Братья Орловы - Елена Разумовская

— Гришка, — сказал он адъютанту, — сам не съем и жене не дам попробовать. Хватай ананасину за этот хвостик и мигом отнеси его… Сам знаешь — кому!

— Знаю, — отвечал Орлов, очень догадливый.

Этот ананас привел его в объятия княгини Елены Куракиной, связь которой с Петром Шуваловым была известна всему Петербургу»{23}.

Однако для Орлова это был приговор: Шувалов не прощал таких обид. Не сносить бы нашему герою головы, если б за него не вступилась великая княгиня, а потом и само Провидение: граф П.И. Шувалов умер, не успев подписать разжалование своего адъютанта. Великая княгиня заинтересовалась молодым красавцем, который готов был лишиться жизни из-за женщины. Екатерине нужен был именно такой человек, а еще ведь он был прекрасен лицом… Многие современники недоумевали, что же Екатерина нашла в таком распущенном и наглом человек, как Орлов. О! Она нашла в нем многое: молодость, авантюризм, храбрость, безудержную смелость.

Их шапочное знакомство произошло раньше, когда, опять же по долгу службы, Орлов появился при малом дворе. Великий князь Петр Федорович очень любил Пруссию и ее короля, поэтому он оказывал всяческие почести его адъютанту. После же интриги с Курагиной, о которой судачил весь Петербург, Екатерина стала предпринимать шаги по сближению с Орловым. Она была еще молода, страстна, одинока, ее сердце и постель были пусты — красавец Григорий Орлов пришелся ко двору во всех смыслах. К тому же как-то так получилось, что Орлов жил напротив Зимнего дворца — все содействовало их более близкому знакомству.. Но пуще всего содействовали камердинер Шкурин и наперсница графиня Прасковья Брюс. Григорию Орлову было 25 лет, и он пылко влюбился в Екатерину. Он готов был сделать для нее даже невозможное, а ей именно это надо было. Она тоже увлеклась молодым гвардейцем, но как ни сильна была ее страсть к нему, страсть к короне была сильнее. Очень точно написал об этом К. Валишевский: «Она полюбила однажды красавца Орлова за его красоту, но и за то, что он был готов сложить свою голову, чтобы достать ей царский венец, и был способен сдержать это слово»{24}.

Долгое время Екатерине и Орлову удавалось скрывать свой роман. Григорий Орлов продолжал вести свой разгульный образ жизни, Екатерина — страдать от грубости мужа и унижений. Братья, конечно же, были посвящены в эту связь. Есть версия, что стать любовником Екатерины Григория надоумил Алексей, узнав об интересе, который проявляет великая княгиня к брату. Алексей увидел перспективу, открывающуюся перед братом и, как показало время, оказался прав.

Еще при жизни императрицы Екатерины Великой, а уж после ее смерти особенно, смаковались подробности ее амурных дел. Многие считали ее ненасытной нимфоманкой, распутницей на троне. Часто ей приписывали те связи, которых у нее и не было. Возможно, что уже в зрелом возрасте она была одержима идеей своей сексуальной привлекательности для молодых мальчиков, но во время описываемых нами событий это было далеко не так. Интересно свидетельство французского дипломата, выполнявшего роль шпиона при русском дворе, Сабатье де Карба. По роду своей деятельности он был осведомлен о сердечных делах великой княгини, а потом императрицы русской и со всей ответственностью писал в Париж: «Не будучи безупречной, она (Екатерина) далека в то же время от излишеств, в которых ее обвиняют. Никто не мог доказать, чтобы у нее была с кем-нибудь связь, кроме трех всем известных случаев: с Салтыковым, с польским королем и с графом Орловым»{25}. В пору своей молодости Екатерина, несмотря на весь свой темперамент, была преданной женщиной. Как ни банально это звучит, но любовников она завела себе потому, что ее муж не обращал на нее никакого внимания, и этим любовникам она была верна. Кстати, считается, что одной из причин разрыва с Орловым и удаления его от двора было его неуемное сладострастие и постоянные измены Екатерине, а ведь она собиралась за него замуж…

Фаворит императрицы

После отречения Петра III Г.Г. Орлов выдвигается в первые лица государства. Примечательны воспоминания княгини Дашковой, которая пишет, что на следующий день после переворота она пришла к императрице в покои, куда входить имели право только особо приближенные, и к своему изумлению увидела на постели Екатерины Орлова. Он развалился во всем своем обмундировании, вокруг него лежали бумаги, и он нехотя просматривал их. Княгиня была шокирована, увидев, что эти бумаги секретные. Она сказала Орлову, что их может читать только сама императрица, на что Орлов ответил, что она и попросила его посмотреть.

Этот эпизод показывает, каким особым расположением Екатерины пользовался Орлов и какую важную роль в ее системе управления страной играли ее любимчики. Удивляться тут нечему: на дворе стоял XVIII в. — век абсолютных монархий, век временщиков и прихотей монархов, не считавшихся ни с кем. Императрица России была дочерью своего века, и она придала фаворитизму небывалый размах. Недаром же она была и немкой, и датчанкой по крови — она возвела фаворитизм в ранг государственного устройства.

После переворота Екатерина, как известно, щедро наградила всех братьев. Григорию была пожалована должность камергера, повышенное жалование, а затем звание генерала-поручика и должность генерала-адъютанта. Троим братьям было дано по 800 душ крестьян и 50 тысяч рублей на расходы. Меньше чем через год, в апреле 1767 г., Орлов был награжден орденом Святого Андрея Первозванного. После успешного окончания предприятия Екатерина поселилась в Зимнем дворце, где раньше жила императрица Елизавета Петровна, и отвела покои для своего возлюбленного. Орлов жил во дворце, несмотря на то что у него был дом в столице, подаренный опять же Екатериной, и два великолепных имения — Гатчина и Ропша. Это было время особых милостей и возможностей для Григория Орлова: к государыне он мог входить в любое время, читал ей книги, она посвящала его во все политические дела, наконец, сама Екатерина, у которой государственного ума было поболе, сочиняла за него письма, которые должен был писать он. Орлов не любил политику, не вмешивался в управление, зато в развлечениях он был первым. Фаворит постоянно играл в «ломбер», не пропускал ни одного веселья, устраивал балы и вечеринки, разъезжал ряженым на святках и т. п. Он был душой любой компании, но Екатерина хотела видеть в нем государственного мужа. Орлов не выдвигал никаких своих идей, за исключением одной, о чем речь еще впереди, — он просто всецело и всемерно поддерживал все начинания государыни, иногда внося в них какие-то свои пункты. Орлов был добрым человеком с горячим сердцем, поэтому он с готовностью проводил в жизнь идеи государыни, возможно, не до конца понимая их суть. Орлов был ее главным и преданным помощником, готовым свернуть горы. Потом она писала о нем: «Способности Орлова были велики, но ему недоставало последовательности к предметам, которые в его глазах не стоили заботы, и лишь немногие удостаивал он труда своего, и от этого он казался более небрежным, чем был на самом деле. Природа избаловала его, и он был ленив ко всему, что внезапно не приходило ему в голову»{26}. При дворе отношение к фавориту молодой императрицы было неоднозначным: с одной стороны, Орлов был обаятельным человеком, не «выказывает ни гордости, ни заносчивости, остается на той же дружеской ноге со своими прежними знакомыми, узнает их даже в толпе, не вмешивается вовсе в государственные дела, а если и делает это иногда, то только для того, чтобы замолвить слово за кого-нибудь из своих приятелей»{27}, с другой стороны, вельможам не нравилось его быстрое возвышение и та роль, которую он стал играть при дворе. Прусский посол граф Сольмс сообщал королю, что Екатерина ввела Орлова во все комиссии, занимающиеся государственными делам, снабдила его огромными полномочиями, и это не понравилось министрам и политикам. Они должны были почтительно стоять в приемной фаворита и ждать, пока тот проснется, чтобы непременно видеть его утренний туалет. Существует мнение, что Орлов не был таким уж безобидным: он кичился своим положением, был груб, задирал вельмож и искал случая насолить им. Так, он одевался нарочито просто, в отличие от остальных вельмож. Его костюмы всегда отличались изысканной простотой, что воспринималось как подчеркивание того, что он может себе позволить наплевать на придворный этикет и продемонстрировать свою близость к императрице: «При этом его крайне простой костюм был украшен бриллиантовыми пуговицами такой чрезвычайной красоты и ценности, что даже и самый богатый из сановников империи не мог бы подражать подобной простоте»{28}. Сиятельные сановники, например граф Бутурлин и гетман К. Разумовский, считали оскорбительным для своего достоинства, что они стоят на одной ступени с неродовитым выскочкой Орловым, бывшим еще недавно неизмеримо ниже них. Граф Шереметев, бывший самым богатым и очень знатным русским вельможей и занимавший должность обер-камергера, по своему чину состоял в эскорте императрицы при ее поездках. Он был разгневан, когда увидел, что Г. Орлов сидел в карете рядом с Екатериной, а он ехал верхом по грязи и бездорожью. Однако старики, которые еще служили при Анне Иоанновне, не удивлялись и даже говорили, что нынешний режим гораздо лучше бироновщины, и жить вполне можно. Однако иностранных дипломатов в России такой порядок управления страной раздражал. Гораздо позже, в 1772 г., французский министр при дворе Екатерины Дюран писал в своем донесении: «…императрица так исключительно поглощена делом г. Орлова, что в продолжение двух месяцев не занимается ничем другим, ничего не читает и почти не подписывает бумаг <…> Эта женщина ничего не делает, — писал Дюран. — Пока будут поддерживать партию Орловых и заниматься ими, нам остается сидеть сложа руки»{29}.