Дети Тьмы. Проклятая - Татьяна Серганова

Лешка не мог знать, что я буду здесь. Все семь лет он старательно избегал встречи со мной, даже от отца отдалился, а потом и вовсе уехал из страны. И причины у него имелись. Но сейчас он подошел сам… ко мне. Что же изменилось? Что ему нужно? И чем это грозит нам?

– Хорошо. – Я кивнула и позволила вывести себя на середину зала. В этом весь Димка, ему обязательно надо быть в центре внимания. – А ты где пропадал?

– Встретил одного старого друга.

– С каких это пор Страж является твоим другом?

– Не все Стражи одинаковы.

Мне вдруг начало казаться, что голоса вокруг стихают, свечи сверкают ярче, а на нас смотрят все. Но это ощущение взглядов сотен глаз прошло, стоило нам только встать друг против друга.

Взмах рукой музыкантам… Позер…

Его глаза смеялись, и я никак не могла понять причины, пока не услышала музыку.

Танго…

– Дима, – зарычала я.

– Это всего лишь танец, колючка, расслабься и получай удовольствие. – Он еле заметно пожал плечами. Равнодушен, спокоен, сосредоточен.

Еще одна часть сегодняшней игры, правила которой я уже не успевала понять.

Дима притянул меня к себе близко-близко, его ладонь на моей спине, моя рука на его плече, смотрим глаза в глаза, больше нет улыбок. Есть только танец, в который надо вложить все.

Классическое танго.

Здесь нет ничего лишнего, каких-то акробатических пируэтов и прыжков, мне даже не надо закидывать ногу ему на бедро, здесь это не требуется. Лишь плавное движение бедер из стороны в сторону, длинные шаги, резкие повороты, плавное скольжение по центру и моя ножка, которая то и дело появляется в длинном разрезе платья.

Все в пределах допустимого, я бы даже сказала, что по магическим меркам очень скромно. Но отчего так сгущается воздух вокруг нас, отчего сбивается дыхание и горят щеки? Сущность мурлычет внутри, с наслаждением впитывая окружающее нас возбуждение. Димка серьезен, улыбка давно уже ушла из его глаз, остались лишь сияние силы, всполохи страсти. Где-то на краешке сознания мелькает мысль: когда все успело поменяться, когда я упустила из вида, что игра перестала быть просто игрой?… Или мне все кажется… это все музыка… и танец…

Последний аккорд, и мы замираем, переводя дыхание, и наконец-то отводим взгляды.

Слишком много испытаний для сегодняшнего вечера.

– Дим, я хочу домой, – убрала руку с его плеча и отошла в сторону.

Я права, на нас действительно смотрели все. Опять в центре внимания. Интересно, что напишут завтра в желтой прессе? «Служебный роман»? «Все тайное становится явным»?

Надоело… все надоело…

Кто я? Игрушка?.. Марионетка в чужих руках?.. Как получилось, что свободная ведьма, не принадлежащая клану и имеющая возможность выбирать свою судьбу, стала заложницей?

Как и когда?

Может, дело в том, что эта свобода всегда была лишь фикцией? Что ее просто нет? Ни для кого из нас…

– Хорошо.

Но уйти нам не дали.

– Танечка, милая, я так рада тебя видеть. – Путь преградила эффектная невысокая блондинка с огромными голубыми глазами. Про таких принято говорить «женщина без возраста». Ей с легкостью можно было дать и двадцать, и сорок. На самом деле ей было еще больше. Красивая, воздушная, с необыкновенным голосом.

– Марианна, привет. – Я искренне улыбнулась в ответ и попыталась понять, что же нового появилось в ее внешности с нашей последней встречи.

Вроде нос… да, точно, она поправила нос… опять. И чем ее тот не устраивал?

– Очаровательно выглядишь. Мне нужно с тобой поговорить. Ты не против, если я завтра вечером заеду к вам?

– Буду только рада.

– Мне вчера звонила Лиза. – Она красноречиво замолчала.

Вот мелкая… опять успела нажаловаться.

– У нас все нормально.

– Такая же упертая, как твоя мать. – Марианна покачала головой, вздохнула, перевела взгляд на моего спутника, и ее поведение тут же кардинально изменилось. – Ой, Димочка…

– Марианна, ты все хорошеешь, – промурлыкал тот, склоняясь к ее ручке и целуя внутреннюю сторону запястья.

– Спасибо, милый… Мы так давно не виделись. Совсем забыл старую знакомую? Может, навестишь?

– Какая же ты старая, милая, ты само очарование. И я тоже очень соскучился.

– Я позвоню, зайчик.

Ведьма легко помахала ручкой, и мы продолжили путь.

Вот только…

– Дим?

– Тань, ты не хочешь этого знать, – ответил тот, не поворачивая ко мне головы.

Нет, конечно, он прав, я действительно не хочу этого знать, ибо на фантазию я никогда не жаловалась, но…

– Она же моя бабушка.

– Во-первых, она просто красивая женщина. Во-вторых, я ее знаю дольше, чем тебя. В-третьих, ты же в курсе, сирены долго не стареют.

– Она больше тридцати раз наведывалась к пластикам.

– Разина, не будь язвой, ты говоришь о своей прародительнице.

– Ты вообще знаешь, сколько ей лет?

– Спрашивать о возрасте женщину – сродни самоубийству. А в постели меня совершенно не интересует ее возраст… и на ковре тоже… и еще в ложе театра. Да, такого адреналина я никогда не получал. Ты знаешь, что Марианна крайне рисковая особа?

Меня передернуло.

– Дим…

– Ты же сама начала этот разговор.

Через пять минут мы уже сидели в машине.

И вновь тишина, только на этот раз словно что-то изменилось. Но думать об этом не хотелось. Адреналин схлынул, ушло и напряжение, остались только невероятная усталость и апатия. Хочу домой.

Часы показывали половину четвертого. Спать мне осталось три с половиной часа. А завтра еще встреча у мэра.

Дима остановил машину у моего подъезда.

– Утром за тобой заедет Владимир и привезет ко мне. Оттуда сразу поедем к мэру.

– Хорошо. – Мне не хотелось на него смотреть, и я просто открыла дверцу и поспешила домой.

Только войдя в подъезд, поняла, что опять не почувствовала холода – шеф вновь поделился со мной теплом. Размышлять на тему его удивительной щедрости у меня не осталось сил.

А ночью мне вновь приснился старый-старый сон… мой персональный кошмар, не приходивший ко мне уже больше года. Нет, я знала, что встреча с Лешкой просто так не закончится. Но одно дело знать, а другое – вновь видеть все во сне, переживать каждое мгновение заново…

…Я в комнате. Напряжение вперемешку с предвкушением и ожиданием не позволяют мне сидеть на месте. Я все время в движении, хожу, трогаю вещи, провожу пальчиком по расставленным артефактам. Древние, могущественные, но пустые. Сегодня они наполнятся силой и энергией. Моего предполагаемого уровня должно хватить, чтобы напитать их… Подошла к зеркалу, в очередной раз пытаясь найти хоть один недочет, но нет, все прекрасно. Юная милая ведьмочка.

Мама ушла уже полчаса назад, и Леша давно должен был появиться. Заставляет ждать? Негодник… я отомщу… и пусть не думает, что не смогу, – смогу. Мама мне сказала, как… Конечно, мне неловко от мысли, что придется это делать, но…

Я все-таки села на кровать и расправила складки легкого, почти прозрачного одеяния, назвать которое ночнушкой можно было только с большой натяжкой. Под ней ничего, совсем ничего.

Вскочила и вновь подошла к зеркалу, всматриваясь в отражение, – хороша… как же я хороша. Глазки горят, на щеках румянец… Лешке понравится, я знаю. При мысли о нем щеки вспыхнули с новой силой, и я вновь села на кровать. Ну где же он, где?

Шаги… медленно открывается дверь.

В полумраке комнаты, освещенной только свечами, я увидела Алексея, он не спеша зашел и закрыл за собой дверь на замок.

Глупый… нам никто не помешает этой ночью…

На нем лишь темный мягкий халат.

Я с трудом перевела дыхание, отчетливо осознавая, что под халатом ничего нет.

– Ведьмочка, – Алексей улыбнулся и, совершенно не стесняясь, развязал пояс. Халат упал вниз, под ним действительно ничего не было.

Колдун дал мне время полюбоваться им, оценить, запомнить, насладиться мгновением.

И я смотрела.

Мой взгляд медленно спускался по его телу сверху вниз, на мгновение застыл на восставшей плоти… и опустился ниже. Из последних сил старалась не облизнуться. Этой ночью он принадлежит мне.

Осмотр закончен.

Я встала с кровати, медленно сняла через голову свою рубашку и откинула в сторону.

Его очередь смотреть, оценивать… восхищаться.

Я словно чувствовала его взгляд на себе, как невесомое прикосновение. Чувствовала, как он осматривает меня, миллиметр за миллиметром, и ждала. Мурашки бегали по телу, соски превратились в маленькие горошинки, а дыхание невольно участилось.

– Ведьма, – тихо произнес он, и его голос стал совсем хриплым от желания. Это возбуждало еще больше.

Быстрое движение, и колдун уже рядом со мной, он прижал меня к себе до такой степени, что трудно дышать, впился в губы страстным, голодным поцелуем. Мы целовались как ненормальные, лихорадочно гладили и ласкали друг друга руками. Как же это здорово – знать, что между нами больше нет запретов, что теперь можно все.

Леша уложил меня на мягкие простыни и застыл на мгновение на вытянутых руках, жадно вглядываясь в лицо. Карие глаза стали совсем черными, опасными.