Когда-то мы… - Мария Павловна Златая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты хочешь сказать, что я тебя избегаю? Кир?
– Я просто скучаю по тебе, то ты со мной каждый день, то месяц я тебя не вижу. Мой мозг взрывается.
– Кир, я тоже скучаю…
– Приходи сегодня… правда на чердаке прохладно, печку никак не отремонтирую.
– Попробую отпроситься, – я протянула ему руку, – пойдем.
Кир сгреб меня в охапку и стал целовать. Его властный язык так стремительно ворвался в мой открытые губы, я уловила родной аромат любимого мужчины и почувствовала, как где-то внизу живота все наполняется теплом. Он обхватил мою голову руками и целовал меня страстно, словно изголодавшийся зверь. Щеки мои пылали, руки гладили его короткие волосы, обвивали шею. Наконец Это сладко-мучительное испытание прекратилось, он отстранился от меня, возбужденно дыша. Посмотрел на меня затуманенными желанием глазами:
– Попробуй не приди. Я уеду на выходных, а потом в смену выхожу за отца, мы так и так не увидимся.
Я кивнула, и мы пошли.
Не так-то просто было придумать причину, по которой мне срочно требовалось уйти на пару часов. Но моя изобретательность была выше всех похвал. Я пробралась на чердак, наблюдая с крыши, как в окне дома стоит Кир и что-то говорит матери, потом бросает стакан в сторону и резко выходит. Поднявшись на чердак и увидев меня, он натянуто улыбнулся.
– Что-то случилось? – я поднялась с дивана к нему навстречу и подошла ближе. Он прижался спиной к стене и смотрел на меня грустными глазами. Я провела ладонью по его теплой щеке и коснулась губ. Он все еще смотрел и молчал.
– Вы поругались с мамой? Бывает…
– Если бы поругались… Вера… – он наконец-то притянул меня к себе и зарылся лицом в моих волосах, вдыхая их аромат.
Он не хотел говорить, что случилось, и я решила не торопить его.
Мы залезли с ногами на диванчик и стали целоваться. Несмотря на прохладу, мне было жарко. Руки Кира уже снимали с меня пушистый свитер и соски от холода сразу стали твердыми. Он обхватил их своими губами, и я выгнулась как натянутая дуга.
– Если холодно, я не буду снимать с тебя одежды…– прошептал Кир.
– Нет, с тобой мне жарко… – я сама стянула с него свитер, с себя легенцы и сразу все стало как в тумане. Он был таким чувственным любовником, словно знал все мои самые сокровенные места и желания. Он знал меня всю наизусть… Так хотелось кричать, стонать.. Но приходилось зубами зажимать свои распухшие губы, шептать о своей страсти и любви.
Спустя час я сидела уже одетая на его коленях и слушала стук его сердца. Кир молчал.
– Все хорошо? Ничего не расскажешь? – я посмотрела ласково на него, в надежде все-таки узнать, чем он был так расстроен.
– Мать хочет меня отправить на заработки на Север, позвонила тетя и предложила. Вера, я не смогу уехать, я не смогу без тебя…
– Это все серьезно? Они настроены серьезно? Ты можешь сказать им просто нет? – сердце бешено заколотилось. – Они же не смогут тебя насильно отправить, как раньше, когда ты был беззащитным?
– Вера, здесь меня разрывают чувство долга и чувства к тебе. Я понимаю, что родителям нужна поддержка, а с другой стороны – я ведь только и делаю, что помогаю им.
– Они не успокоятся, пока ты не начнешь зарабатывать, материально им помогать. Им не страшно отправлять тебя в неизвестные места за тысячи километров. Им не важен ты сам как сын, человек.
– Прекрати, Вера…
– Защищаешь? Значит, согласишься? И на сколько? – во мне уже все бушевало, а в горле стоял комок слез.
– На год…
Все его спокойствие взорвало во мне копившееся негодование:
– Знаешь, что… Выбирай их, выбирай чужую жизнь… Только не надейся, что я буду тебя ждать… Нет, если ты откажешься от меня, то и я… – рыдания заглушили мой голос.
Кир молчал:
– Я услышал тебя… – он медленно встал и проговорил, – быстро ты все решила для себя…
Послышались шаги, скрипнула дверь. Я поднялась, со злости снесла руками все с дивана, следы нашей страсти, запульнула в сторону стоявший стул и выбежала.
Когда он был рядом, когда я всегда могла его увидеть, прийти, я не испытывала такой тоски, какую испытывала сейчас. Не видеть его год… Я сойду сума… Но может все-таки он не поедет, сможет отстоять себя и нас…
Неделю была затишка. Я не ходила к нему, ждала поступков от него и не находила себе места. Я так была зла на него, за его покорность, за безразличие к моим чувствам, за то, что он и не собирался бороться за нас… Мы… Почему именно так все расставила судьба? Почему он не простой парень, учащийся в параллельном классе, обычный, такой же, как я? Как же это тяжело – прятаться ото всех, скрывать свои отношения, жалеть его, и да – где-то в глубине души не верить до конца, что у нас общая дорога в жизни… а от этого в сто раз больнее. Что я могу изменить в этой жизни? Не уезжать учиться, поселиться с ним на чердаке, выйти замуж за него и жить под одной крышей с его сестрами и братьями? Разругаться с родителями, видеть, как презирают и смеются подруги, знакомые, друзья?
А как без него? Это как часть себя оторвать и лишиться половины. Только как после этого жить?
Все эти мысли постепенно сводили меня с ума, а он как назло строил из себя обиженного. Мне было тяжело находиться с ним в ссоре, но первой на примирение я не готова была идти, поэтому делала безразличный вид. Но, тем не менее, искали с ним случайных встреч. Так в конце недели специально пошла домой мимо ПТУ, зная, что занятия должны как раз в это время закончиться. Замедлив шаг, я наигранно громко смеялась и говорила Женьке все, что только приходило в голову. Шел снег, двери ПТУ открылись, на улицу вышла толпа мальчишек. Я почувствовала его просто где-то на подсознании, и точно знала, что он не отводил от меня глаз. Повернув как бы случайно голову, я
