Под Южным Крестом - Луи Буссенар

– Я счастлив, мой старый друг, что этот пакетик табака смог хоть чуть-чуть облегчить твои страдания, – с трудом ответил парижанин. – В чем я действительно нуждаюсь – это в большом глотке свежего воздуха. Если наше заточение продлится еще долго, я уж и не знаю, что со мной станет. Мне кажется, что моя голова вот-вот взорвется.

– Никаких глупостей, матрос… послушай, главное – спокойствие и твердость духа. Сейчас не время поддаваться приступу лихорадки. Ты меня слышишь?

Прошло еще два дня, наполненных безнадежной монотонностью, и Пьер ле Галль стал серьезно тревожиться о здоровье друга, когда в каюту пленников явился капитан собственной персоной.

– Я предполагаю, – начал он без околичности, – что вы здесь скучаете.

– Есть немного, а как обстоят дела у вас? – иронично поинтересовался бретонец.

– Только от вас зависит, выйдете вы отсюда или нет. Что касается меня, то я иду прямо к цели. Мне дорога каждая минута, и потому я ненавижу долгие разговоры… Times is money…[20]

– Что нам надо сделать? – спросил Пьер.

– Все просто, – ответил американец, обращаясь в основном к Фрике. – Вы продадите мне сотню ваших китайцев… Мне это необходимо.

Молодой человек, находящийся во власти лихорадки, решил, что ослышался.

– Купчая будет составлена на английском и французском языках, вы оба в соответствии с правилами засвидетельствуете ее. Вы ее подпишете…

Пьер ле Галль и Фрике оставались неподвижными, как гранитные глыбы.

– К несчастью, – продолжил американец, – состояние моих финансов не позволяет мне предложить вам адекватную цену за товар. Жители Поднебесной сегодня дороги на рынке. Плюс ко всему, мне нравится сбивать цены. Тысяча долларов за сотню кули – я полагаю, вам двоим хватит этой суммы.

– Пять тысяч четыреста двадцать франков, во французских деньгах, – холодно уточнил бретонец.

– Yes, – согласился капитан. – Я высажу вас на берегу Австралии, недалеко от Сиднея. Оттуда вы легко сможете добраться до колониальных владений и вести достойное существование с выручкой от продажи кули.

– А! Так мы идем не на Суматру, а в Австралию?

– Yes.

– А если подобная сделка нас не устраивает? – поинтересовался бледный Фрике, сжав зубы и прилагая сверхчеловеческие усилия, чтобы сдержать возмущение, рвущееся наружу.

– Я, скрепя сердце, был бы вынужден оставить вас здесь без еды и питья до тех пор, пока вы не стали бы более сговорчивыми.

– Вы последний негодяй!

– Таков уж мой метод решения проблем. Ваше замечание бесполезно. Times is money! Как же болтливы эти французы! Итак, каков ваш ответ?

– Если бы путы позволяли мне хоть чуть-чуть пошевелиться, я бы плюнул вам в лицо… Вот мой ответ.

– By God![21] Как вы эмоциональны, молодой человек. К счастью, я на это не способен. Я мог бы приказать привязать к вашим ногам чугунное ядро и выкинуть вас за борт, но это не способствовало бы подписанию договора о продаже, который мне со-вер-шен-но необходим, – холодно заявил капитан, с угрозой растягивая последние слова. – Я вернусь через два дня, чтобы узнать, какое решение вы приняли. Без сомнения, строгий пост поможет вам стать сговорчивее.

Закончив речь, американец вышел.

– Надо же, – прорычал Пьер ле Галль, – и подобные мерзавцы, больше похожие на кайманов, чем на людей, управляют кораблем. И это моряк… более того – капитан!.. Даже малайцам, этим профессиональным пиратам, и то стало бы стыдно. Да, матрос, наши дела совсем плохи.

– Напротив, я нахожу, что ситуация скорее улучшается.

– Что за бред! Ты сбился с курса?

– Не бойся, теперь совершенно ясно, как будут развиваться события.

– Что верно, то верно: рано или поздно мы умрем с голоду. Отныне – это вопрос времени.

– Пьер, старина, ты один из лучших наводчиков «Людовика XIV», но ты, как новичок-растяпа, пропустил бакен, расположенный менее чем в пяти кабельтовых.[22]

– Скажи мне, сынок, что я упустил?

– Неужели ты не видишь, что этому проклятому кашалоту позарез нужны наши кули. Но просто так забрать их себе он не может. Речь идет исключительно о продаже. Контракт составлен на наше имя испанскими и португальскими властями, и составлен в трех экземплярах. Один остался у правительства Макао, второй – попал в лапы пирата, третий – принадлежит нам. Итак, капитан может действовать лишь согласно закону, иначе при встрече с английскими чиновниками ему грозят серьезные неприятности и даже виселица. Служащие Великобритании сильно не любят шуток подобного рода. Они обязательно потребуют документ, свидетельствующий о продаже кули, подлинный документ, на котором будут стоять наши подписи. Если они усомнятся в бумагах, на судно пирата будет наложено эмбарго, а сам он отправится в «рай» для каторжников чесать паклю или будет скакать на месте, на лопастном колесе, которое англичане называют «treadmill».[23]

– Ба! Вот как!

– Ты действительно думаешь, что если бы он мог поступить иначе, он давно бы не отправил нас за борт, не спрашивая нашего позволения? Уморить ли нас голодом или убить иным способом – от нашей смерти капитан не получит никакой выгоды. Он не сможет причалить к берегам Австралии, потому что пункт назначения судна – Суматра.

– Знаешь, сынок, ты рассуждаешь о делах, как чиновник с пятью нашивками… Странно! Ты слышишь?

– Что?

– Шум винта. Мы идем под парами.

– Какого дьявола может означать эта перемена?

– Есть не так уж много объяснений. Ветер стих или изменился на встречный, и янки не желает терять время.

Это событие, кажущееся, на первый взгляд, столь незначительным, повлекло за собой серьезнейшие последствия, изменившие дальнейшую судьбу двух французов.

Вот что произошло с момента их заточения.

«Лао-Цзы», с избытком снабженный парусами, – а подобная чрезмерность всегда была свойственна американцам, которые никак не желали понять, что одно из качеств, необходимое морякам, – это осторожность, – взял обычный курс, каким следуют все суда, отправляющиеся из Макао в Сидней.

Этот курс предполагает, что сначала корабль плывет на юго-восток, прямо на Лусон, самый большой остров Филиппинского архипелага, минует порт Болинао, расположенный на западной оконечности острова, преодолевает канал, отделяющий Лусон от Миндоро, проходит мимо острова Панай и движется с севера на юг по Мидорскому морю. Затем судну следует пройти западную оконечность острова Минданао и пересечь архипелаг Сулу, двигаясь мимо острова Басилан. Затем корабль должен держать курс строго на юго-восток, миновать остров Жилоло, преодолеть 130 меридиан восточной долготы в месте его пересечения с 3° северной параллели и форсировать экватор, не теряя из вида группу Анахоретских островов. После этого необходимо обойти группу островов Новой Ирландии и Соломоновы острова, которые напоминают о славной эпохе морских экспедиций д’Антркасто, Бугенвиля и Лаперуза – достойных конкурентов Кука и Байрона, и двигаться вдоль острова Сан-Кристобаль, находящегося на 167° восточной долготы и 10° южной широты, затем надо взять прямо на юго-запад, чтобы добраться до Сиднея, расположенного на 148° 30́ западной долготы и 35° 56́ южной широты.