Все, что я знаю о любви. Как пережить самые важные годы и не чокнуться - Долли Олдертон

Договариваемся встретиться в торговом центре в Брэнте под названием Costa. Я прошу Фэйрли пойти со мной.

Бец выглядит совсем не так, как на своей фотке в MSN: он сбрил свои кудрявые волосы и оброс щенячьим жирком. Мы машем друг другу с разных сторон стола. Бец ничего не заказывает.

Фэйрли что-то болтает, мы с Бецем смотрим в пол в неловком молчании. Наконец Бец демонстрирует свою сумку для шопинга и говорит, что хотел купить «Историю игрушек–2» на видео. Я говорю ему, что это по-детски. Он говорит, что я в этой юбке похожа на шотландского мужика.

Я вру, что нам надо уходить, чтобы успеть на 142-й автобус до Стэнмора. Свидание длится ровно 12 минут.

Как только я прихожу домой и логинюсь в MSN, Бец присылает мне длиннющее сообщение, которое, очевидно, предварительно напечатал в Word и скопировал в чат со своим фирменным шрифтом – пурпурный курсив Сomic Sans. Он пишет, что я хорошая девушка, но у него нет ко мне никаких чувств. Я пишу, что он не в своем уме, если ждет, пока я приду домой, и готовит длинный текст, чтобы отправить его мне, как только я залогинюсь в MSN, только потому, что хочет бросить меня первым.

Бец блокирует меня на месяц, но потом прощает. Мы так больше никогда и не увидимся, но пробудем фиктивной парой друг для друга до тех пор, пока мне не исполнится семнадцать.

Будучи свободной от обязательств, я больше ни разу не обедала с Натали.

Хроника хреновых вечеринок: моя квартира в кэмдене, рождество, 2014 г

Я пыталась продвинуть идею тематической вечеринки в стиле Рода Стюарта с тех пор, как мы поселилисьв Кэмдене два с половиной года назад. Род Стюарт, как концепт, должен закрывать собой дыру между невыносимой мелодраматичностью Рождества и неизбежной беспечностью joie de vivre[29] на вечеринке двадцатилетних.

Мои соседки Белла и Эй Джей согласились на вечеринку при условии, что освобождаются от ее подготовки.

Я практически обанкротилась, пока собрала всю тематическую коллекцию. У нас появились пластиковые стаканчики с Родом Стюартом, пепельницы с Родом Стюартом, рождественские сахарные печенюшки с портретом Рода Стюарта, картонная модель Рода Стюарта в полный рост, знак «туалет там» с Родом Стюартом и даже приветственный баннер с Родом Стюартом с надписью «СЧАСТЛИВОГО РОЖДЕСТВА, ДЕТОЧКА!!!». Сабрина, Индия, Фэйрли, Лорен и Лейси пришли пораньше, чтобы помочь мне украсить квартиру. Все они согласились с Эй Джей и Беллой в том, что это полнейшее безумие и пустая трата денег.

– О боже, – говорю я, закрепляя на стене баннер, пока Сабрина держит мой стул. – Я только что поняла, что постеры с Родом, которые я заказала, запаздывают. Как думаешь, кто-нибудь заметит?

– Нет, – вздыхает она. – Никому нет никакого дела до этого дерьма, кроме тебя.

Первой гостьей ровно в семь часов вечера оказывается громкая американка тридцати с небольшим лет. Ее саму и ее бородатого бойфренда я вижу второй раз в жизни. Они появляются с бутылкой джина, которую я принимаю за щедрый дар до тех пор, пока не пытаюсь завязать с ними разговор. Становится очевидно, что они пьют уже весь день. Она с трудом держит глаза открытыми, он с трудом держится на ногах. С собой они привели своего спаниеля, Короля Чарльза, одетого в крошечный рождественский джемпер.

Остальные гости не появляются до девяти, так что мы все по очереди разговариваем с американкой, которая уже еле соображает. Мы меняемся через каждые полчаса, чтобы ответить на выдуманный звонок или помочь кому-то с выдуманным делом. Между тем, ее бойфренд средних лет вырубается на диване напротив двери со своим спаниелем на животе на виду у всех прибывающих гостей. Один из них – друг друга, режиссер музыкальных видеоклипов, крутой парень из Пэкхема, – входит, бросает взгляд на эту сцену, выдумывает другую вечеринку и уходит.

Пару часов спустя я обременяю разговором с американкой бывшего одноклассника и уже собираюсь выйти на десять минут покурить, как она хватает меня за рукав.

– Я ТРАХАЛАСЬ С ЭТИМ ПАРНЕМ, – орет она мне в ухо, обдавая лицо парами джина, и тычет пальцем в моего бывшего коллегу Джо, который стоит на кухне со своей новой девушкой.

Они оба оборачиваются и смотрят на нас.

– Мы трахались. Всю ночь, – клонит она к драме. – ПРЯМО В ЗАДНИЦУ.

– Так, ладно, почему бы нам не, – я увожу ее в коридор, и она начинает там свой моноспектакль.

– Не могу поверить, что я поступаю так со своим парнем. Каково это, быть им, а? – говорит она, сминая лицо руками в тщетной попытке выдавить слезы. – Он любит женщину, которая перетрахала весь Лондон, Долли! Какой ужас!

Мне не хватает духу сказать, что ее бойфренду на самом деле не только плевать на это; он вообще вряд ли сейчас в сознании. Лежит там, в эпицентре трагически проваленной вечеринки, засасывая праздничную атмосферу, как черная дыра. И что еще важнее, никто бы вообще не узнал о том, что она спала с моим бывшим коллегой, если бы она сама не заорала об этом на всю округу и не ткнула бы в него пальцем. Вместо этого я говорю:

– Да брось, не перетрахала ты весь Лондон.

– НЕТ, ПЕРЕТРАХАЛА! – орет она в очередной попытке разрыдаться. – Я И КОРТНИ ЛАВ. КОРТНИ ЛАВ В СРАВНЕНИИ СО МНОЙ ПРОСТО ДЕВСТВЕННИЦА.

– Выглядишь расстроенной. Думаю, тебе пора домой, – великодушно говорю я. – Слушай, я все пойму, не волнуйся.

– Нет, мне нужен кокаин, – говорит она, набирая в телефоне какой-то номер.

Я пользуюсь этой возможностью, чтобы уйти.

– Что с ней, бл*ть, не так? – говорит Джо, когда я вхожу на кухню.

– Мне так жаль, я едва ее знаю. Она ужасно напилась и не хочет уходить, – говорю я.

– Да мы трахались типа лет десять назад, – говорит Джо. – Это какая-то жесть. Мы сваливаем.

– Мне ужасно жаль, – говорю я. – Спасибо, что пришли.

Я иду в ванную, чтобы немного отдохнуть от людей, которые теперь разбились по молчаливым кучкам. You Wear it Well [30]бесконечно играет на фоне, гости начинают вяло жаловаться на то, что плейлист состоит из одного Рода. Эй Джей и Белла со мной в ванной, Эй Джей сидит на крышке унитаза, Белла на краешке ванны. Мы обсуждаем наш провал и думаем, как заставить людей разойтись и все наконец закончить. Эй Джей говорит, что хочет прилечь на десять минут и умереть от стыда и усталости. Стук в дверь. Входит мой брат.

– Кто эта безумная американская женщина? – спрашивает он. – Она там рассказывает всем, что побила рекорд Кортни Лав.

Когда я спустилась, количество гостей выросло вдвое, что, вне всяких сомнений, произошло из-за монологов о Кортни Лав. Наш холодильник тем временем грабил какой-то высокий лысый мужик в кожаной куртке.

– Эм. Привет.