Бестия. Том 2 - Джеки Коллинз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Полгода спустя она не выдержала и пришла к нему ночью в длинной прозрачной ночной рубашке. Блестящие распущенные волосы развевались за плечами. Бернард тихонько похрапывал во сне.
Она села на краешек кровати и осторожно дотронулась до его лица.
— А? — встрепенулся Бернард.
Как ни странно, Кэрри вдруг застеснялась.
— Бернард, ты меня не хочешь? — прошептала она.
Он сел на кровати и взял ее лицо в ладони.
— Хочу, Кэрри. Очень хочу на тебе жениться.
Она была удивлена и счастлива. Возможно, в глубине души она знала, что так будет. Ей хотелось сделать эту ночь самой лучшей ночью в его жизни.
Он оказался сдержанным любовником. Нежным, нетребовательным и быстро кончил.
Ее это ничуть не смутило. Она блаженствовала в его объятиях. Волшебнее этой ночи у нее не было!
И вот она — миссис Бернард Даймс. Ей тридцать один год, и она может, наконец, начать жить по-настоящему.
Джино, 1953
Открытие «Миража» вылилось в яркий, экстравагантный праздник. Верный своему слову Бой пригнал целый самолет звезд экрана, и это привлекло большую прессу, как предсказывал Бой.
Естественным следствием явился бурный успех. Важные шишки со всей Америки просили зарезервировать номер.
Джейк торжествовал.
— Я же говорил тебе, что открываю золотой рудник, — хвастливо заявил он Джино по телефону несколько месяцев спустя. — Отель процветает. В нем единственном не бывает свободных номеров. Что скажешь?
— Это все очень хорошо, — бесстрастно ответил Джино. Он поставил на ключевые посты своих людей и из их отчетов сделал вывод, что мешок с золотом мог быть еще более полным, если бы не прореха. Джейк определенно приворовывает. Ну и болван же он!
— Мог бы проявить больший энтузиазм, — посетовал Джейк. — Я вкалываю не покладая рук, и все наживают на этом целые состояния. Синдикат должен мной гордиться!
— Он и гордится, Джейк. Не беспокойся, вкладчики оценят тебя по заслугам.
Бой удовлетворенно хмыкнул.
— Вот как?
— Вот так, — Джино повесил трубку и подивился про себя наивности Боя. Такой смышленый парень в одном отношении и такой простак — во всех остальных. К сожалению, придется его проучить — чтобы другим неповадно было. Нельзя обкрадывать своих. Если хочешь жить, конечно.
Ход его мыслей был нарушен стуком в дверь. Вошла няня Камден с Лаки.
— Мы идем баиньки, мистер Сантанджело.
Джино взглянул на малышку и широко улыбнулся. Несколько месяцев отроду, но уже — шикарная особа!
— Э, да она с каждым днем становится все красивее! Не иначе, собирается стать кинозвездой.
— Да, мистер Сантанджело, — сухо поддакнула няня. Все отцы, у которых она работала, были убеждены в исключительных способностях своих дочек.
— Спи спокойно, моя радость, — пропел он. Няня унесла девочку.
Всего через несколько минут в гостиную их нью-йоркского дома ворвалась Мария. Этот дом явился небольшим подарком Джино ей и себе, потому что он не горел желанием проводить зиму в Ист-Хэмптоне. Что касается Марии, то она как раз не возражала.
Она была похожа на прекрасную белокурую принцессу из сказки — в высоких сапожках на меху и облегающем пальто, отделанном каракулем.
— Джино! У меня чудесная новость!
Он улыбнулся — как всегда, когда она входила в комнату.
— Что такое, моя прелесть?
Ее щеки разрумянились с мороза, прекрасные голубые глаза сияли.
— Я опять беременна! На этот раз я подарю тебе сына. Обещаю!
Джино захлебнулся от восторга.
— Ты шутишь?
Он чуть не задушил ее в объятиях. У нее был холодный нос, и она потерлась о его щеку, как щенок в поисках тепла и защиты.
— Правда, чудесно? — она вздохнула. — Я так счастлива!
Он расстегнул ее пальто и сжал в руках тонкую талию.
— Что за ажиотаж вокруг мальчишек? Мне лично все равно — мальчик, девочка или двойня…
— Тебе нужен сын, — возразила она. — Все мужчины помешаны на сыновьях.
Он сильнее сжал талию жены.
— Черта с два!
— Ой, Джино, мне больно!
Он отпустил ее талию и стал гладить груди.
— Так лучше?
— Джино! Не сейчас!
— Почему?
— Кто-нибудь может войти.
В ней жило неистребимое целомудрие, и ему это нравилось.
— Это наш собственный дом.
— Ну да, — она попыталась улизнуть. — Но сейчас день… по дому шастают люди…
Он сдержал смех.
— Так запрем дверь.
Мария застенчиво улыбнулась.
— Ну ладно.
Он не ожидал такой уступчивости. Они женаты год и два месяца, и его по-прежнему неудержимо влекло к ней. Ей была присуща естественная сексуальность, но и некоторая скованность. Это сочетание сводило его с ума.
Она до сих пор выказывала неприятие орального секса, но он надеялся перевоспитать ее. Рано или поздно она будет целиком и полностью принадлежать ему. Он начал медленно раздевать ее.
— Запри дверь, — напомнила Мария.
Он поспешил выполнить ее просьбу. Она тем временем задернула тяжелые дамасские портьеры и легла на кушетку.
Он нежно погладил ей бедра и продолжал раздевать; она то и дело ахала от удовольствия.
Он не позволил ей снять сапожки.
— Так сексуальнее.
— Джино!
Он осторожно провел руками по ее плоскому животу. Надо же — там уже зародилась новая жизнь! Его дитя! Джино наклонился, чтобы поцеловать этот живот, а затем его губы естественно скользнули ниже, к золотистому кустику шелковых волос. Он уже понадеялся, что она позволит ему продолжать, но она отстранилась и, притянув к себе его голову, поцеловала в губы.
— Ну почему? — пробормотал он. — Ради праздника!
— Не сейчас, — шепнула она. — Не здесь.
— Почему?
— Ну, Джино! Я не знаю.
— Тебе понравится!
— Как-нибудь в другой раз.
— Когда?
— Скоро. Я обещаю. Мне нужно время.
— Конечно, милая, — он посрывал с себя одежду. — У нас вся жизнь впереди, — он оседлал ее и начал медленную скачку, доводя ее до экстаза.
— Я люблю тебя, — пробормотала Мария.
— Ага. И я люблю — тебя, Лаки и кого там еще.
Резкий телефонный звонок положил конец его излияниям.
— Ну? — рявкнул он в трубку.
— Джино, это Энцо. Необходимо встретиться.
— Что-нибудь срочное?
— Очень.
— У Риккадди.
— В шесть часов?
— Заметано.
* * *У Энцо Боннатти были свои проблемы. Имея дело, кроме всего прочего, с наркотиками и проституцией, он находился по сравнению с Джино, в более опасном положении. Приходилось вести постоянную борьбу, чтобы удержаться у руля. Однако, оставаясь у власти, он лишь плодил врагов — они так и слетались к нему, как мухи на гамбургер. Насилие было его излюбленным способом решать проблемы. Джино был не согласен:
