Фантош. Моя мишень - Алина Савельева

— Мы еще не закончили, — предупреждаю ее, откатываясь на бок, и надежно фиксирую в своих руках стройное тело.

— Еще и не начинали, — бормочет Лера, явно намекая на свои художества, — пить хочу.

Походу кончилась лафа. Теперь я на побегушках. Кошусь на мою неожиданную девочку-войну, встаю за водой. Ладно, заодно презик скину, нашел оправдание для себя по пути.

На кухне натыкаюсь взглядом на торчащий нож в стене. Она бросила его отточенным движением, проверив вес и прикинув расстояние. Значит, занималась именно метанием ножей. То, что глазомер хороший, ничего удивительного, годы практики в рисунке и живописи неплохо его развивают. Зачем, интересно, она ножи научилась кидать? Просто подростковое развлечение было? Она ведь совсем еще юна. На семь лет меня младше. Или еще что-то умеет?

В задумчивости перелил стакан, опомнился, когда вода полилась через край. Вернувшись, обнаружил Леру с платьем в руках. Не пойдет. Поменяв его на стакан, отнес платье в свою спальню. Побудет в качестве заложника до утра.

— Рисуй, — разрешил я, заваливаясь на диван, — немного релакса — и продолжим, обманщица Лера.

— Ничего не обманщица, это мой творческий псевдоним! Будет, наверное.

Лера буквально преображается, рисуя. Она открыта, беззащитна. Наносит кисточкой мазки, потом поправляя их какой-то палочкой, опять ищет кисточку, которую десять секунд назад сунула за ухо. Смешная и такая красивая, что я не то что не двигаюсь, а, кажется, даже забываю дышать. Даже злости нет на ее обман. Так-то я тоже не совсем Женя. То есть совсем не он. Ладно. Утром разберемся.

Глава № 10

Какие, оказывается, невероятные ощущения — просыпаться в постели с мужчиной. Даже не открыв глаза, я чувствовала его тепло и, как мне казалось, была под куполом его энергетики, настолько она меня поражала. Слыша его мерное дыхание, догадалась, что он еще спит, и, осторожно повернув голову, разглядывала его. Пробежавшись взглядом по лицу, задержалась на его чувственных губах. Он ни разу не поцеловал меня больше, а мне так этого хотелось. Это было несколько обидно, и мои мысли, что я всего лишь очередная безотказная женщина в его постели, омрачали это прекрасное утро. Вернувшись обратно к глазам, непроизвольно охнула, встретившись с пронзительным синим взглядом Жени.

— Доброе утро, Милашка, — хрипло проурчал мой первый настоящий мужчина.

— Ты проснулся, потому что чувствуешь, когда на тебя смотрят?

— Наверное.

— Ты всегда знаешь, что на тебя кто-то смотрит? — задала я вопрос, который у меня был давно, с первого раза, когда я его увидела.

— Я не знаю. Иногда кажется, что кто-то смотрит пристально, но никого нет. А когда ты рисовала меня в кафе, то почувствовал. Ты это хотела узнать?

— Ага. Ты подкрался очень незаметно. Напугал меня.

Женя приподнял бровь, явно показывая мне, что не верит моим словам. Ну да, меня сложно сильно напугать, но все же это было неожиданно.

— Ты не выглядела напуганной, скорее немного растерялась и расстроилась.

— Знаешь, мне как художнику хочется писать портреты с разными эмоциями, но ты… холодный.

— Серьезно? — спросил Женя, притягивая меня к своему телу, дав почувствовать, как быстро он повышает температуру, поглаживая меня широкими ладонями и целуя шею и плечо. Причем не только сам нагрелся моментально, но и меня так же быстро вогнал в бушующее пламя. Но у меня так саднит и болит после вчерашнего, что я пытаюсь не поддаться ему и вскрикиваю, как можно сильнее сжав бедра, почувствовав добравшиеся туда пальцы неутомимого соблазнителя. И он тут же замирает.

— Прости… я не догадался. Болит? — спросил Женя, озабоченно глядя мне в глаза, а его уже потемнели до темного цвета индиго.

Я кивнула, кажется, почувствовав, как загорелись щеки. Да быть такого не может! Что за волшебное преображение из пацанки в скромняшку. Или я сейчас Машка-Милашка? Пипец. Раздвоения личности мне еще не хватало для полного счастья!

— Я сейчас. Никуда не уходи! — типа пошутил Женя. Куда я уйду голышом? Мое платье он вчера уволок куда-то. Сказав, что берет его в заложники до утра.

Пока он где-то бродил, я разглядывала комнату, необычного много. Мебель явно дорогая и не просто современная, какого-нибудь модного бренда, как кровать, а много антиквариата. И шкаф-витрина, и консоль, и, кажется, даже столик у окна тоже. Он явно умен, судя по настольным книгам на иностранных языках, не считая целой витрины кубков и грамот или дипломов. За что, интересно? Но подойти рассмотреть я не успела. Женя вернулся со стаканом, в котором бурлили пузырьки, и извлек мое платье из встроенного шкафа.

— Это поможет. Наверное, — протянув мне стакан, Женя опять наблюдал за мной. Блин, так и поперхнуться недолго. Что за беспардонность? Только подумала я, как он сразу отвернулся к шкафу, доставая свою одежду. Я тоже быстро оделась и, пока пила шипучку, наблюдала за ним.

Его гардероб не пестрил разнообразием. Все вещи были темными. Синие, серые, черные. Но мой взгляд зацепился за знакомую вещь. В его шкафу висела кобура! Пустая, но это не значит, что оружия у него нет. Скорее наоборот.

Мысли разбегались, но я вовремя нацепила безразличный вид — до того как он, закрыв шкаф, повернулся ко мне. Конечно, судя по всему, он человек небедный, но оружие все-таки не многие держат. И дом у него оборудован всякими системами безопасности. И во дворе мишени! Вот я тормоз!

— Женя, а чем ты занимаешься? Где работаешь?

Женя подошел ко мне, лениво и беззвучно ступая, и, подхватив меня, поднял на руки, бережно прижимая к груди, и, дождавшись, когда я обниму его за шею, ответил:

— Я сейчас безработный. Вот думаю, может, мне натурщиком пойти? Говорят, у меня внешность академическая.

— А кубки и грамоты твои? — спросила я уже по пути, так и не успев их рассмотреть.

— Мои.

— За что?

— Расскажу вечером. Куда за тобой заехать?

Женя донес меня до просторной прихожей и, поставив на ноги, присел, надевая мне туфли. Надо же, я даже не успела понять, прошли болезненные ощущения или нет, но он решил помочь, какой галантный и догадливый паж.

— Я буду в парке Горького. Наверно, пейзаж напишу из парка с видом на реку.

— Значит, в семь заберу тебя. Буду тебе позировать несколько часов с хорошим освещением, — бодренько распорядился мой тренажер. Во всех смыслах.

Женя сегодня намного разговорчивее, чем вчера, даже шутит, но меня опять не покидает ощущение, что он только позволяет мне увидеть то, что сам хочет показать. Ну, папаша, как же ты мне