Суперсыщик Калле Блумквист - Астрид Линдгрен

- Самая обыкновенная рутинная работа! - сказал он, сунув записную книжку в карман брюк.

8

На следующий день, как и договорились, разразилась война Алой и Белой Розы. Сикстен обнаружил в своем почтовом ящике клочок бумаги, испещренный ужасающими оскорблениями. «Подлинность вышеизложенного удостоверяет Андерс Бенгтссон, предводитель Белой Розы, коему ты не достоин даже развязать шнурки его ботинок», - было написано на клочке бумаги… И, свирепо скрежеща зубами, Сикстен выбежал со двора, чтобы отыскать Бенку и Юнте. Белые Розы в полной боевой готовности залегли в саду пекаря, поджидая нападения Алых. Калле залез на высоченный клен, откуда открывался вид на всю улицу, вплоть до самой виллы почтмейстера. Калле был разведчиком Белой Розы, но не забывал и о своем личном недруге.

- Вообще-то у меня нет времени воевать, - сказал он Андерсу. - Я очень занят!

- Вот тебе раз! - воскликнул Андерс. - Что, снова разыгрывается какая-нибудь криминальная драма? Как обычно? Что, Хромой Фредрик снова собирается опустошить церковную кружку?

- Пошел ты… - предложил другу Калле.

Он понял, что бесполезно рассчитывать даже на малейшее понимание. И, выполняя приказ предводителя, послушно взобрался на дерево. Беспрекословное повиновение предводителю было одной из заповедей Белой Розы.

Между тем то, что Калле был определен в разведчики, имело свое преимущество: не спуская глаз с Алых, он мог одновременно следить и за дядей Эйнаром. В данный момент тот сидел на веранде, помогая тете Мии чистить клубнику. Точнее, почистив с десяток ягод, он закурил сигарету и, усевшись на перила веранды, принялся болтать ногами. Затем чуточку подразнил Еву Лотту, пробегавшую мимо в штаб-квартиру Белой Розы на чердаке пекарни… А вид у него был такой, словно ему все смертельно наскучило.

- А не надоело тебе слоняться без дела? - услышал Калле вопрос тети Мии. - Сходил бы в город, погулял, или съездил на велосипеде искупаться, или еще что-нибудь в этом роде. Вообще-то в гостинице по вечерам бывают танцы, почему бы тебе не пойти туда?

- Спасибо за заботу, милая Миа, - ответил дядя Эйнар, - но мне так прекрасно здесь в саду, что у меня нет ни малейшей надобности в чем-то другом. Здесь я могу по-настоящему прийти в себя и восстановить свои истрепанные нервы. Я чувствую себя так спокойно и уверенно с тех пор, как приехал сюда.

«Спокойно и уверенно, ну и чепуха! - подумал Калле. - Он примерно так же спокоен, как змей, очутившийся в муравейнике. Он так невероятно спокоен, что не может спать по ночам, просто валяется на кровати с револьвером под подушкой!»

- А собственно говоря, сколько времени я уже здесь? - поинтересовался дядя Эйнар. - Дни так летят, что и не запомнишь, сколько прошло.

- В субботу будет две недели, - ответила тетя Миа.

- Боже мой! А не больше? Мне кажется, я пробыл здесь уже целый месяц. Верно, пора мне подумать об отъезде.

«Нет, погоди немного, еще не время! - взмолился Калле, сидя тихонько на верхушке клена. - Сначала я должен узнать, почему ты засел здесь и трясешься от страха, как заяц, застрявший в кустарнике».

Калле был так удивлен беседой на веранде, что совершенно забыл: ведь он еще и разведчик Белой Розы! Его вернул к действительности шепот внизу на улице. Это держали военный совет Сикстен, Бенка и Юнте, пытавшиеся заглянуть в сад сквозь дырку в заборе. Калле, сидевшего на верхушке клена, они не замечали.

- Мамаша Евы Лотты и какой-то хмырь сидят на веранде, - докладывал Сикстен. - Так что через большую калитку нам не пройти. Совершим обходной маневр, пройдем через мостик и захватим их врасплох со стороны реки. Они наверняка затаились в своей штаб-квартире на чердаке пекарни.

Алые снова исчезли. Калле поспешно спустился с дерева и понесся к пекарне, где Андерс и Ева Лотта коротали время, съезжая вниз по веревке, оставшейся еще с тех дней, когда они готовились к выступлению в своем цирке.

- Алые идут! - закричал Калле. - Миг, и они переправятся через реку!

В том месте, где река пересекала сад пекаря, ширина ее была два-три метра, и Ева Лотта держала на берегу доску, которая в случае необходимости могла служить «подъемным мостом». Переправа эта была не очень надежна. Но если быстро и уверенно бежать по доске, то шанс свалиться в воду был очень невелик. Хотя если это и случалось, то в худшем случае дело ограничивалось парой промокших брюк или юбкой, поскольку река в этом месте была совсем неглубока.

Белые Розы тут же заторопились и навели переправу, а потом спокойно спустились вниз и поползли под прикрытием ольшаника вдоль берега реки. Долго ждать им не пришлось. Со все возрастающим восхищением наблюдали они, как Алые вынырнули на противоположном берегу, осторожно высматривая, не спрятались ли где-нибудь их враги.

- Ха, мост не поднят, - воскликнул Сикстен. - В битву! Победа будет за нами!

Он ринулся на доску, служившую подъемным мостом. Бенка следовал за ним по пятам. Только этого Андерс и ждал. Будто молния бросился он вперед и как раз тогда, когда Сикстен готовился ступить на сушу, слегка подтолкнул доску. Большего и не требовалось.

- То же случилось и с фараоном, когда он хотел перейти Красное море [17], - закричала Ева Лотта, поддразнивая плескавшегося в воде Сикстена.

Затем Белые Розы кинулись во всю прыть к пекарне, меж тем как Сикстен и Бенка, одержимые жаждой мести, с громкими проклятиями карабкались вверх по береговому откосу. Андерс, Калле и Ева Лотта использовали эти драгоценные секунды, чтобы забаррикадироваться на чердаке пекарни. Дверь на лестницу тщательно заперли, а веревку втянули на чердак. Затем Белые Розы выстроились перед открытым люком, ведущим на чердак, в ожидании неприятеля - воинственный боевой клич возвестил о его приближении.

- Ты не очень вымок? - учтиво спросил Калле, увидев Сикстена.

- Одежда у меня такая же мокрая, как твой вечно мокрый нос, - дерзко ответил Сикстен.

- Сдадитесь добровольно, или же выкурить вас оттуда? - заорал Юнте.

- О, вы можете вскарабкаться наверх и вытащить нас отсюда, - предложила Ева Лотта. - Ничего, если мы выльем вам немножко кипящей смолы за шиворот?

В эти годы немало было битв и сражений между Алыми и Белыми Розами. Но какой-либо настоящей вражды между обоими кланами не было. Наоборот, все они были самыми лучшими друзьями. А битвы и сражения были для них веселой игрой. Никаких определенных правил ведения войны не существовало. Была лишь одна-единственная цель - нанести как можно больший урон неприятелю, а для этого хороши были почти любые средства. Нельзя было лишь вмешивать в свои дела родителей и других посторонних лиц. Захватывать штаб-квартиру противника, шпионить за ним и заставать врасплох, брать заложников, выкрикивать ужасающие угрозы и писать оскорбляющие честь грамоты, выкрадывать «секретные бумаги» врагов и самим изготовлять документы в огромном количестве, чтобы недруги их выкрадывали, тайно переходить через линию фронта, перенося «секретные документы», - все это было неотъемлемой частью войны Роз.

В данном случае Белые Розы явно ощущали свое безграничное превосходство над Алыми.

- А ну, отойдите немного в сторону, - учтиво произнес Андерс, - я как раз собрался плюнуть!

Алые, недовольно ворча, отступили за угол и тщетно пытались открыть дверь на лестницу.

Но военное счастье вскружило голову предводителю ордена Белой Розы.

- Передайте Алым, что я объявляю пять минут перемирия, надо справить естественную нужду, - сказал Андерс, съезжая по веревке вниз. Он надеялся, что успеет добежать до маленького домика с сердцевидным окошком на двери прежде, чем Алые заметят, что он покинул чердак. Но он просчитался. Прошмыгнув в дверь, он как следует запер ее на задвижку, но не подумал о том, как вернется назад. За углом стоял Сикстен, и его лицо просветлело и засияло, когда он понял, где его враг. Ему достаточно было двух секунд, чтобы кинуться к домику и закрыть дверь на крючок снаружи.

И ликующий смех, которым он затем разразился, был самым зловещим из всего, что когда-либо слышали от своих врагов Ева Лотта и Калле.

- Нашего предводителя необходимо освободить из этого позорного плена, - решительно заявила Ева Лотта.

Опьянев от радости, Алые исполняли воинственный танец.

- У воинов Белой Розы теперь новая штаб-квартира, - кривлялся Сикстен. - Так что эта Роза будет отныне благоухать еще сладостней, чем когда-либо.

- Стой тут и кляни их на чем свет стоит, - сказала Ева Лотта Калле, - а я погляжу, что можно сделать.

У чердака была еще одна лестница, но вела она вовсе не на волю, а только вниз, в пекарню. Этим путем Ева Лотта могла выйти из дома так, чтобы противник этого не заметил. Она спустилась вниз по лестнице, прошла через пекарню, прихватив несколько пряников, и исчезла за дверью совсем в другом конце дома. Затем, совершив долгий обходной маневр, она сумела влезть на забор за дворовыми службами; ей посчастливилось, что ее не заметили Алые. Вооруженная длинной палкой, она перебралась с забора на крышу отхожего места. Андерс услышал, как что-то происходит над его головой, и это озарило лучом надежды его жалкое убежище. Одновременно Калле полностью посвятил себя тому, что извергал проклятия на голову Сикстена и его соратников. Он хотел отвлечь их внимание от Андерса и переключить его на чердак пекарни. Настал бесконечно волнующий миг: Ева Лотта протянула вниз палку, чтобы сбросить крючок. Оглянись Алые в эту минуту - и все было бы кончено. Калле напряженно наблюдал за каждым движением Евы Лотты, и от него требовалось огромное самообладание, чтобы продолжать оскорблять и поносить Алых.