Рожденная дампиром - Алексия Скай

— Да с тобой даже нормально поговорить нельзя!

— А не фиг со мной говорить! Отпусти и нервы целее, будут!

— Нет! Скоро приедет Вик, вот и будешь ему высказывать свое недовольство.

— Да что за упырь этот Вик? — взбеленилась я. — Чего вы ко мне пристали? Задолбали пиявки откормленные!

— Закрой свой рот! — зарычал он, чем сначала испугал меня, а впоследствии разозлил.

— Ты бы лучше свой закрыл, и вообще пошел вон из моей тюрьмы!

Вампир подлетел ко мне и схватил за горло. Страх испарился, оставив сердце в районе пяток, а злость, ненависть и ярость сверху.

— Я могу свернуть тебе шею одной рукой и не поморщусь!

— Давай! Может, рожу твою мерзкую видеть не буду! — почти выплюнула я.

Рука вампира разжалась, и я как мешок с картошкой упала на пол. Бросив на меня еще один яростный взгляд, пиявка удалился из комнаты.

— Чтоб тебе пусто было мразь зубчатая! — крикнула я в сторону двери.

Весь день я ходила по комнате и не могла найти себе места. Меня все раздражало, но больше всего я начинала злиться, оттого что оказалась втянутой в какую-то мистическую лабуду. Мало того что мой лучший друг оказался вампиром, так меня еще и похитила пиявка для другой пиявки. В который раз я убеждаюсь — нет в мире справедливости.

Наконец мне надоело нарезать круги по комнате, и я плюхнулась на кровать. В голове всплыла очень забавная присказка что ли: «Почему у человека грустное еба… он не болен, не калека просто заеба…!»

Вот это как раз про меня — зае… задолбало! Все и вся! Почему я всегда вляпываюсь по самые уши? Не было печали, черти прискакали, но в моем случае вампиры. И что мне сейчас делать со всей это радостью? Смотаться? Как?

Я подошла к окну и внимательно на него посмотрела. Пластиковое окно и еще без ручки, открыть, явно не получится. Хотя даже если и открою там семь этажей вниз.

Как я устала! Почему вокруг нас так много лжи? Антонио врал, но он мне дорог. Он самый дорогой человек (тьфу ты, вампир), который есть у меня. Хотя ложь причинила мне много боли, но не могу я отвернуться от него, по крайней мере, пока не узнаю правды. А там может и не надо будет отворачиваться! Вот только, как мне снова увидеть этого вампира? Не знаю!

Горячо. Тело словно горит. Вслед за огнем по телу распространяется боль. Каждый миллиметр выворачивает и жжет. Сердце стучит с бешеной скоростью, грозясь разорвать грудную клетку. Легкие начинают гореть из-за нехватки кислорода, а боль все нарастает. Что со мной?

Я проснулась с диким криком и с мокрым от слез лицом. Пытаясь унять сердцебиение, я прижала руки к груди и лихорадочно хватала ртом воздух. Дверь резко открылась, и на пороге показался, пиявка в синих атласных трусах (или шортах — не знаю) с барашками. Нет, такое моя нервная система не выдержала, и я залилась диким истеричным хохотом.

От смеха уже начал безжалостно болеть живот и сводить скулы, но я никак не могла перестать смеяться. Стоило мне поднять взгляд на вампира, как у меня начинался новый приступ смеха. Нет, ну сами попробуйте не залиться смехом, видя перед собой умопомрачительную картинку: взъерошенные черные волосы, ошарашенные глаза, атласные трусики и когтистые тапочки. Тоже мне аристократский вампир.

— Сгинь нечистая! — между смехом и икотой прохрюкала я.

Обиженный вампир вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Минут десять я честно пыталась успокоиться. Но лишь спустя полчаса я смогла нормально дышать. Когда мое психическое состояние пришло в норму…, ну ладно в обычное состояние. Я вспомнила свой сон, который напугал меня до слез. Этот огонь внутри, боль, которая разъедала мое тело, мою сущность делала меня слабой и жалкой. В тот момент я только хотела умереть, чтобы больше не испытывать это. Первый раз мне снился такой реалистичный сон и мало того он был слишком осязаем.

Уснула я ближе к утру, и в этот раз спала без сновидений и тем более без кошмаров.

Открывать глаза совершенно не хотелось. Но организм потребовал, и пришлось поднимать свое драгоценное тело и топать в ванную. С одной стороны я была рада, что ванная комната находилась тут же, а вот то, что ее цвет был золотисто-желтым, меня мало радовал.

После всех утренних процедур я обнаружила на тумбочке рядом с креслом поднос полный еды. Пирожки, салат, яблоко, сок и чай. Забавно, но есть мне что-то не хочется, да и пусть помечется вампируга проклятый, что запугал меня до такой степени что есть, не могу.

«Ага, ему все нипочем, ты бы еще попыталась совесть у вампира разбудить!» — сладко пропело мое Я.

Что правда, то правда, моя-то совесть спит как пьянь подзаборная — то погундосит, то захрапит у первого «забора». А уж что взять с пиявки саблезубой? Ничего кроме анализов. И то обратно потребует!

— «Ничего на свете лучше нету, чем стрельнуть у друга сигарету. Пусть бычками брезгуют придурки нам любые дороги окурки!» — пропела я старую песенку на мотив «бременских музыкантов». Вот оно воспитание в детдоме и забавное влияния вампира, который постоянно любил переделывать любые песни.

Примерно час я пошаталась по комнате и не найдя никакого занятного развлечение решила изменить свое жилище. Рвать было нечего, портьерная ткань на окнах слишком плотная, а тюль мне нравилась — ее серебристые переливы радовали глаз.

Взглянув на желтые обои, я растянула губы в хитрой улыбке и с особой аккуратностью начала их отдирать от стены. А что? Подъездный стиль!

Когда с моей экзекуцией над стенами было покончено, я удовлетворенно вздохнула, глядя на отшпаклеванные белые стены, вот если бы покрасить низ в темно-зеленый цвет, то было бы один в один как в подъезде дома, где у меня квартира.

Есть я, не ела, но Андрей постоянно приносил мне свежую еду и забирал старую. Делала я это из принципа. Каждый раз, когда в дверной ручке слышался поворот ключа, я забегала в ванную и, закрываясь там, включала воду.

К вечеру второго дня я уже не могла думать ни о чем кроме еды, но отступать не собиралась. Обезвоживание мне не грозило — люди мы не привередливые и водой из-под крана не брезгуем.

Я лежала на кровати, укутавшись в одеяло, и пыталась понять, что же надо от меня этим вампирам. Чего они ко мне прицепились? Ну, точно пиявки! Присосутся, не отцепишь! С этими мыслями я погрузилась в спасительный сон.

Большое темное помещение освещается лишь парой факелов прикрепленных к стене. Я стояла посередине этого мрака и всматривалась вглубь тьмы. Внезапно меня обдало холодным ветром страха, но я не боялась! Я чувствовала, что за моей спиной стоит тот, которому я доверяю не только свои мысли, но и свою жизнь. В душе был покой и какая-то непонятная уверенность, что со мной все будет хорошо.

Легкий шорох приближающихся шагов заставил меня вздрогнуть, но мягкое прикосновение теплой мужской ладони развело этот минутный страх. Мое переменчивое состояние вызывало странное чувство. Словно одновременно это была Я — обычная девчонка со своими заморочками и не Я — сильная и уверенная в себе девушка.

Утро началось уже в обычном для меня ритме: я проснулась, прокляла это место обитания и его владельца, прошла мимо завтрака и часа на три закрылась в ванной. Из головы не выходил странный сон и ощущение двойственности внутри меня.

Наконец когда я выбралась из ванной, то в комнате меня ждал приятный сюрприз — на кровати лежала акустическая гитара. Не думая ни о чем я схватила гитару и, устроившись на кровати, отпустила свои эмоции и руки в свободное «путешествие» по струнам. Комната наполнялась красивыми аккордами, в которых проскакивали счастливые ноты и грустные линии. Они переплетались и создавали свою неповторимую симфонию — симфонию моей жизни. Вслушиваясь в переливы новорожденной мелодии, я расплакалась. Мне было больно то, что я потеряла, мне стало страшно то, что я могу найти, но последние аккорды — аккорды надежды и счастья высушили мои слезы, позволяя улыбнуться и посмотреть на мир чуть с другого ракурса.

— Грустно, — раздался голос Андрея.

Я подняла взгляд и увидела вампира, подпирающего собой дверной косяк.

— Не грустно, а жизненно.

— Саша, почему ты себя так ведешь? — тихий голос в совокупности со смыслом вопроса навеял мне воспоминание о детдоме, когда меня отчитывали за очередную пакость.

— Я веду себя, так как вело бы себя любое живое существо, которое удерживают силой в клетке, — Андрей хотел возразить, но я поспешила добавить: — И не важно, что эта клетка по чьим-то меркам золотая!

— Но ведь любое существо свыкается с этим!

— Не любое! И не свыкается, ему просто ломают волю! А я не хочу допустить этого. Я не хочу быть с обрезанными крыльями и убитой мечтой!

— И о чем ты мечтаешь? — спросил вампир удивленный моим высказыванием.

— К сожалению, слишком о многом, чтобы получить все!

— А разве плохо иметь мечты?