Слепой стреляет без промаха - Андрей Воронин

Вспоминается бабушка, вспоминается полумрак церкви и густой голос дьякона.

– Ну, ты сейчас и договоришься, – деланно смеясь, сказал Глеб, – может, ты еще скажешь, что мои раны – это стигмы, а я – Христос?

– Иногда мне это кажется, – призналась Ирина.

– Тогда постарайся уснуть.

Глеб обнял женщину. Та потерлась щекой о его плечо и счастливо замерла, словно боясь малейшим движением вспугнуть то эхо наслаждения, которое все еще звучало в ней…

По ровному дыханию Ирины Глеб понял – женщина уснула.

Он осторожно высвободил руку, на которой она лежала, и отодвинулся к краю кровати. Теперь он мог видеть Ирину всю, не прикрытую простыней. Видел, как чуть заметно приподнимается ее плечо, видел, как подрагивают ресницы, как кривятся в сонной улыбке губы, немного припухшие после поцелуев.

Мужчина встал, приподнял простыню и бережно накрыл ею женщину. Затем, ступая по холодному полу, вышел в гостиную и бесшумно притворил за собой дверь.

Свеча в мраморном подсвечнике уже догорала, желтоватый парафин сосулькой свисал до самого стола. Пламя трепетало, дробясь отражениями в стекле бокалов.

Тонкими струйками поднимался черный дым.

Глеб пальцами поправил фитиль, затем подошел к телефону и быстро набрал номер. Послышалось три гудка, затем раздался механический щелчок, и зазвучал голос автоответчика: «Партия сахара прибыла. Жду, как вы ею распорядитесь».

Глеб тяжело вздохнул и отложил трубку.

«Лишь бы она не проснулась прежде, чем я уйду!»

Он посмотрел на свои часы. Секундная стрелка неумолимо бежала по кругу.

Глебу было ясно, что случилось что-то экстренное. Он сел на стул, взял за тонкое горлышко бутылку и плеснул вина в бокал.

«Неужели мне не придется всю ночь провести с Ириной? Или, может быть, плюнуть на все, остаться с ней до утра? Нет, я должен буду поехать. Но ведь я пообещал…»

Глеб вошел в спальню. Ирина лежала все в той же позе, все так же счастливо улыбалась во сне. Глеб быстро бесшумно оделся. Затем подошел к спящей женщине и, наклонившись, тихо прошептал:

– Ирина, я должен уехать.

– Что? – не поняла она и приподняла голову, не открывая глаз. – Куда уехать?

– Я должен ехать, – повторил Глеб.

– Федор, что-то случилось? Что-то очень важное? – глаза Ирины открылись, и она, все еще непонимающе, посмотрела на Глеба.

– Да, скорее всего, случилось, и мое присутствие необходимо.

– Вот так всегда…

– Завтра я тебе позвоню.

– Обещаешь? – прошептала Ирина и потянулась к Глебу.

Он не отстранился. Он обнял ее за теплые плечи и поцеловал в губы.

– Только обязательно позвони. Я завтра буду целый день дома.

– Хорошо, – кивнул Глеб и быстро покинул квартиру Ирины Быстрицкой.

На улице было прохладно, особенно после теплой постели. Глеб не чувствовал себя уставшим. Он был бодр и готов к действию. Открыв машину, он устроился и нажал кнопку приемника. Джаз сменился программой ночных новостей. Передавали о курсе доллара и прочей ерунде, которая Глеба не интересовала.

«Так, сейчас я должен уехать и как можно скорее попасть к себе».

Глеб выехал на пустынную улицу и посмотрел в зеркальце заднего вида.

Никого за ним не было.

«Ну что ж, видно, все складывается совсем не так, как рассчитывал полковник. Иначе он не стал бы оставлять столь экстренную информацию».

Глеб мчался по ночной Москве. Он уверенно вел машину и думал о том, как дорога ему женщина, которую он только что оставил.

«Наверное, она сейчас не спит… Но лучше об этом не думать», – приказал он себе.

Но его тело, губы помнили Ирину, ему казалось, что она находится рядом, находится внутри него.

Светофоры на перекрестках полыхали желтым, и Глеб мчался, не сбавляя скорости. Он въехал в арбатский переулок, поднялся на шестой этаж, вошел в мастерскую, отодвинул книжный стеллаж, набрал код, и бронированная дверь послушно отворилась. Он тут же включил компьютер. На экране появился текст, из которого Глеб узнал, что взорван «мерседес» банкира Бортеневского.

Значит, времени у него оставалось совсем мало.

Глава 5

У полковника Соловьева, когда он отправился на презентацию, были какие-то недобрые предчувствия. И сейчас, ночью, сидя в своем кабинете дома, он понял: интуиция его не обманула. Еще вечером он был спокоен, ведь он поручил задание своему человеку, договорился с Глебом Сиверовым о ликвидации одного из воров в законе – именно того, кто «наезжал» на банкира Бортеневского.

Он ходил по своему кабинету взад и вперед, нервно курил сигарету. Он рассчитывал, что эту ночь проведет в постели с какой-нибудь привлекательной длинноногой девицей. Но обстоятельства сложились так, что было не до развлечений. Время от времени он звонил Бортеневскому домой. Тот срывающимся голосом начинал кричать в трубку:

– Сергей Васильевич, что делать? Что? Они мне вновь звонили!

– Я знаю, – говорил полковник.

Ему докладывали о каждом звонке банкиру, но откуда звонили, высчитать было невозможно. Каждый из звонков делался из телефона-автомата, а их в городе было бессчетное количество. Звонки были на удивление короткими, и все выглядели примерно так: «Ну что, ты еще не решил подписать с нами бумаги?» Бортеневский по совету Соловьева отвечал: «Дайте мне подумать. Дайте мне хотя бы еще сутки».

«Суток тебе, сволочь, никто не даст. Времени у тебя – до десяти утра», – уточняли бандиты.

"Куда пропал Глеб? – размышлял полковник Соловьев. – Куда он делся?

Неужели он уже уехал, и его сейчас нет в городе? Тогда перспектива выглядит довольно мрачной".

– Я заплачу столько, сколько будет нужно, – срывающимся голосом говорил банкир. – Я готов отдать все деньги, которые у меня есть, только спасите меня от этих мерзавцев! Спасите, полковник! – умолял банкир.

– Успокойтесь, Альфред Иннокентьевич. Все будет хорошо. Это обычная процедура. Они «наезжают», надеются, что вы вот-вот сломаетесь, и тогда они смогут вить из вас веревки, – как мог, утешал Соловьев Альфреда Бортеневского.

Но тот был слишком испуган, чтобы внимать голосу разума. Соловьеву казалось, что он даже слышит, как у Бортеневского стучат зубы.

– И самое главное, Альфред Иннокентьевич, не пейте больше, не пейте, я вас прошу… – говорил Соловьев, наливая себе в стакан коньяк.

– Моя жена плачет. Она напугана.

– Да, я понимаю, – говорил Соловьев, – но будьте спокойны, усильте охрану и никуда не выходите из дому. А самое главное, завтра утром встретьте дочь. Я пошлю двоих людей со своей стороны. Они в случае чего подстрахуют. Вы меня поняли, Альфред Иннокентьевич?

– Да-да, полковник, я понял. Все будет сделано. Я сам поеду встречать дочь.

– Нет, вы должны сидеть дома. Пусть поедут ваши люди.

– Хорошо, я понял.

Банкир клал трубку, а Соловьев тяжело вздыхал и вновь расхаживал по кабинету.

Наконец, далеко от дома Соловьева, Глеб взял телефон и позвонил другу.

Тот сразу же обрадовался.

– Послушай, – сказал Соловьев, – произошли события, которые требуют скорейших действий.

– Я слушаю, – спокойным голосом ответил Глеб. – Говори, что произошло.

– Они взорвали «мерседес» Бортеневского. Хорошо, что в нем никого не оказалось.

– Да, действительно хорошо, – согласился Глеб Сиверов.

Через четверть часа полковник Соловьев был в курсе. Он знал, что бандиты не остановились на взрыве «мерседеса», а пошли намного дальше. Ему было не по себе. Ведь деньги, которые ему лично уплатил банкир Бортеневский, были немалыми, а защитить банкира он не смог.

Глеб Сиверов сидел в кресле и дремал. Вернее, казалось, что он дремлет. На самом деле Глеб спал, спал без сновидений, глубоко, дышал ровно. Но, тем не менее, он слышал, как скрежеща стучит кусок железа на крыше, слышал, как поскрипывает форточка.

Раздался звонок.

Глеб стряхнул сон, потянулся к телефону и, взяв трубку, вздохнул.

– Послушай, это я, – раздался взволнованный голос Сергея Соловьева.

– Да, я слушаю, – ответил Глеб – Они украли ребенка Бортеневского.

– Когда это произошло?

– Скорее всего, ночью. Они взяли девочку заложницей. И теперь у Бортеневского нет выхода, он должен соглашаться на их условия, а иначе…

– Понятно, – сказал Глеб. – Ты знаешь, откуда они звонили?

– Звонили из Питера, по межгороду, – сообщил полковник Соловьев.

– Понятно. Что ты предлагаешь?

– Не знаю, – задумчиво произнес Соловьев.

– А может, мне сейчас же заняться делом и убрать Мартынова с Богаевским?

– Я думаю, что без подготовки сделать это будет очень непросто, – сказал Соловьев.

– А другой выход есть? – чуть взволнованно осведомился Глеб.

– Не знаю, не знаю. Вот поэтому я тебе и позвонил.

– Может, встретимся и подумаем? – сказал Глеб. Соловьев тут же согласился.

– Только знаешь что, давай ты заезжай за мной. Встретимся на перекрестке, где и всегда.