работал в частной мастерской по ремонту лодочных двигателей. В рабочей одежде, с промасленной тряпкой в грязных руках он стоял над очередным заказом – самодельным водометным движком. Пока что Сергей не мог сообразить, с чего начать ремонт и где взять запасные части. Этот «монстр, мечущий из-под себя», был собран из хлама: шарнир и шлицевая полумуфта от автомобиля, корпус подшипника вообще самодельный. На вопрос Сергея «В чем проблема?» хозяин самопального мотора сказал: «Полетел радиально-упорный подшипник». Соболь тут же внес пояснения:
