Записки социопата - Степан Калита

В первый же день открытия тонара у меня появилась возможность убедиться, как сильно я заблуждался, думая, что открыть малый бизнес в новые времена – это несложно. Ко мне немедленно пожаловал местный участковый, чтобы выяснить, чья это палатка, и почему здесь стоит. Меня он принял за продавца, в связи с юным возрастом, и я не стал его разубеждать. Милиционер строго приказал: палатку закрыть, торговлю прекратить, а владельца он просит явиться к нему на разговор, «вот телефон и номер кабинета»…

Я могу найти общий язык практически с любым человеком, исключая разве что круглых идиотов. Такие мне тоже встречались в немалых количествах. И я тратил на них свое время, чтобы понять – были они такими рождены или стали идиотами со временем. Души раздаются хаотично, окружающая среда оказывает крайне малое влияние на свойства личности. И тепличный мальчик, растущий в любви, может стать жестоким убийцей. А имеющий склонность к насилию паренек способен вырасти достойным человеком. Арсений Валерьевич Лановой, наш местный участковый, был круглым идиотом. Об этом я заявляю со всей ответственностью…

Прежде чем идти на разговор, я решил хорошенько подумать, чем мне грозит этот визит, и что мне стоит говорить, а о чем говорить не стоит. Меня сильно пугала возможность, что может обнаружиться, что тонар ворованный. Я решил покурить травы – и подумать.

Время от времени под травой я впадал в задумчивость, погружался в размышления о жизни, о том, кто мы, куда идем, и самое главное, зачем идем. Наше бытие представляется мне штукой довольно бессмысленной. Многие вещи кажутся недоступными, необъяснимыми. Наука не дает ответа на мои вопросы. И вера не дает также, хотя порой я верую неистово.

Мне, например, сложно осмыслить, что есть сознание, и как наша нервная система, этот сложный природный механизм, уживается с душой. Правда, некоторые вовсе отрицают ее существование. Но я для себя этот вопрос давно решил – душа есть. Не только у человека, но и животных, и у растений, и даже у некоторых предметов, считающихся по какому-то странному недоразумению неодушевленными.

А что если однажды некто откроет душу и сумеет отделить ее от тела? Отделить – и поместить в иной сосуд. Кажется, восточная религия утверждает, что душа есть даже у камня. Но вы только представьте себе одухотворенный камень. Он не имеет органов восприятия, не имеет чувств, следовательно, не может реагировать на окружающую действительность. Одухотворенный камень не способен мыслить, поскольку у него нет головного, да и спинного, мозга, нет нейронов, синапсов и прочих компонентов для осуществления такой сложной деятельности, как мышление. Сравним камень и человеческое тело. Твердый минерал, не обладающий сознанием, даже в саду камней он не способен обрести целостность личности. И тело – совершенный инструмент, сосуд для души, созданный когда-то лишь для того, чтобы душа могла чувствовать и воспринимать окружающую действительность…

Я затянулся и передал папиросу Боре Стахову. Он, как и я, глядел в потолок с черными кругами от спичек на побелке. Мы сидели под лестницей на батарее и курили траву.

«Ну, меня и унесло», – подумал я. Тряхнул Стахова за плечо. Он очнулся, следом за мной выныривая из мира мутных философствований.

– Хорошая трава, – одобрил Стахов. – Там еще есть?

Я помотал головой. Говорить не хотелось.

– Проблемы у меня, – сказал я. – Участковый на разговор вызывает.

– И поэтому ты решил травы покурить? – Стахов хмыкнул.

– Помогает думать.

Не знаю, почему я так считал. Теперь я полагаю иначе. Каннабис, если вдыхать его дым регулярно, вызывает заметный дефект личности, человек меняется почти до неузнаваемости. Взять хотя бы Борю Стахова. У него был весьма широкий круг увлечений: от классической литературы и музыки (он играл в группе на бас-гитаре) до первых националистических сходок.

Тогда эти организации только-только стали появляться, их никто не контролировал, и националисты спокойно собирались по квартирам и подвалам, печатали разнообразную литературу, в основном, брошюрки понятного содержания, и дурили мозги подросткам, намереваясь создать из них армию для захвата власти в стране. Между прочим, среди тех идейных националистов, стоявших у истока движения, были и весьма известные люди. Некоторые потом решительно открестились от своего участия в движении, рассказывать о патриотической политике в парламенте, занимать посты советников в мэрии.

Боря Стахов верил в превосходство русской нации неистово, с фанатизмом сильно обиженного нацменами. В организации он числился писарем, и радостно рассказывал, как они планируют со временем взять почту, телеграф и вокзалы – и создать Великую Российскую империю. Травой при этом он увлекался все сильнее, а любители марихуаны (я давно это заметил) не только к социальному протесту, но и к любым активным действиям не способны. Вскоре круг его интересов стал стремительно сужаться. Сначала Стахов полностью охладел к музыке. Затем перестал читать – совсем, говорил, что на чтение времени не хватает. Дольше всего продержались националистические идеи, но затем и они перестали его увлекать. Теперь, в основном, он рыскал по району в поисках травы. Жесты Бориса стали весьма характерны, как и манера речи. Он уже не реагировал на шутки. И воспринимал мир, даже не будучи укуренным, как нечто иллюзорное. Словно все вокруг – туман, а он идет через него, не слишком поспешая.

Сторонники легализации легких наркотиков считают, что марихуана абсолютно безвредна. Они полагают, только тяжелые наркотики могут вызывать необратимые изменения психики. Я больше доверяю своему опыту и наблюдениям за людьми. Боря Стахов впоследствии выносил из дома вещи, и продавал их за бесценок, чтобы закупиться травой. Причем, дошел до такого состояния довольно быстро – за пару лет. Я, признаться, полностью, потерял к нему интерес через некоторое время. Жизнь наркомана слишком пуста и подчинена одной только цели – достать еще зелья. Меня же вело по жизни не только любопытство (что еще ожидает меня там, за поворотом судьбы?), но и могучий инстинкт самосохранения, не позволивший мне превратиться в ничто.

Каким-то волшебным образом мне удалось, не посещая коррумпированного милиционера Арсения Валерьевича Ланового, держать палатку открытой около четырех месяцев. Участковый регулярно заявлялся на точку, свирепо таращил светло-голубые рыбьи глаза и требовал немедленно прекратить торговлю. Я с печальным видом опускал ставни, и обещал, что владелец посетит его в самое ближайшее время.

– Просто он сейчас в отъезде, – врал я, – вместо него другой сейчас, а он ничего не решает.

– Пусть другой зайдет, – говорил участковый, – с ним все порешаем. Пусть не сомневается.

Так продолжалось до тех пор, пока на вырученные деньги мы не открыли еще одну палатку. На этот раз – возле метро, на кругу, где парковались таксисты. Ее владелец кому-то задолжал деньги, и поэтому продавал ларек за бесценок, главное – срочность. Я перебрался на круг, а в палатку нанял продавца.

Сначала я думал, Серега займется торговлей. Но он, услышав об этом, громко фыркнул:

– Я? В палатке? Да никогда!

Впоследствии у Сереги были времена, когда он согласился бы и на такую работу. Но пока он был полон пафоса, ощущения собственной значимости. Ему казалось, это именно он организовал бизнес. И теперь все пойдет по накатанной – ничего не надо делать, деньги сами будут сыпаться в ладошки. Но ни один бизнес не способен развиваться самостоятельно. Ни одно предприятие не сможет успешно функционировать без умного человека у руля. В любом деле важен грамотный управленец. И этого управленца необходимо контролировать. Если владелец ослабляет внимание к собственному делу, оно непременно развалится, или же перейдет в руки того, кто в этом заинтересован и более сведущ.

Поиск продавца – дело серьезное. Один мой знакомый нанял на работу первого встречного. В тот же день только что трудоустроившийся паренек напился вдребезги – и принялся раздавать товар всем, кто проходил мимо, абсолютно бесплатно. А потом, чтобы скрыть недостачу, поджег палатку – и уехал на родину в Вологду, где его так и не нашли. В общем-то, довольно веселая история. Правда, она не показалась таковой владельцу злополучной палатки.

Я дал объявление в газету. Уже на следующий день заявилось два молодых человека и девушка. Девчонка была смазливой, отличалась фрикативным «г» в речи. Она приехала в Москву из украинской глубинки. Несмотря на «г» она очень глянулась Сереге.

– Ее берем! – заявил он уверенно.

– Нет! – я был настроен решительно. – Ее точно не берем.

У меня сильно развита интуиция, я обычно легко определяю людей, за которыми тянется шлейф проблем. Не ошибся я и на этот раз. В данном случае, главной проблемой девушки был ее муж – бандит мелкого пошиба, не признающий никаких авторитетов, не способный воспринять никакую, даже самую примитивную, аргументацию.