Обворожить графа - Николь Берд

Зардевшись от сознания, что ему не все равно, будет ли она рядом с ним или нет, Лорен поклялась, что не заставит его ждать. С другой стороны, еще более важным было то, чтобы она хорошо выглядела, особенно теперь, когда видела потрясающую красоту графини.

Лорен подготовила себя к тому, что довольно скоро она надоест графу. Но теперь, когда она видела его и начинала открывать для себя, его достоинства, ей не хотелось, чтобы это произошло слишком скоро!

Уходя, он кивнул ей, и она присела в грациозном реверансе. Как только за ним закрылась дверь, она обратилась к горничной:

– Мы должны поспешить! В кувшине есть вода?

– Да, мэм, – ответила служанка. Это была приятная молодая женщина, Лорен была довольна тем, как она, когда Лорен сняла накидку, быстро и умело расстегнула пуговицы на спине ее дорожного костюма. Поэтому Лорен сумела переодеться намного быстрее, чем сделала бы это самостоятельно.

Она смыла дорожную пыль, распустила и расчесала волосы, решив как можно лучше уложить их. Она не обладала черными до синевы волосами, как графиня, у Лорен были светлые, рыжевато-золотистые волосы, и они выглядели очень красиво, когда были распущены… но она не решилась.

Нет, для этого она не настолько юна, вздохнула Лорен, чтобы явиться в образе девы, только что начавшей выезжать в свет. Она велела горничной, которую звали Молли, собрать волосы в свободный узел, чтобы прическа не была такой строгой. С собранными на затылке золотистыми локонами она меньше походила на строгую гувернантку. Мягкие линии прически делали ее, как она надеялась, более привлекательной и соблазнительной.

А когда горничная расправила складки одного из ее новых платьев и помогла Лорен надеть его, та пришла в восторг от легкости шелка, с наслаждением чувствуя прикосновение его к своему телу там, где не мешали легкий корсет и сорочка.

Это розово-бежевое платье, оттеняя белизну ее кожи, создавало у Лорен жизнерадостное настроение. Одеваться с помощью горничной было намного проще и быстрее. Она посмотрела на себя в высокое зеркало. Нельзя сказать, что она осталась недовольной.

– Молли, ты знаешь, кто там, внизу? – спросила она.

– О, несколько друзей мистера Элтона-младшего, очень лихие молодые люди, – сказала ей горничная, помогая натянуть белые лайковые перчатки. – Несколько соседей его милости. И еще друзья его милости из Лондона, у некоторых есть титул, у других нет.

– Полагаю, там есть и леди? – не удержавшись, спросила Лорен.

– О да, мэм, – сказала Молли. – И на этих леди стоит посмотреть, на них яркие платья, и к тому же некоторые настоящие красавицы, – с благоговением заметила она.

У Лорен упало сердце.

– Понятно.

– Но не беспокойтесь, вы ничуть не хуже любой из них, мэм, – сказала Молли. Она склонила голову набок, глядя на отражение Лорен в зеркале. – И больше того, в этом платье ваши глаза кажутся еще красивее.

Лорен грустно улыбнулась. Она не должна быть такой трусихой! Сидеть здесь, и набираться храбрости от заверений служанки было жалкой попыткой. Но она почувствовала себя лучше.

– Спасибо, – сказала она Молли. – И благодарю за помощь.

Молли удивленно посмотрела на нее.

– Всегда с удовольствием, мэм. Надеюсь, вы пробудете здесь дольше, чем последняя… э-э…

– Чем последняя приятельница графа? – спокойно подсказала ей Лорен.

Избегая ее взгляда, Молли, складывая мокрое полотенце, отвела глаза.

– Да, мэм.

– Да, – пробормотала Лорен. Ее план был не совсем таков, но она еще посмотрит, что будет дальше, не правда ли? Нет сомнения в том, что она тоже надоест графу. И ей страшно хотелось узнать, почему он прогнал свою последнюю любовницу, но она понимала, что не обо всем можно было сплетничать со слугами. И она не могла заставить себя задать Молли такой нескромный вопрос.

– Ты не скажешь графу, что я готова? – попросила она горничную.

Молли присела.

– Я скажу Бокселу, мэм, – сказала Молли. – Он не позволит мне самой сказать об этом графу, но он передаст ваши слова.

Лорен благодарно кивнула и осторожно, чтобы не помять красивое новое платье, села на краешек кресла.

Через пару минут кто-то тихо постучал в ее дверь. Она встала, чтобы открыть ее, и увидела стоявшего перед дверью графа.

Минуту они молча смотрели друг на друга, затем он улыбнулся.

– Вы потрясающе выглядите, – сказал он. – Этот цвет вам очень идет.

Покраснев, она горячо, хотя и мысленно, поблагодарила лондонскую модистку.

– Благодарю, – тихо сказала она.

– Тогда идемте, – предложил он ей руку.

У него действительно были прекрасные манеры, подумала Лорен с улыбкой, опираясь на его руку. Он никогда не заставлял ее чувствовать себя так, как будто она была той, какой действительно и была… содержанкой, его наемной любовницей… И это делало ему честь.

Вот так они и спустились вниз, и подошли к двери гостиной.

Маркус почувствовал, как напряглась ее рука. Неужели она боится показаться этой толпе? Если бы она знала их, ее вполне можно было бы понять, подумал он по-прежнему с мрачным юмором. Если их пригласил Картер, то это пестрое сборище. А он надеялся, что этот большой дом будет в полном их с Лорен распоряжении. Он действительно не имел желания быть любезным хозяином, предоставлявшим развлечения и уделявшим все внимание гостям, заполнившим дом. Какого черта Картер собрал этих людей? Эти слухи о «Храброй милашке», вероятно, окажутся пустой болтовней, лишь воздушными пузырями, образовавшимися над неспокойными волнами воображения, иллюзией желаемого.

Маркусу хотелось сразу же, как только они приехали, уложить Лорен в постель. Он особенно желал ее после того, как увидел, как очаровательно она выглядела за столом в гостинице в своем сине-зеленом костюме, когда в неярком свете свечей ее глаза казались бездонными и чистыми, как отсветы заката в огромном небе над Болотами. Золотистые волосы светились, и казалось, что в комнату, опираясь на его руку, вошла грациозная красавица.

Он отрицательно покачал головой, когда ожидавший у дверей лакей приготовился объявить их появление, он не хотел этого. Если его собственные гости не знали его, то они не принадлежали к кругу его друзей, а если они не знали имени его новой возлюбленной, – тем лучше. Он предпочел бы сохранить ее для себя, так, как держал бы в руках хороший расклад карт и прижимал их к груди, чтобы никто из игравших не мог взглянуть на них.

Конечно, многие, черт бы их побрал, все равно повернули головы. И, бросив взгляд, на утонченную красоту миссис Смит, продолжали смотреть на нее, не отрывая глаз.

Подошел Картер с прижавшейся к нему графиней.

– Вот, наконец, и вы.

– Ты должен избавиться от этой неутолимой жажды быть рядом со мной, братец, – сказал Маркус своему родственнику.