Дело фальшивого глаза - Эрл Гарднер

— Ничего особенного, — грубо сказал он, — кроме того, что вы арестованы по обвинению в убийстве Хартли Бассета. Предупреждаю, что все, сказанное вами, может быть использовано против вас.

Он повернулся к Перри Мейсону с презрительной улыбкой.

— Простите, что я прервал вашу беседу, Мейсон, — сказал он, — но после разговоров с вами люди имеют скверную манеру исчезать. Поэтому я предпочитаю забрать мистера Брунольда, прежде чем он надумает переменить климат.

— Не извиняйтесь, сержант, — ответил Мейсон. — Заходите в другой раз.

— Если окружной прокурор думает об этом свидетеле то же, что и я, то зайду непременно.

— Буду рад видеть вас в любое время, сержант. Брунольд повернулся к Мейсону.

— Послушайте, адвокат… — начал он.

— Прекратите болтовню, — оборвал его сержант.

— Я имею право разговаривать со своим адвокатом, — сказал Брунольд.

— Нет, сперва в тюрьму, а там вы с ним наговоритесь.

Двое полисменов схватили Брунольда за руки и потащили к двери. Он пытался вырваться, ему надели наручники.

Дверь громко захлопнулась.

Голкомб, остававшийся в комнате, обратил на Мейсона огненный взор.

Мейсон зевнул, вежливо прикрыв рот рукой.

— Извините меня, сержант. Сегодня был ужасный день. Голкомб повернулся, распахнул дверь и, стоя на пороге, заявил:

— При всей вашей изворотливости ничего у вас не вышло. — И хлопнул дверью.

Мейсон весело подмигнул Делле:

— Как ты насчет того, чтобы заглянуть в ночной клуб? Она посмотрела на себя в зеркало:

— Если я там сниму манто, то меня арестуют. Вы же торопили меня, и я не успела как следует одеться. Манто прикрывает полное неприличие.

— Ну, тогда отправляйся домой. Хоть одного из нас не посадят в тюрьму.

В ее глазах мелькнуло беспокойство.

— Шеф, вы опасаетесь, что он может посадить вас? Мейсон пожал плечами и открыл перед ней дверь:

— Никто не знает, что может сделать сержант Голкомб. Он удивительно вездесущ.

Глава 7

Мейсон, отдохнувший и свежевыбритый, наклонился над столом Деллы Стрит:

— Как ты себя чувствуешь?

— Как миллион долларов, — ответила она. — Я просматривала газеты с отчетами об убийстве Бассета. Но о Брунольде нет ни слова.

— Репортеры ничего о нем не знают.

— Почему?

— Потому что Голкомб не допустил их в управлении полиции. Брунольд арестован и вне пределов их досягаемости.

— Вы можете что-либо сделать для него?

— Я могу прибегнуть к Хабеас Корпус, но пока не хочу этого делать, чтобы не показать своей заинтересованности. У меня нет фактов. Возможно, Брунольд замешан в этом деле. И прежде чем я добьюсь повестки в суд, полиция все из него вытянет.

— А как насчет миссис Бассет?

— Я звонил ей, когда вернулся домой.

— Вы говорили с ней?

— С ней случилась истерика после моего ухода. Голкомб ничего не мог от нее добиться. Сын вызвал врача, и тот уложил ее в постель. Врач хотел отправить ее в больницу, но она отказалась. Парень не говорит, где она, но обещал сообщить о ее местопребывании, когда это будет необходимо.

— Он так и не сказал, где она?

— Увы, нет.

— Как же Голкомб позволил ей скрыться?

— Сержант отправился за Брунольдом, а молодой Бассет воспользовался этим. Но сыщики проследили за ним. Они знают это место, хотя Дик не подозревает об этом.

— Значит, вы не сможете повидать миссис Бассет, а полиция сможет. Верно?

— Похоже, что так.

— А миссис Бассет знает об аресте Брунольда?

— Видимо, нет.

— Когда ей станет известно об этом?

— В свое время, когда она придет в себя. Я просил молодого Бассета сказать матери, чтобы она позвонила мне.

— И она звонила?

— Нет.

— А вы сумеете связаться с ней?

— Не знаю, стоит ли это делать. Полиция следит за ней, и если я попытаюсь это проделать, то дам в руки хороший козырь против себя.

— Почему?

— Потому что на пистолете есть мои отпечатки.

Делла сделала остро отточенным карандашом пометку на уголке блокнота.

— Странное какое-то убийство, — сказала она. — У нас никогда не было ни подобного дела, ни такого предварительного гонорара, какой заплатил Брунольд.

Мейсон кивнул.

— Хотел бы я знать, — сказал он, — где я могу увидеть Берту Маклейн. Она не оставила нам адрес?

— Нет, только телефон Гарри. И то лишь на букмекерскую контору.

— Попробуй туда дозвониться. Может быть, тебе сообщат другой… Делла кивнула.

— Еще кому-нибудь позвонить?

— Да. Позвони Бассетам. Скажи Дику, что мне срочно нужна его мать, это важно. А еще попробуй…

Зазвонил телефон. Делла сняла трубку, внимательно выслушала и повернулась к Мейсону:

— Знаете, где нашли вашу машину?

— Нет. Где же?

— Возле полицейского участка. Звонят из отдела уличного движения. Кто-то поставил ее там, возле пожарного гидранта, около двух часов ночи. Они спрашивают, не была ли она украдена.

Мейсон поморщился:

— Скажи им, что машину не воровали. Скажи, что ее там поставил я сам.

Делла убрала ладонь от мембраны, послушала и, снова накрыв мембрану рукой, сказала Мейсону:

— Она в двадцатиминутной парковочной зоне. С девяти утра они каждые двадцать минут наклеивают на стекло штрафную квитанцию.

— Пошли за ней кого-нибудь из ребят и дай ему открытый чек, — сказал Мейсон. — Только пусть держат язык за зубами. Ты представляешь себе эту маленькую чертовку? Взять машину и поставить ее у здания полиции.

— Вы думаете, что это сделала она? Или, может быть, полиция поймала ее и заставила подъехать к участку?

— Не знаю.

— Если это проделала полиция, то над вами зло посмеялись, поставив машину в двадцатиминутной парковочной зоне, — ведь они знают, что вы не посмеете заявить об угоне, поскольку сами разрешили девушке взять машину.

Он кивнул и направился в кабинет.

— Пусть смеются. Но хорошо смеется тот, кто смеется последним… Глаза у тебя?

— Вы имеете в виду те глаза, которые принес Дрейк?

— Да. — Она открыла ящик стола и достала коробку с глазами. — Меня бросает в дрожь, когда я смотрю на них.

Мейсон открыл коробку, достал пару глаз и положил их в жилетный карман.

— Остальные убери в сейф, — сказал он. — Постарайся, чтобы никто их не видел. Эти глаза — наш с тобой маленький секрет.

— Что вы собираетесь с ними делать?

— Не знаю. Это зависит от того, что произойдет дальше с Брунольдом. Я жду его следующего шага.

— И каков он будет?

— Он попросит меня стать его адвокатом по делу об обвинении в убийстве.

— А с вами ничего не случится, если вы вмешаетесь в это дело? И не будет ли против вас протестовать сержант Голкомб?

— Ничего, пока не обнаружат отпечатки моих пальцев. Пока полиции об этом ничего не известно. Возможно, на меня будут в претензии за исчезновение Хейзл Фенвик, но это не страшно. Тем более сейчас у нас новый окружной прокурор, так что, думаю, все будет в порядке. Естественно, что он готов наказать виновного, но не станет судить невиновного.

— Вы хотели бы, чтобы я записала весь разговор с Брунольдом?

— Нет, пока подождем. Посмотрим сначала, кого нам придется представлять, прежде чем предпримем какие-то шаги, — ответил он и ушел в свой кабинет.

Он сел в кресло и стал просматривать газеты. Вскоре зазвонил телефон.

— Я дозвонилась Гарри Маклейну. Он держался очень независимо, но все же дал телефон сестры. Я говорила с ней, и она сказала, что скоро придет к вам и приведет брата, если ей это удастся. А еще она сказала, что ей самой очень нужно видеть вас.

— Она сказала, что ей нужно?

— Нет, не сказала… Я послала одного парня за вашей машиной. Звонил Пол Дрейк и интересовался, когда вы сможете его принять.

— Скажи Полу, чтобы шел ко мне. Как только придет Берта Маклейн, поставь меня в известность. Если полиция не нашла Фенвик, возможно, что и она позвонит, скорее всего используя вымышленное имя. Так что если будет звонить какая-либо таинственная незнакомка, постарайся завлечь ее сюда. Будь тактичной, но настойчивой. Полу скажи, чтобы шел прямо ко мне в кабинет. Когда я вызову тебя, захвати блокнот.

Он повесил трубку и снова углубился в газету, но не прочитал и полстолбца, как в дверь постучали. Он открыл ее и увидел Пола с его неизменно насмешливым выражением лица.

Мейсон хитро посмотрел на него.

— Ты выглядишь, как будто спал спокойно всю ночь.

— Это тебе кажется. Я спал не больше двадцати минут.

— Где ты был? — спросил Мейсон, вызывая звонком Деллу.

— Утром я вздремнул в парикмахерской. Я предпочел бы, чтобы ты мыслил столь бурно в рабочие часы. Странно, почему тебе нравится, когда твои сотрудники работают по ночам?

— Я же не виноват, что убийцы нападают на свои жертвы в нерабочее время. Ну как, нашел что-нибудь?