Франко. Краткая биография - Габриэлла Эшфорд Ходжес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 2
СТАНОВЛЕНИЕ ГЕРОЯ
Африка: 1910–1931
Годы, проведенные в Африке, продолжают жить во мне с невыразимой силой. Там зародилась возможность вернуть Испании ее былое величие. Там были заложены идеалы, которые сейчас спасают нас. Без Африки едва ли я смог бы постичь самого себя и раскрыться до конца перед моими товарищами по оружию.
Франсиско Франко
Девятнадцатилетний Франко получил звание младшего лейтенанта в июне 1912 года, это было единственное звание, которое он получил просто за прохождение службы. Прибыв в Марокко, молодой офицер принял участие в рутинных военных операциях, имевших целью установить оборонительные связи между крупными городами. Вскоре он подал заявление о переводе его в части местной полиции — так называемые «регуларес», незадолго до этого созданные Дамасо Беренгером, которые состояли из свирепых мавританских наемников. «Регуларес» предоставят молодому офицеру массу возможностей для героических подвигов и быстрого продвижения по службе. Оказалось, что Франко гораздо лучше удается командовать мавританскими, а не испанскими частями. Возможно, что, будучи европейцем, он считал себя выше местных арабов в социальном и интеллектуальном отношении и выступал в роли некой отеческой фигуры, в чем-то подражая сумасбродному дону Николасу.
В декабре 1912 года, получив первое увольнение, Франко провел Рождество в Мелилье, где страстно влюбился в Софию Субиран, дочь полковника Субирана, зятя верховного комиссара Марокко. Пылкие чувства Франко были заведомо обречены на неудачу из-за очевидного превосходства Софии в социальном положении. И, хотя девушка устояла перед его шармом, позже она признается, что ей были очень приятны ухаживания Франсиско, поскольку он к ней «обращался словно к неземному существу». С б января по 5 июня 1913 года Франко писал ей почти ежедневно, иногда даже по четыре-пять открыток в день. Причем ассортимент этих открыток был чрезвычайно своеобразным для молодого солдата, упивающегося своей мужественностью. Он варьировался от фотографий девиц, обнимающих друг друга, до малолеток, застенчиво, но призывно глядящих в камеру. Их нарождающаяся сексуальность угадывалась в скандально выставленных напоказ голых плечиках. Иногда это были более статные величавые дамы, сидящие у лампы с книгой в руках, а также юные девушки, обвивающие руками шею коня или играющие с пушистым котенком. Материнский комплекс Франко проявился в серии открыток, где, например, молодая женщина нежно смотрит на нечто, покоящееся у нее на руках и долженствующее изображать ее дитя. Эта странная подборка открыток, скорее подходящая переписке юной романтичной девушки с подружкой, чем бравого солдата со своей возлюбленной, была полна высокопарных заверений в неизменной преданности, изложенных аккуратным, четким почерком. Жесткий, правильный и последовательный Франко лишь мимолетно касается в них тягот и ужасов службы в зоне боевых действий. Кажется, 9 марта, явно не удовлетворенный неким ответом Софии, Франко пишет ей: «Еl que espera desespera, Sofia, у yo espero» («Ожидающий теряет надежду, София, но я жду»). 5 июня он вынужден признать, что «Вы все еще не любите меня», но снисходительно добавляет при этом, «хотя я полагаю, что Вы сами заблуждаетесь». Самоуверенность, с которой Франко не приемлет сдержанность Софии, считая такое отношение к нему глупым и абсурдным, ясно указывает на то, что его способность к трезвой самооценке уже серьезно поколеблена.
Уязвленный в любви, Франко бросился в сражения с безрассудным, едва ли не самоубийственным рвением. После обороны военной базы в Сеуте молодого офицера направили в гарнизон Тетуана, где он и отличился, проявив себя исключительно отважным бойцом. С 14 августа по 27 сентября 1913 года молодой офицер участвовал в нескольких операциях, получив 12 октября 1913 года крест «За боевые заслуги» первого класса за свои действия на поле брани. 1 февраля 1914 года в двадцать один год Франко присвоили звание капитана «за боевые заслуги». Его визгливые команды и малый рост компенсировались отвагой в бою и полнейшим пренебрежением к опасности, что принесло ему если не любовь, то по меньшей мере уважение и преданность солдат. Невероятная беспечность Франко под огнем скоро стала легендарной. Рассказывают, как однажды крышка от фляжки, из которой он пил, была выбита пулей у него из руки. Все-таки допив флягу, он крикнул в сторону противника: «В следующий раз стреляйте пометче!» Смешивая фантазии с реальностью, Франко вдруг появлялся на поле боя на белом коне. Наконец-то он стал героем, воплотив в жизнь свои детские мечты. Возможно, Франко переполняла уверенность в собственной неуязвимости. А может, он был убежден, что его смерть — единственный способ привлечь внимание Софии или своих собственных родителей. С другой стороны, ему сопутствовало необычайное везение. За какие-то тридцать месяцев тридцать пять из сорока одного офицера «регуларес», в рядах которых сражался Франсиско Франко, оказались убиты или ранены, но его серьезно ранили только однажды. Мавры были убеждены, что он отмечен знаком Baraka — божественной защитой, делавшей его неуязвимым. Между прочим, размышления о связи между смертью и сексом Франко изложил в своем киносценарии. Единственная физическая встреча, несущая сексуальную нагрузку, между Хосе (Франко) и его прекрасной и непорочной подругой Марисоль имеет место, когда она приходит забрать «тело мученика», застреленного республиканцами. Охваченная волнением, девушка срывает платок с лица Хосе и совершает то, что Рамон Губерн в психоаналитическом исследовании фильма по методу Адлера называет «телесным контактом с некрофильным оттенком», то есть Марисоль прикасается щекой к лицу по всем признакам мертвого солдата. Искупление через наказание и благородство смерти — основные темы фильма, — словно наваждение, будут преследовать Франко на протяжении всей жизни. Когда Франсиско объявит себя каудильо, он будет давать выход своим деструктивным и сексуальным импульсам в охоте. Начиная с войны в Африке убийство станет составной частью его бытия.
Франко был не единственным бойцом, готовым принести в жертву себя и других. Еще один из отборных офицеров Беренгера вызывал восхищение своей отвагой. У него, например, любимой привычкой было усаживаться на
