Обочина - Борис Давыдов

Опытный Самсон, увидев «новую» Аллу, именно так и подумал.

У Аллы при виде Самсона тоже что-то ёкнуло в душе, хотя накануне дала себе слово: ещё один разок, и на этом точка. И разок этот будет не сегодня – вчерашнего вполне достаточно. Да и к Денису надо съездить. А дней через… «О-о-х, не завтра-послезавтра у меня критические дни должны начаться. А если их не будет? Если не бу-де-е-т… О-о, не знаю, что и думать тогда. Или радоваться, или плакать». Алла сдвинула брови и, тяжело вздохнув, стала закладывать в печатную машинку листы бумаги. Предстояло допечатать то, что не успела вчера.

Самсон же готов был немедленно пригласить Аллу в свой кабинет, запереться… Удерживало его лишь одно: ему хотелось, чтобы та сама пришла. И он решил ждать – это будет игра под названием «Кто кого», своеобразный поединок. И сдастся, разумеется, она. А он из неё верёвки будет вить: обладать ею где угодно, когда и как угодно. «Ты ведь сама меня домогалась? – в случае необходимости спросит он её. – Тогда в чём дело? Нет, деточка, со мной так не поступают. Я из-за тебя от Софии, красавицы-молдаванки отказался. А будешь своевольничать, опозорю. В общем, так: пока ты мне не надоешь, будешь со мной, и будешь выполнять все мои прихоти».

Глава 8. Фактор ППИ (психологическое постсостояние измены)

В это время Алла, сидя за пишущей машинкой, пыталась представить себе, как она придёт в больницу к Денису, как будет смотреть ему в лицо. Заметит ли он в её глазах перемену? «Не заметит, – с уверенностью подумала. – Я буду вести себя как обычно, как до ссоры с ним. Буду нежно успокаивать его, говорить, чтобы не переживал, смирился с тем, что попал в больницу. Что поделаешь, в жизни всякое бывает».

Пообедав в заводской столовой, Алла направилась к Софье, попросить у неё чего-нибудь вкусненького для Дениса. Она довольно часто пользовалась услугами завстоловой, которая с первых же дней стала приручать её в надежде, что та станет послушной девочкой и быстрее попадёт в руки Самсона. В общем, Софья заранее видела в секретарше свою сменщицу в постели. Самсон ей никогда не нравился, и она, кажется, нашла способ, как отделаться от него. Алла, не замечая игры с её стороны, брала в столовой и мясные продукты, и фрукты, и овощи. «Для хорошего человека ничего не жалко», – говорила ей заведующая столовой.

Софья разговаривала по телефону, когда в её кабинете появилась Алла. Жестом указав гостье на стул, Софья сказала в трубку: «Я тебе позднее перезвоню». И тут же, положив руки на стол, как школьница, заулыбалась, разглядывая секретаршу. При этом в глазах её, цвета спелой вишни, мелькнуло что-то непонятное.

– Гляжу я на тебя, Алёна, и восхищаюсь: я чёрная, как цыганка, а ты словно белый пушистый котёночек, которого так и хочется взять в руки, погладить.

– Софи-и-я, – укоризненно протянула Алла, – ты же знаешь, что я не люблю, когда меня вот так хвалят, разглядывают, как лошадь на базаре.

– Кстати, эта причёска тебе идёт, – уже серьёзным тоном продолжала Софья. – В ней есть что-то такое… – она прищёлкнула пальцами, – загадочное. И сама ты сегодня какая-то загадочная. – Она снова заулыбалась, не сводя с гостьи глаз. Алла увидела в них нечто лукавое. «Неужели она знает, что я Самсону отдалась? – вдруг мелькнула у неё мысль. – Но как она могла узнать?»

– Алёнушка, – ласково произнесла Софья, – мне Самсон Юлианович сегодня сказал, что теперь я свободна. Значит, ты решилась наконец? Умница.

Она вышла из-за стола, поправила на себе чёрное платье с белым ожерельем на красивой шее. Вот, мол, смотрите, как я хорошá. И лицо, и волосы, и фигура. Зачем такой зажигательной молдаванке какой-то неприглядный русский? Зачем? От Самсона, к своей радости, она наконец-то освободилась. И спасибо за это белокурой Алёнушке.

– Алёна, ты чего это покраснела вся, поникла? – участливым тоном проговорила Софья, садясь рядом. – Или ты первый раз изменила мужу? Хотя тебе и девятнадцати ещё нет, какие у тебя могли быть любовники. Да-а, – покачала она головой, – сумел-таки старый прохвост тебя обуздать. А я думала, ты ему не поддашься. – Софья со стула вновь пересела в кресло.

Алла, почти не слушая её, соображала: «Говорить что-то в своё оправдание или не говорить?»

– Я только один раз, – чуть слышно произнесла она, не зная, что ещё можно добавить. Подняв голову, несмело посмотрела на бывшую любовницу Самсона. А та вдруг звонко рассмеялась и тут же оборвала смех.

– Ты знаешь, свинья тоже зарекалась? Извини, но если ты была с Самсоном хоть один раз, он теперь от тебя не отстанет. Я, например, целых полгода умоляла его отпустить меня. А он ни в какую: позвоню, говорит, мужу, если будешь настаивать. Я ему доказываю, что у меня тридцатилетний любовник – грузин, директор плодоовощной базы, что он намного лучше.

– Лучше в чём, – спросила Алла: – красивее?

– Дурочка. Не в этом дело, а… Впрочем, он и красивее, и на деньги не жадный, подбрасывает мне на туалеты. Главное же его богатство – в другом. Но тебе и главного инженера за глаза хватит, – усмехнулась. – Помучает он тебя. У меня хоть муж постоянно в командировках, он шофёр-дальнобойщик. И то иногда хоть волчицей вой. Особенно последние полгода, когда стала встречаться с грузином. Только договоримся, например, сегодня с ним встретиться, Самсон тут как тут. Как будто телефон мой прослушивает. А после него какая любовь? Но надо идти. На что я сильная в любовных делах, но и то, скажу тебе, чуть не на четвереньках выползаю. А теперь всё: у меня один любовник. – Она блаженно зажмурилась. Алла наоборот, нахмурилась и решительным тоном произнесла:

– София, с главным инженером я не буду встречаться.

– Будешь ты с ним встречаться, потому что без ума от него. И это естественно, тем более для начинающей… – Софья многозначительно усмехнулась: – Но ты не обольщайся: появится посмазливее тебя молодица, и он быстренько на неё перемахнёт. А о тебе только сплетни будут ходить по заводу. Вообще я счастлива, скажу тебе откровенно, что отделалась от него. – Она умолкла, с облегчением вздохнув.

– Да не буду я с ним встречаться! – вспылила Алла. – Ну, сумел он разок затащить на диван, но больше такого не случится.

Обе любовницы уставились друг на друга. Совсем ещё юная смотрела вызывающе, а старшая по возрасту тряхнула головой, рассыпав по плечам свои красивые чёрные волосы, загадочно улыбнулась, но ничего больше не сказала.

Помолчав и тяжко вздохнув, Алла попросила у заведующей столовой чего-нибудь вкусненького для Дениса. Софья, не скупясь, наполнила пакетик, но при этом заметила:

– Так твой муж в больнице? О, мне повезло. Будь он дома, ты вряд ли согласилась остаться с Самсоном. А без мужа можно и гульнуть, мы, бабы, в это время как слепые без поводыря.

«Вот так-то, – возвращаясь к своему рабочему столу, думала Алла, – одна уже знает обо мне. А где одна, там десять других. Нет, к Самсону я больше ни ногой. Правда, он может сказать: ты уже „запачкана“, терять тебе нечего, ложись. А я всё равно не лягу, как бы он ни принуждал. Да я лучше с работы уволюсь. Вот, давайте, следите за мной, – мысленно обратилась она к возможным сплетницам. – Проследите и увидите: у меня никакой „любви“ с главным инженером нет. И не будет, уверяю вас».

Распалив себя мысленным диалогом с тётей Ниной, уборщицей, и с другими соглядатаями, Алла с бесстрашным выражением лица вошла в приёмную. Узнав, что главный инженер у себя, она без колебаний рванула дверь, чтобы сказать твёрдое «нет!»

Самсон по лицу Аллы понял, что случилось нечто непредвиденное, и поспешил к ней с любезной улыбкой:

– Алёнушка, а я тебе подарок приготовил. – Вернувшись к столу, вынул из ящика три небольших пакета в хрустящем целлофане. – Думаю, тебе это понравится. – Отдав растерявшейся молодой даме пакеты, он прошёл к двери, запер её. – Алёна, в одном из этих пакетов две пары трусиков. Заметь, французского производства. В другом пакете – бюстгалтеры. А в третьем – пеньюар.

– Самсон Юлианович, спасибо, конечно, но… за что? – нерешительно проговорила Алла, разглядывая трусики, отделанные кружевами: одни отливали вороньим крылом, другие – белизной снега. Двух цветов были и бюстгальтеры. «Вот это подарочек! – мысленно восхитилась она. – О таком гарнитуре я давно мечтала. Но как же теперь ему о своём решении сказать? Нет, сейчас не буду: не к месту, скажу потом».

Продолжая вертеть и разглядывать в своих руках подарок, Алла снова нерешительно произнесла:

– Самсон Юлианович, а что я мужу скажу? Ведь эти вещицы дорого стоят.

– Скажешь, что премию получила. За сверхурочные работы, – рассмеялся Самсон. – И пояснишь мужу, что на завод из Таллина приезжали, а ты на премиальные у них и купила. А давай-ка, Алёна, выпьем по рюмочке коньяка. До конца обеда время ещё есть. А пакетики положи вон в тот большой пакет на столе.