Крымский излом - Александр Михайловский

   Самое же главное, что попытки запеленговать источник помех приведут немцев не к нам, маленьким и слабым, а к большим парням контр-адмирала Ларионова. И вряд ли обнаружение источника помех доставит немецким связистам много удовольствия.

   Собственно вся операция была разбита на три основные части, это захват штаба армии (здание школы), захват офицерского общежития (правление совхоза) и подавление внешнего периметра охраны. С внешним периметром было просто, авианаводчики подсветили лазерами пулеметные гнезда, и в момент подрыва трансформатора по ним отработали НАРами вертушки. Одновременно одна пара Ми-28Н начала полноформатную штурмовку расположенного по соседству аэродрома Сарабуз, создавая дополнительный шум и гам, и отвлекая на себя внимание противника.

   Выбегающие из казарм солдаты охраны попадали под перекрестный снайперский огонь, подрывались на минах, а в случае особо удачного скопления, накрывались залпами неуправляемых ракет с вертолетов. Короче веселье было в разгаре.

   Сам же захват штаба армии и ее командующего длился всего несколько минут. В погруженном во тьму здании штаба, бойцы капитана Зайцева с помощью ножей и пистолетов с ПБС первым делом уничтожили всех, кто имел неосторожность оказаться у них на дороге и не имел на плечах погон из витого шнура - признаков старшего офицера. В здании штаба из старших офицеров удалось обнаружить только лишь начальника узла связи армии и армейского квартирмейстера. Правда, начальника узла связи взяли вместе тс половиной его подчиненных, оглушенных и ослепленных взрывом гранаты "Заря-2". Когда немецкие связистки очнулись, то рты их были заклеены скотчем, руки крепко стянуты за спиной. Тем временем группа захвата выгребала из сейфов все находившиеся в них бумаги. Уже потом можно будет разобраться, что из них представляет ценность, а что нет.

   Быстрее, быстрее, быстрее... В школьном подвале, превращенном в армейскую гауптвахту, бойцы чистили "контингент". Отодвинуть засов, открыть дверь, короткая очередь, и двигаемся дальше. Контингент тут сидел малоприятный, даже для вермахта, и у меня не было планов выпускать заключенных на свободу. Но вот, открыв дверь еще одной камеры, парни увидели не очередную сладкую парочку германских дезертиров или мародеров, а избитого до полной безжизненности и, к тому же, раненого в обе ноги, молодого парня в форме советского военного моряка, два кубаря, значит лейтенант. Прозвучал крик, - Ребята, тут НАШ! - и свирепые убийцы, только что залившие штаб кровью от подвала до чердака, немедленно обратились в нежных нянек.

   Впрочем, оказывая освобожденному из плена медицинскую помощь они не забыли дочистить здание до конца и пристрелить последних зажившихся на свете юберменьшей. А над поселком уже снижались вертолеты, готовые забрать пленных и документы. Два из них сели на футбольное поле позади школы, еще один на предназначенную для пионерских линеек площадку перед парадным входом. Самый последний вертолет опустился перед зданием правления совхоза, там тоже была своя добыча. Стрельба на улице потихоньку стихала, те остатки охраны штаба, которым повезло уцелеть, поняли, что для сохранности собственной жизни лучше спрятаться в кустах и не отсвечивать, потому что даже на Ка-29 установлен четырехствольный пулемет винтовочного калибра, штука для простого пехотинца крайне неприятная. А уж если на тебя обратит внимание Ми-28Н с его тридцатимиллиметровой пушкой, тогда вообще кранты. Винтокрылые машины не стеснялись возражать короткими очередями даже на одиночные винтовочные выстрелы.

   С захватом же Манштейна не все прошло гладко. Самое смешное, все чуть все не сорвалось из-за любимой собачки генерала. Эта смешная такса в момент захвата подняла истошный лай. К тому же мною был отдан приказ - брать Манштейна живьем. Поэтому, в резиденцию командующего армией первой влетела фотошумовая граната. Оглушенный и ослепший Манштейн мешком осел на пол, а такса стартовала из спальни генерала с круглыми глазами, и воем ужаса, причем, прямо через закрытое окно. Тот, кто это видел, говорил, что чем-то это было похоже на пуск тяжелого НАРа с подвески "крокодила".

   С нашей стороны "двухсотых" не было, но двое бойцов получили легкие ранения - в плечо и в ногу. К концу операции я получил сообщение, что наши морские пехотинцы уже захватили аэродром в Саках. Решение пришло мгновенно. Я прикинул, что восемь минут туда, восемь обратно, десять на месте - вертушки обернутся за двадцать пять-тридцать минут. За это время...

   Вопрос заключался лишь в том - занимать ли оборону здесь, или выставив максимальное количество взрывающихся сюрпризов, отходить к известно вам поляне. Там мы точно будем минут через сорок.

   Решено, отходим, здесь мы как вша на пупе, а в поросших лесом холмах нас надо еще поймать. Эвакуация захваченного Манштейна, его адъютанта, и имевшихся при генерале бумаг, прошла с площади перед зданием правления, на которой перед войной проводились собрания и митинги. Одновременно в воздух поднялись вертолеты от здания школы. Часть бойцов улетела вместе с пленными и грузом, остальные же быстрым шагом скрылись в поросших лесом холмах.

   И в самом деле, не обошлось без пиротехники и шумовых эффектов. Наверное, кто-то из немецких начальников, встревоженный отсутствием связи со штабом армии, поднял тревогу. Не исключено что это был начальник штаба 11-й армии, которого нам так и не удалось обнаружить. Минут через пятнадцать после нашего отхода в селе начали весело взрываться оставленные нами сюрпризы. Но весь этот шухер был уже, как стрельба в белый свет. Мы уходили во тьму "волчьим шагом", и нас им было уже не догнать даже без учета расставленных на пути растяжек. Бросятся бегом, собьют дыхание и быстро выдохнутся. Кроме всего прочего, ночь, темнота, и не видать не зги.

   Запомнился один момент, когда нашего освобожденного из плена командира грузили в вертушку, он уже в салоне, при свете тусклой лампочки, наконец, разглядел, тех кто вытащил его из застенков абвера. - Ребята, вы кто, - тихо спросил он удивленно.

   Ответ одного из рядовых меня потряс, - Кто, кто - дед Пыхто. Сам не видишь что ли, мы Вооруженные Силы Коммунистического Марса, оказываем братскую помощь и выполняем интернациональный долг. Шутка! - напрягшийся было раненый расслабился, - А вообще это самая большая тайна СССР. Не задавай лишних вопросов и будешь счастлив, пока! - люк вертолета захлопнулся, и машина стала медленно подниматься в черное небо.

5 января 1942 года, 07:00. Москва, Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего

.

   Подошла к концу ночь с 4 на 5 января 1942 года, обстановка на фронтах была хотя и не катастрофичной, но напряженной.

   На севере стиснут железным кольцом немецко-финской блокады сражающийся Ленинград. На центральном участке фронта, продолжается напряженное сражение за Москву. Наступающая Красная армия кровью оплачивает каждый метр освобожденной земли. В войсках не хватает боеприпасов, большие потери в технике и людях, но, несмотря на это, наступление продолжается. Красная армия гонит немцев от Москвы.

   На юге хуже, Крымский фронт вот уже два дня буксует под Феодосией. Сказывается господство немцев в воздухе, в феодосийском порту уже погибли под немецкими бомбами пять транспортов, крейсер "Красный Кавказ" едва дотянул до Туапсе. На сегодняшний день Крымским фронтом потеряно более сорока тысяч человек: убитыми, замерзшими, утонувшими при высадке, пропавшими без вести. А ведь туда Ставка бросила кадровые дивизии мирного времени, выведенные из Ирана. Если так пойдет и дальше...

   Сталин встал и, разломав, одну за другой, две папиросы "Герцоговины Флор", начал набивать свою трубку. - Почему задерживается Василевский, - думал Иосиф Виссарионович, машинально уминая табак пожелтевшим пальцем. Взглянув на часы он отметил, - Уже семь пятнадцать, - его взгляд упал на развернутую на столе карту Крыма с нанесенной на нее обстановкой на вчерашний вечер, - неужели наши генералы опять где-то обгадились?

   В этот момент заглянул Поскребышев, - Товарищ Сталин, к вам товарищ Василевский.

   - Зови! - чиркнув спичкой, "лучший друг советских физкультурников" начал раскуривать трубку.

   Вошедший в сталинский кабинет генерал-лейтенант был бледным и слегка осунувшимся. Несмотря на признаки явного утомления, вождь машинально отметил, что заместитель начальника Генерального штаба чем-то взволнован, - Товарищ Сталин, генерал-лейтенант Василевский прибыл по вашему...

   - Пач-чему задержались, товарищ Василевский... - довольно грозно начал Сталин, но потом произнес, - А-а-а... - и махнул рукой с зажатой в ней трубкой, - Докладывайте, что там у вас стряслось?!

   - Вот именно стряслось, товарищ Сталин и нечто неординарное... - Василевский развернул на столе принесенную с собой карту Юго-Западного фронта. - Как вы знаете, этой ночью Черноморский флот должен был высадить в Евпатории тактический десант, с целью отвлечь немецкие войска от Севастополя и Феодосии...