Истина о мастерстве и героизме - Виталий Гурин

— Разве такое может быть? Я думал, что Иисус один и все в него по–разному верят. — Сомневался Виталик.

— Ну, как же он один может быть, Иисус–то? Когда католики православных режут, молятся по разные стороны, вот они здесь оба силу и набирают. Ну и что, что о добре молятся? Получается, что все по–разному все равно. Ну, а так — результат на лицо. Сколько течений, столько и богов.

— Так, они что же Боги разные что ли? — Виталик переваривал удивительную информацию. И что все добро проповедуют?

— Да, в общем–то, ничего плохого в этом бы не было, если бы люди из–за этого не грызлись бы. — По–отечески отвечал Торвальд. Это что, тут ещё несколько Аллахов, Магометов, Будд, хотя последних и может быть очень много. Короче, весло тут.

— Ну, а кто же настоящий из них?

— А нет среди них настоящего. — Поучительно отвечал викинг. Настоящий человеком был, как и Магомет и Али. Живут тут неподалеку все. На скалах. Давно их не видел. Все грустят, что люди не поняли ничего. Сами–то они, видишь ли, книг никаких не писали, а только добро проповедовали, но только за ними толпа ходила всякая и ученые всякие, которые все записывали. Но это, когда один записал — одно дело, а когда оно через сотни лет прошло, да уже после смерти, да через десятые руки. Тьфу. — Торвальд сплюнул.

— Понятно. — Протянул Виталик.

— Да, ничего тебе не понятно. — Смешком ответил Торвальд. Мне и самому порой кажется, что ничего не понятно.

Пейзаж вместе с тем начал ощутимо меняться. Впереди показалась пропасть. Как будто пустыня представляла собой пирог, а от него взяли и отрезали кусок. И в эту пропасть походу Торвальд вел одинокую душу.

— Ну и куда мы идем? — спросил, наконец, Виталик.

— К Богу идем, парень. Идем к настоящему Богу.

888

Алексей находился в лаборатории. Голова ещё болела, после вчерашней попойки. Но исследования надо было делать. Да, он работал за маленькую зарплату и на энтузиазме, но все же надеялся на получение жилищного сертификата и тогда можно будет съехать от родителей. Тогда можно будет доказать им, что Алексей не только умеет пьянствовать, играть на бас–гитаре в панк группе, но и своим пытливым умом сам добивается своего.

К сожалению, родители махнули рукой на Алексея. Нет, они ничего ему не говорили, по поводу того, что он живет у них в доме и ест их пищу — все–таки он был их сыном. Но осадок оставался, во взглядах, в безразличии. Это похоже на то, когда тебе говорят, что болеют за тебя. Вот только поставили уже на другую команду.

Поэтому Алексей работал.

Обычному человеку, несведущему в физике, химии и генетике, эксперимент мог показаться просто удивительным. Он заключался в том, что клетку какого–нибудь животного, например мыши, подсаживали в яйцеклетку другого животного, например зеленой макаки.

Почему именно проводились эксперименты на этих видах, Алексей слабо представлял. Его панковская натура все–таки в тайне желала, что в один прекрасный момент из эмбриона вылупится Годзилла и всех сожрет.

Ещё одним интересным фактом было то, что пересадка клеток осуществлялась лазером. Луч лазера затягивал искомую клетку и перетаскивал её к яйцеклетке. В принципе, для непосвященного обывателя все выглядело как телекинетические способности.

Но, Алексей, не был обывателем, он был кандидатом наук института физических наук.

Да, он пил, играл в группе и ничего не делал все свободное время, но это не означало, что он дурак. Напротив его пытливый ум уже придумывал — как увеличить мощность лазера, для переноски более крупных предметов. Железные микро шарики уже переносились. Переноска была возможна только круглых предметов. Поэтому если сделать круглый танк и мощный лазер, то можно было бы…

Хотя эти рассуждения были из разряда про Годзиллу. Алексей отвлекся.

Он вышел из лаборатории и пошел в питомник. Тут содержались подопытные звери.

К своему сожалению ученый подошел к клетке Пушистика — своей любимицы и увидел, что и на этот раз эксперимент по пересадке клетки не удался. Макака погибла, как и во всех предыдущих случаях.

Если бы они занимались пересадкой клеток от мыши к мышам, то все было бы нормально. Зачем пересаживать мышиные клетки макакам знало только руководство института.

Внезапно в питомник влетел Сергей. Он выглядел возбужденным.

— Лёха, там дружбана твоего, этого медика по телеку показывают.

Вот это новость! Виталик не понятно где пропадал два дня, а тут объявился, да ещё самым удивительным образом. Прославился на всю страну!

Надо было взглянуть на это.

К своей великой печали, по телевизору, установленному в конференц–зале, молодая журналистка рассказывала, что студент медфака Виталий Слободушкин совершил героический поступок. Он спас какое–то количество детей из огненного пекла и получил ужасные травмы.

В настоящий момент герой в коме в центральной больнице. Состояние его очень тяжелое, а врачи борются за его жизнь.

Услышав все это, Алексей взял свой рюкзак прыгнул на свой велосипед и помчал в больницу. Он даже забыл снять лабораторные халат, очки и перчатки.

888

Вокруг центральной больницы творилось что–то невероятное. У входа толпились люди разного пошива. Были тут и журналисты с микрофонами и камерами, снимающие сенсационный репортаж. И обычные люди, которые толпились повсюду. Некоторые держали в руках иконы. У входа было оцепление милиции, которое не впускало этих обезумевших внутрь.

Черному Порш Кайен поначалу даже не нашлось мест на парковке. Водитель элитного внедорожника решил заехать на закрытую территорию — стоянки скорой помощи. Путь ему преградил шлагбаум.

Вышедшему навстречу охраннику, было показано удостоверение сотрудника ФСБ. Шлагбаум незамедлительно открылся. Машина была припаркована у черного входа.

Из иномарки вышли двое людей. В черных дорогих костюмах. Один покрепче, другой по–моложе. Молодой нес сумку с ноутбуком. Уверенным шагом они направились к черному входу, который так же охраняли трое сотрудников полиции.

— Все в порядке, ребят. — Улыбнулся Мастер, демонстрируя ксиву. Дело государственной важности.

Полицейские не стали спорить. Они расступились от двери и впустили гостей внутрь.

Через каких–то пару минут у черного входа возник ещё один человек. Он был одет в белый лабораторный халат, лабораторные очки и перчатки.

Полицейские решили, что человек является сотрудником больницы и так же впустили его внутрь, не удостоверившись в его личности.

Алексей же автоматически, не придал этому значения и отправился искать друга по зданию больницы.

888

Дворец парил среди пустоты. Едва только Торвальд опустил свою стопу в пропасть, как под ней в мгновении ока материализовалась небольшая поверхность земли, напоминающая мосты. Сделав пару шагов, мост продолжал появляться. Это было удивительно.

— Сюда пускают только тех, кого ждут. — Парировал все вопросы Виталика, Торвальд.

Дух полетел за ним. Самосборный мост вел к дворцу. Он был величественен в своей простоте. Находясь на скале посреди пустоты, дворец украшали четыре резные башни, которые, казалось, смотрели на каждую из сторон света. Если бы в этом месте были стороны света. Из небольших окон бойниц крепости исходило темное свечение.

Это действительно была обитель Бога. Массивные резные ворота из золота были распахнуты.

Внутри замка пахло полным аскетизмом — ни картин, ни гравировок, только серые стены, коридоры и каменные ступени.

Торвальд умело вел душу Виталика перед собой, пока они не вышли в просторную залу, в конце которой стоял трон. От него веяло сыростью и холодом. В нем не было ничего примечательного — обычный вырезанный из камня стул, только больших размеров. На нем величественно восседал хозяин замка.

— Подойди. — Властно ответил хозяин.

Виталик приблизился. Холод, исходивший от незнакомца, затягивал и обжигал его душу.

Торвальд остался стоять на входе, лишь проводив Виталика грустным взглядом.

Бог, как понял Виталик, был облачен в простую серую кольчугу. Голова его видна не была — она скрыта капюшоном из серой ткани. Ростом он был чуть выше Торвальда. Левая рука его опиралась на подлокотник трона, правая на стальной меч. Меч слабо светился тусклым зеленым светом.

— Здравствуй, Виталик. — Произнес якобы-Бог.

— Мы не знакомы. — Ответил Виталик. Признаюсь, я представлял тебя не таким.

— А каким? — Заинтересованно спросил Бог.

— Ну, хотя бы, как Иисус. — Ответил Виталик.

— Который из них? — Спросил заинтригованно Бог.

Этот вопрос поставил Виталика в тупик.

Бог продолжил:

— У них, как и у многих до них, как и у многих после них, одно имя на всех. У меня же много имен на одного. Меня чтят все христиане и мусульмане, и даже иудеи. Все язычники и дикари. И пусть многие и не знают моего имени, вообще. И пусть многие уже и забыли мои имена, но все же я всегда был, есть и буду. Никакой Иисус таким похвастаться не может. Ни Магомет, ни Будда, ни Аллах или Яхве.