Новое открытие древней Африки - Бэзил Дэвидсон

С тех пор множество предметов «культуры Нок», как их вскоре назвали, было найдено на территории широкой долины, которая простирается примерно на 300 миль с востока на запад в междуречье Нигера и Бенуэ. Среди найденных фигур много скульптурных портретов в натуральную или почти натуральную величину. В настоящее время представляется вероятным, что эта древнейшая культура распространилась по всей территории Нигерии, а возможно, и за ее пределами, и, после того как была освоена техника выплавки железа, сыграла революционную роль в развитии искусства, религии и общественной организации. Мы вправе ожидать дальнейших открытий, проливающих свет на развитие и достижения «культуры Нок».

Находки в Ноке уже дали возможность пересмотреть многие прежние представления о прошлом африканских народов. Так; европейцы нередко считали, что у негритянских народов отсутствует самобытная традиция антропоморфного искусства, иными словами более или менее реалистического изображения человека. И когда 60 лет назад Европа впервые познакомилась с поразительными скульптурными бюстами и портретами из Ифе и Бенина, раздался хор скептических голосов: это, конечно, творения греков, или египтян, или португальцев – ведь негры не создавали ничего подобного.

Открытия Лота в Сахаре позволяют предположить, что африканцы еще за 3000 лет до н. э. тонко и реалистично изображали мужчин и женщин, что негритянские художники были одними из зачинателей реалистического портрета. Находки в Ноке подтверждают эту точку зрения. Глиняные головы и фигуры, обнаруженные в Центральной Нигерии, несколько «моложе» по возрасту, но тем не менее тоже относятся к достаточно отдаленным временам. Так, четыре кусочка древесного угля из «отложений Нок» относятся к 3500, 2000 и 900 гг. до н. э., а один из них – ко II веку н. э.

«С первыми двумя датами – отмечает Бернард Фэгг, – связаны почти наверняка более ранние отложения, в то время как 900 год до н. э. (примерно начало фазы „влажного накурана“) и 200 год н. э. отражают, возможно, верхний и нижний пределы „культуры Нок“». Это, пожалуй, пока почти все, что известно по данному вопросу: остается только добавить, что приемы выделки железа, о которых уже накоплено достаточно данных, дают основание считать «культуру Нок» промежуточным звеном между культурами каменного и железного веков. Она достигла расцвета в последние два или три столетия до нашей эры.

Можно лишь догадываться, какие народы изготовляли эти великолепные терракотовые головки на нигерийском плато в таком изобилии еще за две тысячи лет до наших дней. Но отдельные портреты все же позволяют предположить, что народы Нока были прямыми предками части нынешних обитателей Центральной Нигерии. Например, на одной из голов прическа напоминает крысиный хвост – такую прическу до сих пор носят представители некоторых племен в Нигерии. Всякие сомнения относительно возраста этих глиняных голов, как и возраста всех других предметов «культуры Нок», следует отбросить, так как находки эти были сделаны в процессе добычи олова и в тех отложениях, примерный возраст которых установлен тем или иным способом.

От Куша и Карфагена

Существовало ли какое-то культурное и лингвистическое единство между этими лесными народами далекого прошлого? Возможно, что да. He будем останавливаться на этом вопросе, а начнем с того момента, когда отдельные ручейки миграции с востока и северо-востока слились в единый поток, устремившийся в глубь континента, о чем впоследствии писал в своей легенде Ибн Мунаббе. Упоминание Масуди о «многочисленных» сыновьях Куша, «двигавшихся навстречу заходящему солнцу», дает правильное, исторически достоверное представление о передвижении этих народов. Иными словами, они «двигались» туда, где жили известные арабам народы, то есть «в направлении Загава, Канема, Марка, Кау-кау, Ганы и других стран, населенных черными и демдеме» (словом «демдеме» арабские писатели называют народы, которые, по их мнению, были каннибалами).

Достоверно одно: народы эти действительно «двигались» из района среднего Нила в район среднего Нигера по известному им трансафриканскому маршруту, которым они, бесспорно, пользовались с древнейших времен и существование которого было хорошо известно арабам. В том, что этот великий путь знали уже в отдаленном прошлом, нет ничего невероятного. Даже в наши дни тысячи паломников из Нигерии ежегодно отправляются по этому пути к Красному морю и обратно. А две тысячи лет назад климат и растительность гораздо больше благоприятствовали путешественникам. C древнейших времен народы шли по этому пути, неся с собой свои верования и достижения. Озеро Чад не было истоком Нила, как ошибочно полагали многие; однако воды их культур, образно выражаясь, сливались еще в глубокой древности.

По сути дела, в Западной Африке нет ни одного известного нам народа, который бы не сложил легенду о своем восточном или северном происхождении. Отдельные легенды настолько содержательны, что позволяют наметить вехи миграционного периода. В этой связи Биобаку считает возможным предполагать, что зачинатели цивилизации йоруба, пришедшие в Северную Нигерию из района среднего Нила, поселились там в период между VII и Х веками н. э. Как бы то ни было, восточное происхождение йоруба, как и некоторых других народов, не вызывает сомнений, хотя легенды и предания – единственный источник, свидетельствующий о восточном происхождении этого народа.

Величайший египетский храм Нубии – страны Юга, ставшей впоследствии государством Куш, – построен фараоном XVIII династии Аменхотепом III (1405-1370 гг. до н. э.) в Сульбе на западном берегу Нила. Подступы к храму охранялись высеченными из гранита львами и баранами. Эти статуи кушитские фараоны ХХV династии, завоевавшие Египет, увезли в храмы Баркала, расположенного неподалеку от Напаты. Впоследствии баран – символ бога Амона – стал одним из великих божественных символов Куша. Даже сегодня в Мероэ и Нага можно увидеть немало гранитных баранов, затерянных в море песка. Но баран, символ Амона, утвердился как божество и на североафриканском побережье, ибо народы ливийско-берберской группы, жившие в этом районе, заимствовали его, как и кушиты, у Египта, возможно даже одновременно с ними.

Однако откуда бы ни вел происхождение священный баран – из Северной Африки или Центральной, – он стал предметом поклонения многих африканских народов. Жители Западной Африки устраивали празднества в честь этого божества. Племя мандинго из Западного Судана считало, что бог грома и бури принимает на земле обличье барана Шанго. Бог грома и молнии у племени йоруба является людям в бараньей маске. Нианне – божество неба у племени бауле (Берег Слоновой Кости) – изображается с бараньей головой. В образе барана представляет себе бога молнии и племя фао (Дагомея). Бараны, символизирующие то или иное божество, встречаются в Африке от Камеруна до внутренних районов Конго. Резчики по дереву изготовляют их изображения и в настоящее время. Следы культурных заимствований (примеров можно привести во много раз больше) дают нам новые доказательства этого великого единства в многообразии, придающего африканской культуре самобытные черты: древность, сложность, большую распространенность и широкий резонанс. Уйнрайт показал, что жреческие сосуды средневекового периода из страны йоруба напоминают сосуды, посвященные Амону в династическом Египте. Оркелл обращает внимание на близкое сходство византийских светильников, найденных в Фирка (Египет), где обитали послекушитские народы группы Х, и светильников, обнаруженных несколько лет назад в древнем погребении на территории бывшего Золотого Берега. Легенда о божественном происхождении народа джукун, жившего на реке Бенуэ в Нигерии, сходна с аналогичными легендами Куша и Египта.

В области культуры кое-что, возможно, было заимствовано и с севера. В своем последнем исследовании религии и преданий племени акан в Гане Мееровиц, сравнивая древние верования в Северной Африке с культом бога Луны и бога Солнца, а также других божеств племени акан, находит, что идея человеческого происхождения божеств поразительно сходна у разных народов. Так, Мелькарт из Тира, финикийский «предок» царского дома Карфагена, основанного легендарной Дидо, изображался в виде быка. Терракотовый знак головы быка, обнаруженный в Карфагене, расположен в центре изображения между идеограммой Танит – богини-матери Карфагена, которая породила вселенную без мужского вмешательства, – и знаком восьмерки. Босуммуру, «предка» царской ветви Боно из племени акан, также изображают в виде быка. «Быка ежегодно приносят в жертву», – пишет Мееровиц, скрупулезно собиравшая предания акан. Эта жертва, по ее словам, символизирует «его божественную смерть и возрождение». Она добавляет, что знак восьмерки встречается как религиозный символ у племени акан, «означая жизнь, смерть и вечно повторяющееся возрождение». Подобно карфагенской богине Танит аканская богиня Ньяме породила вселенную без союза с мужчиной. «Королевы-матери» у племени акан, подобно Дидо, держали власть в своих руках с незапамятных времен.