Когда-то мы… - Мария Павловна Златая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кир медленно встал со стула и, что-то сказав парню рядом, взял куртку со стойки и пошел к выходу. Он уходил… Со мной что-то произошло… я забыла про всех и все, твердой походкой направилась так же на улицу. Я не могу просто сделать вид, что его не было в моей жизни и нет. Через минуту я уже почти догнала его, только вот слова не могла сказать, силы мои иссякали… Услышав мои шаги позади, он обернулся и тихо проговорил:
– Садись, холодно…
От его голоса, такого родного и забытого, побежали мурашки. Я непонимающе посмотрела на него, на машину, двери которой он открывал, потом как в тумане села в нее, окунувшись в запах родного некогда мне человека, она вся была им пропитана. Кир сел рядом и зажег зажигание. Он не смотрел на меня, хладнокровный и жесткий…
А я смотрела, не отводила глаз. Сережки в ухе нет… смотрела на родные губы, глаза…
Он уверенно вел машину, словно всю жизнь это делал. Он вообще все делал сейчас уверенно, жестко. Чего нельзя было сказать про меня, потерянную, поникшую, безумно слабую. В тот момент мне хотелось закричать, что есть силы, наброситься на него с кулаками, чтобы ему было до невозможности больно… так же, как и мне… Но все во мне окаменело, молчание же было таким невыносимым, Кир смотрел только на дорогу, словно меня не было рядом, или же была… только совсем чужая для него. Наконец, дорога закончилась, выключил зажигание. Наконец-то, повернулся ко мне и посмотрел отстраненно и сухо:
– Как поживаешь?
Я улыбнулась сквозь слезы:
– Тебе это правда интересно? Делаешь вид, что не знаешь меня, что я для тебя чужой человек? Так и есть?
На мгновение глаза его потемнели, но только на мгновение. Потом снова вернулся холодный и наглый взгляд… откуда он? почему все в себя так поменял? Так легче, так проще?
– Хочешь все во мне переворошить? Наверное, я немного изменился… заметно, да?
Я молча кивнула:
– Что же нового в твоей жизни? Машина, деньги? Ты перестал жить только во имя своей семьи? Я права?
– Я перестал доверять людям…
От этого разговора на ножах мне становилось еще хуже, пусть его не было рядом, но я верила, просто внутренне верила, что мы будем еще вместе, потому мне это нужно, потому что это нужно было ему. А сейчас рушилась моя жизнь, мои убеждения, мои надежды, потому что он стер меня из своей памяти, решил, что я предала его. Он все забыл, забыл…
– А я нет! После того, как ты уехал, решив все за нас, после того, как я сума сходила без тебя…
– Конечно, потому что ты привыкла, что не ты, а люди тебе доверяют.
– Я просто человек, который, как и все, слышишь, как и все, может совершить ошибку.
Кир усмехнулся и, избегая разговора, выключил зажигание. Он вышел из машины и закурил. Я, чувствуя, как во мне растет негодование, а эмоции просто захлестывают через край, будто за двоих, выскочила следом и подошла к нему, от волнения ртом жадно ловя воздух:
– Делаешь вид, что я тебе чужой человек? Не верю…
Кир продолжал спокойно курить:
– Вер… – его голос был как сталь, он больно резал мой слух, выстраивал между нами ледянную стену… – я уезжаю завтра. Да, я не должен был сегодня появляться перед тобой… Но я не знаю, вернусь ли уже. Я… хотел… еще раз тебя увидеть. И все… попрощаться с этой жизнью.
Что же со мной случилось в тот момент? Я не была никогда такой слабой… Это когда рушится твоя жизнь, это когда нужно выстраивать все сначала… это когда предают… Меня захлестнуло этой волной предательства и слезы полились по щекам… у меня не осталось больше сил произнести даже слова… он меня просто сломал…
Я посмотрела напоследок на свои некогда самые любимые глаза, и пошла прочь. Я просто сдалась…
Как в тумане разделась, легла в кровать. Слез больше не было. Ну жила же я без него эти два года, было тяжело, но я же нашла в себе силы дальше смеяться, общаться и просто жить. Я только научилась жить без него… Зачем он приехал… Пусть он бы остался в моей душе и памяти тем моим Киром, каким он был… Теперь снова собирать себя по частичкам, я так устала от этого.
Бежали минуты, я не могла уснуть, меня всю трясло от неисполненного желания прикоснуться к нему, снова ощутить его губы на своих. Это было безумием, но почти в три часа ночи я тихо оделась и на цыпочках вышла из дома. Растрепанная, с безумно горящими глазами, шла к нашему чердаку, просто понимая, что я должна вдохнуть в себя его запах, там он еще остался… Скрипели ступеньки, свисала паутина, тут давно никого не было. Дверь еле открылась… Я готова была погрузиться в темноту, но вместо этого увидела сидящего на диване Кира, с красными воспаленными глазами, полными слез, едва горела керосиновая старая лампа, спасавшая нас зимними вечерами, в ее отблеске словно оживало прошлое. Увидев меня, Кир выпрямился и провел тыльной стороной ладони по глазам, я застала его врасплох в тот самый момент, когда он снял с себя маску безразличия. Я тихо подошла к нему и в тот же момент его сильные руки схватили меня за талию, притянули к себе. Я потеряла себя, едва мы только слились в поцелуе, едва я почувствовала его руки у себя на груди… Я отдавалась ему так, будто это действительно был наш последний раз, царапала ему спину, прижимала к себе и вдыхала аромат его кожи. Как же я безумно его любила, во мне было столько любви к нему, что в какой-то момент она просто накрыла меня лавиной, стерла во мне любые преграды, стыд и гордость. Я рыдала… рыдала от этой близости с ним… Кир, словно сорвавшись с катушек, не отпускал меня несколько часов подряд, едва мы достигали оргазма, он тут же опять ласкал меня и снова, снова, снова…
Уже светало, сквозь маленькое окно просачивался серый свет, я лежала на его потной груди, волосы разметались и тоже были влажными. Пахло терпким ароматом сексом. Я не
