На крутом вираже - Морин Чайлд

Джейк перевел дыхание. Что он мог сказать? Глядя на Эрика, он чувствовал, как раскаяние снова терзает его душу. Он ничего не сделал, чтобы предотвратить то, что произошло пятнадцать лет назад.

— Что ты думаешь по этому поводу?

— Я думаю, Джейк, — Купер положил руку на плечо брата, — что ты ни в чем не виноват. Мы были детьми. Мы не знали, что с Маком случилась беда. А ты, — добавил он с улыбкой, — хотел даже прыгнуть за ним в озеро, помнишь? Это не твоя ошибка, и прекрати казнить себя.

— Да, — пробормотал Джейк, — никто не виноват. Просто это случилось. Мак умер. Мы живем. Все просто.

— Я не говорю, что это просто, — сказал Купер, отходя в сторону и давая Джейку проход. — Но ты не сделал ничего, в чем должен винить себя. Если ты по-прежнему любишь Донну, не отступай. Ты ничего не должен Маку.

Но Джейк знал больше. Джейк знал настоящую правду, которую скрывал от всех. Купер был прав, Джейк хотел прыгнуть в воду за Маком. Но не по причине беспокойства за брата. Нет. Тогда он думал только о себе. Он хотел вытащить Мака из воды, пока тот не побил рекорд Джейка по времени пребывания под водой. Простой эгоизм руководил тогда им, а не тревога за Мака.

Как и в ту ночь, когда они с Донной оказались одни на обочине дороги. Он никогда не был честен с Маком, ему не хватало мужества признаться, что он влюбился в подружку брата.

— Давай оставим это, Купер, ладно?

— Хорошо, — сказал Купер, направляясь к двери. На пороге он остановился, повернулся и взглянул на Джейка. — Но ты должен знать: вчера я также заметил, как Донна смотрела на тебя. Ты просто болван, если и на этот раз отпустишь ее.

— Ужин был замечательным.

Донна наблюдала, как Джейк берет мокрые тарелки и медленно вытирает их.

— Спасибо, — сказала она. — Как тебе спагетти? Их довольно трудно накручивать на вилку.

Он улыбнулся.

— С этим я справился.

Донна почувствовала, как внутри нее поднимается волна радости. Они чудесно провели время. Ее матери в городе не было, они ужинали втроем, и пару раз ей даже представилось, что они — единая семья. Эрик увлеченно болтал о своем друге Джейсоне и о парке для скейтбординга за городом. Потом Джейк развлекал их рассказами о разных странах, в которых успел побывать.

Донна в какой-то степени завидовала, что он так много путешествовал. Она ни на что на свете не променяла бы время, проведенное с Эриком, но все же были места на земном шаре, где ей хотелось побывать.

— О чем ты задумалась? — хрипло спросил Джейк.

— Прости. — Она выдавила из себя улыбку и прибегла к спасительной лжи: — Просто волнуюсь, не забыл ли Эрик взять… зубную щетку, отправившись к Джейсону.

Как она хотела сказать Эрику «нет», когда позвонил его лучший друг и пригласил в гости с ночевкой. Если бы она не разрешила, Эрик был бы сейчас здесь, с ними.

Впрочем, нельзя использовать своего четырнадцатилетнего сына, чтобы контролировать ситуацию, подумала она.

— Эрик все взял, — сказал Джейк, беря очередную тарелку. — Ты сейчас действительно думала об этом?

— Нет, — призналась она. Вынув пробку из раковины, она как зачарованная смотрела на стекающую в сливное отверстие воду. — Я думала о тех местах, о которых ты рассказывал за ужином. Испания. Италия. Швейцария. — Она посмотрела на Джейка. — Мне всегда хотелось посмотреть мир.

— Что же тебя останавливает?

Она коротко рассмеялась.

— Ничего. Только Эрик. Моя работа. Мать.

— Я понимаю, что это нелегко. Но, если чего-то хочешь, надо добиваться.

Его голос, даже больше, чем слова, проник ей глубоко в душу. Внутри у нее все затрепетало. Донна медленно подняла голову и прочла в его глазах жгучее желание обладать ею.

— Джейк…

Он бросил кухонное полотенце на стол и направился к ней. Обхватив ее руками и прижав к себе, он оказался так близко, что Донна еле дышала от волнения.

Уютная и знакомая кухня матери. Здесь еще витал аромат ужина. Но в воздухе уже присутствовало нечто, что волновало их обоих.

— Донна, между нами всегда было что-то, и сейчас есть.

— Я и не отрицаю. — Она не могла лгать ему, это невозможно, когда он все читает в ее глазах. — Я лишь говорю, что нам не следует…

— Но почему?

— Из-за Эрика и…

— Эрика здесь нет.

Зачем только я позволила ему уйти, как все глупо складывается, подумала про себя Донна. А вслух сказала:

— Но он будет завтра, и послезавтра, всегда.

— И тебе не позволено давать волю чувствам, пока он не вырастет и не уедет от тебя?

Это было неправильно. Хотя именно так Донна и жила… до возвращения Джейка. Она целиком и полностью посвятила себя сыну, практически позабыв обо всем, что не связано с ним. Он был для нее самым важным человеком, но Донна знала, что, если у нее не будет своей жизни, она останется ни с чем, когда Эрик станет взрослым.

— Да нет же, но любое принятое мною решение затронет и его.

Джейк еще крепче прижал ее к себе, и ей захотелось слиться с ним в одно целое.

— Согласен. Но сейчас мы вдвоем.

— Джейк, пожалуйста, не делай этого. — Донна закрыла глаза, боясь, что не справится с собой, если будет смотреть на него.

Джейк коснулся ее груди, и Донна почувствовала его тепло даже через ткань своей бледно-голубой футболки.

— Ты правда хочешь, чтобы я ушел?

— Нет, — призналась она, сжимая и удерживая его руку. — Но ты должен уйти.

Он отступил от нее и кивнул:

— Хорошо, я уйду. Но при одном условии.

— «Нет» в качестве ответа не принимается?

— Не принимается, — ухмыльнулся Джейк.

— Ладно, давай, говори свое условие, — вздохнула Донна.

— Поехали со мной на прогулку под луной.

Такого предложения Донна не ожидала.

— На твоем мотоцикле?

— Конечно. Прямо сейчас.

— Ну, я не знаю, — пожала плечами Донна. — Я уже Эрику сказала, что ему нельзя кататься на твоем мотоцикле.

— Я не буду катать Эрика, — сказал Джейк, прикрывая ее руку своей. — Я хочу покатать тебя.

Донна была в растерянности. Наверное, она пожалеет об этом завтра утром, но сейчас ей больше всего в жизни хотелось сидеть на мотоцикле за спиной у Джейка и мчаться в ночь.

Глава седьмая

Их окутывала темнота, ветер свистел в ушах. Джейк сосредоточился на дороге, но ни на секунду не забывал о Донне, которая сидела сзади, крепко прижавшись к нему. Ее бедра касались его бедер, руки крепко держали его за талию, и он мог поклясться, что чувствовал спиной тепло ее груди.

В паху заболело, и кровь забурлила в жилах. Все знакомые дороги выглядели сегодня как-то по-другому. Летний воздух был напоен ароматом жасмина, дорога пустынна; казалось, эта ночь принадлежит только им.