Соседи с 37-го (СИ) - Ярчук Сергей

— А когда будет новое тело?

Неожиданно в голове раздался удивлённый голос самого Даниила:

— О-па! Мне тоже интересно, когда у меня будет новое тело?

— Дан!

— Ну, ну! Не реви! Всё в норме! Правда, в брюхе Наума тесновато. Какие-то провода повсюду торчат…

Шутливый тон Даниила в какие-то доли секунды затопил душу Инги радостной теплотой. И она с ошалелой улыбкой и текущими по щекам слезами уселась прямо на пол реанимации…

***

Лев размеренной походкой шёл в направлении вычислительного центра. Особой надобности в этом не было, каждый мог обратиться к Науму из любой точки острова. Но теоретик и сам не мог понять, почему его понесло сюда. Жёлтый гравий приятно скрипел под ногами, сочная зелень искрилась под лучами ласкового солнца, но мысли в голове Льва были одна чернее другой. Перед глазами маячила то заплаканная Инга, то насмешливо-серьёзный Даниил, то возмущённый Иван, то перепуганная Татьяна… Клубок событий последних дней должен был вот-вот разрубиться простым решением покинуть реальность Оскара. Но вчерашнее заявление Даниила поставило всё с ног на голову. Голос, полный убеждённости в своей правоте, неумолимо твердил: “Не желаю торчать внутри компа! Мне эта убогая виртуальность уже надоела. Так что я решил нырнуть к сыну Оскара. Понимаю, все хотят ему помочь. Но путь в чужой мир с несовпадающей метрикой для ледяных закрыт. Детишек вы и не думаете отпускать. И правильно делаете! Я, как никто, подхожу для этой миссии…”

Лев прошёл в зал мониторинга, уселся в жёсткое кресло и, по привычке Тарасова, уставился в тёмный дисплей.

— Отговаривать меня пришёл? — донёсся из колонок голос Даниила.

— Да, — напрямую рубанул Лев.

— Зря! Я не передумаю.

— Но Инга! — тут же взмолился теоретик, — Она рыдает, не переставая!

— Я знаю, — голос стал заметно тише, — Но есть вероятность, что там может быть информация для спасения их мира.

— Вероятность? Она почти нулевая!

— Почти. Но не нулевая. Лев… — Даниил сделал долгую паузу и совсем глухо добавил, — Я хочу поговорить с Ингой. Пожалуйста, попроси её прийти сюда. Сам понимаешь, тут обстановка иная…

***

После двухчасового общения Инга вышла из вычислительного центра и, не проронив ни слова, пересекла научный городок, поднялась на последний этаж жилого корпуса и заперлась в своей комнате. Наблюдавший за ней Лев только покачал головой.

— Да, я знаю, что ей тяжело, — раздался голос Даниила, — Мне тоже неуютно на душе. Но мы не имеем права упускать эту возможность.

Лев не стал возражать. Всё уже было сказано ранее. Он лишь уточнил:

— Ты готов к переброске? Можем начать прямо сейчас.

— Готов.

Лев переключился на всеобщую трансляцию:

— Внимание! Всем участникам операции “Погружение”! Все готовы? Начинаем!

***

Даниил шагал по проспекту и не мог отделаться от ощущения, что вернулся в свой старый, нарисованный ещё Роговым мир. Всё вокруг было столь же уютно и благостно. И мягкое нежаркое лето, и чистые тихие улицы, и безумно красивые краски небес… Почти копия старого мира, практически точная… Но что-то было не так. Даниил бродил по городу и никак не мог внятно объяснить самому себе, что же он чувствует. Это длилось до тех пор, пока он случайно не наткнулся на пожилого аборигена. Тот стоял посреди тротуара в мятом плаще и выцветшей шляпе и растерянно шарил по карманам. Даниил не удержался и подошёл.

— Я чем-то могу вам помочь?

Старикан испуганно глянул на незнакомца, поправил треснутые очки и виновато пояснил:

— Выронил кошелёк где-то…

— Ох! Это печально. Много денег там было?

— Денег? Нет, почти не было. Завтра пенсия, а эти и так кончились.

— Тогда не стоит принимать близко к сердцу, — и Даниил одарил собеседника радушной улыбкой.

На эту улыбку дед отреагировал весьма странно. Он сжался в комок, медленно попятился и едва не упал. Даниил вовремя подхватил его.

— Осторожнее! Потеря кошелька ещё не повод калечиться.

— Благодарю вас, молодой человек, — эти слова старикан пробормотал тихим извиняющимся тоном.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Какую сумму вы потеряли?

— О, не стоит беспокоиться! — запричитал старик, увидев в руке Даниила портмоне.

— Но вы же беспокоитесь. Значит, деньги вам действительно нужны.

— Но я не могу их у вас просто так взять!

— Хорошо. Давайте я куплю вам то, в чём вы нуждаетесь. Согласны?

Лицо старика исказила гримаса сомнения. Было ясно, что ему страшно принимать помощь от постороннего. Но и деньги были ему чрезвычайно нужны.

— Я хотел купить цветы…

— Цветы?

— Да. Для супруги. Она болеет…

Даниил сунул старику купюру, но слушать полные благодатного елея слова не стал. Блеснувшая под очками слеза сказала куда больше…

***

— Дан! Как дела? — голос Льва обрушился словно с неба.

— Нормально. Но пока не понял, что нужно делать.

— Опиши пространство.

— Город, лето, обычная жизненная картинка. Реальная. Даже слишком.

— Что ты имеешь ввиду? — не понял Лев.

— Мир очень похож на мой. Только… Мне кажется, что он более настоящий.

— В чём это выражается?

— Люди. Это не виртуальные куклы. Они живые. Настоящие! Понимаешь, Лев? Голову могу дать на отсечение, что они куда живее, чем были нарисованы в моём мире.

— Не удивительно! Этот комп на порядки круче Роговского. Ну, а что по поводу следов самого миростроителя? Мы думали, что ты сразу войдёшь с ним в контакт.

— Я тоже на это надеялся. Но пока ничего. Возможно, он присматривается ко мне. Как думаешь?

— Дан, не знаю. Но думаю, тебе надо поспешать. У нас тут обстановка накаляется.

***

Тарасов нервно грыз семечки, неотрывно глядя на дисплей с застывшей уже несколько часов картинкой. Рядом расположился Лев. Но теоретика ледяных мало интересовало ожидание сигнала Оскара, мониторящего погружение Даниила. Он созерцал на развёрнутом голографическом экране открывающуюся с крыши НИИ панораму. Это ставило в тупик Тарасова, который, даже обитая в надземных этажах, всегда держал жалюзи опущенными. Ему страшно хотелось поинтересоваться у представителя иной формы жизни, какие эмоции может вызывать созерцание унылой и серой окраины. Но скупые разговоры обычно велись совсем на другие темы, а самовольно начинать общение Дмитрий опасался.

Неожиданно помещение тряхнуло, а через мгновение лаборатория погрузилась во мрак. Остался гореть лишь экран Льва.

— Что происходит? — испуганно выкрикнул Дмитрий.

— Компы?! — тут же заорал наплевав на конспирацию Лев.

— Оскар вырубился! Но… как так? У нас же мощнейший источник бесперебойного питания! Он весь институт может сутки держать!

— А комп с Даниилом?

Но Тарасов только икнул и опрометью кинулся в лабораторию с интерфейсом дополнительного процессорного блока, в недрах виртуальности которого сейчас находилось сознание Даниила. До двери было каких-то двадцать метров пустого коридора, и это не помешало инженеру два раза грохнуться на пол. Не успевший включить ночное видение Лев, падал вместе с ним. Холодный и расчётливый разум теоретика впервые в жизни бился в истерике от понимания, что перебой питания должен мгновенно убить Даниила. Хватаясь за ручку двери, Лев, уверенный в стопроцентной гибели друга, уже видел перекошенное скорбью лицо Инги.

Наконец ворвавшись в помещение командного пункта, Дмитрий и Лев поражённо воззрились на светящийся экран. Глотая воздух, словно выброшенная на берег рыба, Лев прохрипел:

— Разве вы для него сделали отдельное питание?

— Нет, — не веря своим глазам, Дмитрий Тарасов дрожащими пальцами коснулся клавиатуры, — Но он работает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Э… а почему, собственно?

***

Лицо Инги застыло, будто девушка заморозила свой человеческий облик. Но это было лишь первое впечатление. Лев растерянно смотрел на подрагивающие пальцы и страшился взглянуть ей в глаза. Обычно чёткая и ясная речь теоретика сейчас превратилась в какой-то бессвязный поток сбивчивых фраз, которые то и дело меняли тональность.