Осколок зари (ЛП) - Сандерсон Брендон

Стараясь не злоупотреблять доверием кочевников, Рисн торговалась быстро, но твердо. В итоге зерно обменяли на большой запас вяленого мяса, которое кочевники заготавливали после смерти своих животных и хранили специально для подобных сделок. За одеяла с надписью «Для удостоенных чести», переданные Рисн в подарок из-за почтительных фраз, которые она произнесла вначале, тоже можно будет выручить неплохие деньги. Кочевники покинули корабль с бочками зерна, попрощавшись песней.

– Они и правда купили червивое зерно. – Капитан почесала в затылке. – Признаюсь, ребск, я до последнего вам не верила.

– Как я понимаю, Встим вас сюда ни разу не приводил, – сказала Рисн.

– А! Это и правда попахивает его махинациями. Интересно, почему никто особо не в курсе. Казалось бы, торговцы должны расталкивать друг друга локтями, чтобы с прибылью сбыть старое зерно.

– Казалось бы. Но от Встима я узнала другое. К племенам хекси нужно подходить осторожно, и их язык трудно выучить. Высокомерие их отвращает. К тому же зерно должно быть хорошим и свежим, но с червями. Они не купят гнилье с кучей спренов разложения.

– И все же.

И капитан права. Этот рынок почти не освоен. Но кто захочет торговать червивым зерном, когда можно пускать пыль в глаза роскошными коврами и драгоценностями? Кто захочет отправиться в глушь Хекси, когда рукой подать до больших базаров Марата?

Только человек, который понимает потребности и истинную душу торговца.

«Спасибо, бабск», – подумала Рисн, оглядывая команду. Спренов тревоги гораздо меньше. Моряки успокоились. Последние несколько дней выдались напряженными, но команда вернулась к работе повеселевшей.

Оставалось надеяться, что Рисн обратила примету. Это традиционный способ развеять подобные предзнаменования – извлечь из них пользу. Для тех, кто следует Стремлениям, все выглядит так, будто судьба на их стороне, даже если путь омрачен дурной приметой. Темные Стремления всегда можно победить оптимизмом и решимостью. Даже самая ужасная буря приносит свежую воду.

Рисн пришла к выводу, что все это ерунда, но самой занимательной разновидности из-за скрытой в ней правды. Приметы ненастоящие. Однако реагируют на них очень даже по-настоящему. Все дело в точке зрения. Например, полная червей бочка ничего не стоит или высоко ценится в зависимости от точки зрения.

По ее просьбе Никли поднял ее: ради несложных перемещений он носил ее на руках, а не на перевязи, в которой она могла сидеть. По пути к шканцам двое матросов помахали ему и выкрикнули беззлобную шутку, на что он улыбнулся.

– Как вижу, все получилось, – сказала Рисн, когда он усадил ее в кресло под навесом. – Кажется, у тебя появились друзья на борту.

– Я... – Никли склонил голову. – Наверно, не стоило сомневаться. Да, светлость. Теперь они едят со мной, расспрашивают о родине. Они не такие предвзятые, как я думал.

– Они и такие и не такие одновременно. Как я говорила, моряки на корабле отличаются сплоченностью. Но моряки, выбравшие «Странствующий парус», предпочитают дальние путешествия, в которых можно повидать новые места. Они не станут недолюбливать человека только за то, что он выглядит немного иначе. Уж точно не больше, чем человека, который не принадлежит к их корабельной семье. Тебе нужно было просто стать частью этой семьи.

Никли опустился на колени у ее кресла, и она пристегнулась.

– Вы тоже не такая, как я ожидал, светлость. Мне казалось, работа на торговца потребует... В общем, спасибо вам. За то, как вы обращались с кочевниками, и за то, как относитесь ко мне. За вашу мудрость.

– Если бы это была моя мудрость, Никли. Меня очень хорошо выучил наставник, которого я не заслужила и которого никогда не буду достойна.

– Светлость, по-моему, у вас получается весьма неплохо.

Рисн была благодарна за добрые слова. Однако когда знаешь, как относится к тебе команда, все труднее заглушить внутренний голос, который шепчет, что ты недостойна владеть кораблем. Она его не заслужила. Не выручила кучу денег, доказав свою деловую хватку, не пробилась во владельцы корабля. Ей все преподнесли на блюдечке.

В том, какой видела ее капитан, заключалась доля неприятной истины. Рисн не проходила проверку. Даже победы вроде той, что она одержала сегодня, достигнуты благодаря Встиму и его урокам. Разумеется, она на этом не остановится. Проигнорировать то, чему ее учили, из-за капризов и досады – именно так она бы и поступила в юности.

Но голос не смолкал.

– Знаете, – Никли по-прежнему стоял на коленях у кресла, оглядывая корабль, – это странно и, наверно, эгоистично, но в глубине души мне не хотелось, чтобы я понравился команде. Проще было всех их считать сволочами. – Он опустил взгляд к палубе. – Это недостойно.

– Нет, просто по-человечески, – сказала Рисн. – Знаешь, ты ведь задолжал мне историю о том, почему покинул родину. Не надейся, что я забыла.

– Это не самая интересная история, светлость. Мой народ жил в маленькой деревне. Ничего примечательного.

– Я бы все равно хотела послушать.

Никли мгновение поразмыслил. Рисн объехала полмира, но ни разу не видела таких татуировок: кожу словно изрезали, дали ей зажить, а потом поверх шрамов нанесли белые рисунки.

– Меня предал тот, кому я доверял, – наконец произнес Никли. – Вскоре одному из нас нужно было ехать в Тайлену. Мой народ хоть и маленький, но хочет знать, чем живут великие мировые державы. Я вызвался добровольцем, чтобы оказаться подальше от того, кто так со мной обошелся.

У Рисн возникло лишь еще больше вопросов. Она не стала давить. Это казалось неправильным.

– Ваш учитель делился мудрыми мыслями по поводу предателей? – спросил Никли. – Как поступать с тем, кому ты доверял и кто обернулся против тебя?

– Встим говорил всегда читать контракты с друзьями на один раз больше, – тихо ответила Рисн.

– И все?

– Как-то потом я попросила его объяснить. Он сказал: «Рисн, когда тебя надувают, это ужасно. Хуже, только когда тебя надувает тот, кого любишь. Обнаружить такой обман – все равно что оказаться в темных глубинах океана в окружении бесформенных теней, которые раньше были понятны и приятны. Словами эту боль не выразить. Однако это не причина притворяться, что подобное никогда не случится. Поэтому перечитывай такие контракты. Просто на всякий случай».

Никли фыркнул.

– Не та мудрость, что я ждал. Я решил было, что ваш наставник посвятил жизнь благотворительности.

– Встим хороший и честный. Но если у тебя репутация хорошего и честного человека, некоторые тут же увидят возможность тебя обмануть.

Встим предупреждал ее и об этом, и она часто гадала, какие именно события послужили для него столь болезненными уроками. Бабск никогда не делился подробностями.

– Светлость, – сказал Никли. – Не знаю, стоит ли говорить об этом, но... мне кажется, вы должны знать. Я из тех, на кого обычно не обращают внимания, и я хорошо умею слушать. И много чего слышу. Мне кажется, светлость, что Сияющие и их друзья что-то от вас скрывают.

– С какой стати?

– Не знаю. Но я слышал, как ревнительница сказала одному из них вести себя потише, иначе команда – или вы – услышите. Что-то насчет задания. Это все, что я разобрал. Но не забывайте, что именно рогоедка обнаружила червей. И Сияющие до сих пор толком не объяснили, зачем взяли ее в экспедицию.

– На что ты намекаешь?

– Ни на что. Просто делюсь тем, что услышал.

– Думаю, Сияющим рыцарям можно доверять.

– Не сомневаюсь, что так же думали две тысячи лет назад. – Никли вздохнул и поднялся на ноги. – Наверно, не стоило ничего говорить. Светлость, мне нужно отойти в гальюн, но я скоро вернусь.

Рисн прогнала мысль о том, что червей подбросили Сияющие. Но некоторые вопросы не давали ей покоя. Откуда столь внезапно появились черви? И как погибла корабельная питомица? Рисн поняла, что так и не спросила.

Корабль отплыл, и она задумалась. Явно не она одна понимала, что приметы, пусть это и ерунда, оказывают мощное воздействие на людей, которые в них верят. Если кто-то хочет помешать их заданию, лучшего способа, чем устроить несколько примет, не найти.