Встреча - Аль Странс

Он мягко высвободился из её объятий и подошел к маленькому столику с напитками. Ей налил бокал коньяку, себе виски.

― Я могу тебя понять, – подал бокал с коньком, – но не могу принять, потому, что сам страдал от отсутствия отца в моей жизни. Да, да, такое бывает и при внешне весьма благополучных браках. Мои родители никогда не разводились, но отца я знал мало и плохо.

― Левушка, но я не могу быть с ним! Не могу! У него изо рта пахнет, он груб и ничего не готов слушать. Я влюбилась чисто визуально в его облик, как это бывает с молоденькими неопытными девушками. Быть рядом с ним, высоким, красивым, с белозубой улыбкой, элегантно одетым, представлялось мне наивысшим счастьем. Ощущать его мускулы, когда берешь его под руку и видеть завистливые взгляды других девчонок! И прощать, прощать, прощать всё, что казалось странным и обижало, но принималось как должное, как необходимое. И позднее прозрение. Секс с ним был хорош только первые месяцы, но если вправду, то я с самого начала притворялась, потому, что он брал меня очень больно, грубо. Он, по сути дела, не знал, что такое женщина! Я думаю, что всех юношей нужно посылать непременно перед их женитьбой на практические уроки к опытной женщине. Почти всех без исключения… кроме тебя, мой хороший. Ты родился с пониманием Фемины! Твои ласки, твой подход, один только взгляд возбуждают во мне страстное желание… потому, что я знаю, что за твоим прикосновением последует наслаждение, безумное наслаждение, а потом ниспуститься покой. Но ведь юной душе свойственно заблуждаться, Левушка, не правда ли?! Я заблудилась. Я думала, ребенок удержит его, но… зачем? Я вижу, как я ошибалась! Он мне не нужен! Он кричит, что у меня не грудь, а вымя! Что мне в пору зарабатывать порно бизнесом! Левушка, ну скажи, разве у меня вымя? Ну, скажи… посмотри, коснись…

Она отбросила простыню и обнаженная, с распущенными светлыми волосами и сверкающими зелеными глазами, выглядела как прекрасная воинствующая Амазонка!

― Ты очарование! Твоя грудь достойна кисти Микеланджело! Да, она крупная, но какой изумительный абрис! Высокая, с маленьким упругим соском, она просто очень красивая! Но ведь есть ребенок.

― Ребенок! Да разве ему нужен наш ребенок?! Я не могу к нему вернуться. Малышка пока у мамы… а я потом поживу с ней на вашей, на нашей… квартире на Чехова… Левочка, хорошо?

―Ты просто смеёшься надо мной, маленькая насмешница! Но хочу вам напомнить, Алла Ильинична, что я у вас в долгу.

― Нет, нет, нет! Это я у тебя в долгу… Господи! Как хорошо, что ты у меня есть! – она протянула к нему обе руки, и они снова оказались очень близко вместе на его широкой белой постели.

25

Артур почти всю дорогу бежал, пока добрался до квартиры брата на канале Грибоедова. Тяжело дыша, в самых расстроенных чувствах, какие только может испытывать человек, потерявший внезапно близкого друга и которого преследуют, преследуют ни за что, но с одною ясною целью – арестовать и посадить в тюрьму, он позвонил в звонок интеркома при парадном подъезде. На его счастье ему тут же ответили и открыли входную дверь. Он пришел как раз, когда его сестра Анна Львовна с мужем Григорием Павлович собирались уйти от Генриха Львовича.

― Заходите, возвращайтесь, господа! У меня есть сообщить вам нечто совершенно потрясающее! – на нем не было лица, а сплошные красные и белые пятна и расширенные сверкающие глаза.

Все в тревоге вернулись в дом.

― Что ещё!? – почти в ужасе воскликнула супруга Генриха Львовича Мария Григорьевна, растрепанная, неприбранная и совершенно потерявшаяся в этом Содоме.

― Только что погиб Федор. Дядя Федя… преданный водитель отца. Это случилось у меня на глазах. Его убил следователь Мартынов…

― Что?! ― хором вскрикнули все и тень ужаса пробежала по лицам присутствующих.

― Генрих, почему ты не остановил процесс?! Анна, где ваши связи?! Где адвокат Бергман, черт возьми!?

― Да подожди не кричи, расскажи, что произошло.

― Нет, братец, прежде ты объясни мне, что здесь происходит! Ты выглядишь точно клоун! Скоморох! Только хочется плакать на твоем выступлении! Ты же адвокат! Адвокат или нет?!

― Я адвокат по недвижимости, деловым договорам…

― Да знаю я, знаю… Но почему ни с кем не проконсультировался, не попросил вмешаться? Федора убили! Дико, по–зверски, когда он хотел всех нас спасти!

― Да расскажи ты толком, что произошло! – резко остановила его Анна Львовна.

Артур бросился в широкое мягкое кресло в гостиной квартиры Генриха Львовича и закрыл лицо руками. Все ждали. Анна Львовна подала стакан воды. Артур выпил залпом. Через минуту он, как будто, успокоился и рассказал им всё, что пережил в этот день.

― Он преследует всю семью,― мрачно произнесла Анна Львовна, – и он не успокоится.

Все погрузились в молчаливое обдумывание ситуации.

― Почему? Почему? – всплеснул руками Генрих Львович, – Вот чего я не понимаю!

― Он ищет деньги. Большие деньги, господа! – весомо произнес Григорий Павлович.

― Возможно… а возможно он ищет нас… – раздумчиво произнес Артур, более всех склонный к художественной интерпретации событий,– помните Фридриха Дюрренматта? Его трагическую комедию «Визит старой дамы»?

― Причем здесь театр?! – раздраженно воскликнул Генрих Львович.

― А притом, братец, что этот Мартынов разыгрывает перед нами, а по–настоящему втягивает нас, в некий психологический спектакль, где каждому отведена своя роль! Спектакль жуткий. Как и «Визит старой дамы». Я вот только ещё не понял, кто стоит за этим натуральным, что называется, он лайн, действом. Может быть, сам наш гениальный папаша? Его скоропостижная смерть и немедленная кремация тела, вызывают у меня подозрения! А не пытается ли наш «Большой брат», оставаясь за кулисами, вызвать среди его наследников конфликтную ситуацию, со страшным призраком смерти, преследованием членов семьи, диким напряжением всех чувств и эмоций, что бы понаблюдать за нами и, в конце концов, узнать, кто действительно любил своего отца, а кто только ждал его наследства. А, как вам мой сценарий? – Артур с кривой улыбкой уставился на брата, его глаза лихорадочно горели.

Присутствующие онемели от предложенной их вниманию версии. Да и трудно было переварить в одночасье столь резкий переход от настоящей трагедии к некой пошлой комедии, с потугами на серьезность.

― Господь с тобою! – махнул на него рукою Григорий Павлович,– честное слово, Артур, ты не пьян ли?

― Да ты же сам видел бездыханное тело отца… и заключение врача! – вскричал Генрих Львович, – Артур, я понимаю, тебе нужно отдохнуть, выспаться, ты переутомился, пережил сумасшедший день… – тут он запнулся и с удивлением и даже опасением посмотрел на сестру, – Артур, дружочек, а может, мы обратимся к доктору… ну к этому…

― Психиатру? Не дождетесь! – нервно выкрикнул Артур и, поднявшись с кресла, каким–то странным подозрительным взглядом осмотрел всех.

Может быть в его глазах действительно блеснуло безумие, а может быть и нет, но Анна Львовна вздрогнула и внутренне напряглась.

― А может вы все здесь заодно?! Нашли козла отпущения!? А? Навесите на меня отцеубийство и запрячете в психушку! – он обвел воспаленным взглядом присутствующих, – а денежки папашины разделите потихоньку и выйдите чистыми из воды...

― Артур, дорогой, сядь, успокойся, – она медленно направилась к нему так, как осторожно подходят к бешеной собаке, чтобы одним махом схватить её и усыпить,– Гриша, подай ещё холодной воды. Маша, неси срочно успокоительное, что там у тебя есть! Ты всегда глотаешь какие–то таблетки… Артур, вот, выпей, успокойся… Ты действительно видел, как убили Федора? – вкрадчиво переспросила Анна Львовна, подвигая стул к креслу Артура.

― Видел, – он отпил глоток, другой, проглотил таблетку успокоительного, стал легче дышать и приходить в себя, – спасибо, уже лучше. У меня астма, а этот стресс вызвал приступ. Давно уже не было. Я бежал с того места на попутках… Так противно, оставил Федора одного…

― Не плач, брат, возьми платок, – Генрих Львович подал ему чистый носовой платок.

Через пару тягостных для всех минут Артур пришел в себя, оглядел присутствующих уже спокойным своим взглядом и неожиданно предложил.

― А может, поговорим об отце? Мы всё равно все здесь, как в мышеловке. За нами следят, за нами охотятся, сейчас мы сидим в одном месте, возможно призрак очень скоро появится снова, придет за кем–то другим из нас. Но если то, что я видел сегодня, действительно произошло, а это произошло, то виновником всему наш папаша! Давайте поговорим о нем.

― Что ж, это, пожалуй, не Дюрренматт, а хороший детектив Агаты Кристи, – положив ногу на ногу, произнесла Анна Львовна с ироничной усмешкой,– За окном воет ветер, тьма, холод, в гостиной собрались наследники, подозревающие друг друга в убийстве отца и грязной закулисной игре с его завещанием и наследством. Всё так, теперь можно начинать говорить о почившем батюшке.