Время перемен - Кэтрин Куксон

Поверьте, я очень счастлива. Жалею только, что пять лет ушло на то, чтобы я смогла сделать, наконец, правильный выбор.

Я очень люблю вас обоих. Спасибо отец, за то, что ты всю жизнь был так великодушен ко мне. И тебе, Бриджи, спасибо, что ты вырастила меня достойной… быть хозяйкой поместья. Немного странно, правда, что я стану хозяйкой поместья?

Кэти

P.S. Отец, я передала Дэну твои слова. Думаю, он серьезно заинтересовался, потому что их квартира настолько мала, что им пришлось сейчас искать другую. Я уверена, в глубине души, он сознает, что магазин никогда не даст ему достаточно средств, чтобы он смог обходиться без твоей поддержки. Бриджи, я также говорила с Барбарой. Мне кажется, она не против того, чтобы вернуться в Англию и поселиться в Ньюкасле.

P.P.S. Мы сейчас с Барбарой отправляемся по магазинам. Надо купить для путешествия подходящую одежду.

С любовью, Кэти.

Простите меня, я забыла написать, что малыши просто очаровательные. Я искренне завидую Барбаре.

Глава 3

Было решено, что накануне свадьбы они поужинают все вместе в любимом ресторане Пэта на Елисейских полях. Он собирался заехать за ними без четверти восемь, но появился в половине восьмого.

– Прошу меня извинить, – входя в квартиру, весело заявил Пэт. – Врываться раньше не очень учтиво, но поверьте, виной всему мой юношеский пыл и детское нетерпение.

Дэн закрыл за ним дверь и, возобновляя борьбу с непокорной запонкой для воротничка, пригласил, улыбаясь:

– Проходите в гостиную, Кэти там или в детской. Барбара тоже скоро придет. А я пытался успокоить потомство. С двоими удалось сладить, но Бен… Ну, вот опять, вы только его послушайте… я сейчас приду.

Пэт вошел в гостиную, но там никого не было. Он подошел к печке, с минуту постоял там и направился к двери, которая неожиданно раскрылась, и он едва не столкнулся с Кэти. Они рассмеялись и девушка торопливо поцеловала его, но когда он привлек ее к себе, шутливо запротестовала:

– Нет, нет, осторожнее, ты сомнешь мне платье. Пойдем к Бену, может быть, ты утихомиришь его своим видом.

– Пойдем, попробуем. – Пэт покорно улыбнулся и последовал за невестой в комнату.

Двое малышей радостно улыбались, но их крупный брат был настроен далеко не так миролюбиво. Бен метался в своей кроватке и вопил во весь голос.

Склонившаяся над ним Мари, повернулась к ним и что-то затараторила по-французски, обращаясь к Пэту. Оба рассмеялись.

– Что она говорит? – тихо спросила Кэти, – я не понимаю, когда говорят так быстро.

– Как бы это лучше перевести. – Пэт почесал лоб. – Она предполагает, что быть ему рабочим на газовом заводе.

– Почему?

– Ну, – произнес Ферье и неопределенно пожал плечами. – Думаю, она хочет сказать, что с его легкими он вполне сможет заменить меха. – И знаешь что, – он наклонился к ней и зашептал, – завтра же я отправлю тебя в монастырскую школу заниматься французским.

– Монастырь! – Она приняла чопорный вид. – Это будет замечательно… Монастырь! – Кэти тихонько рассмеялась.

Мари непонимающе смотрела на них.

Пэт перевел фразу на французский. Мари громко фыркнула, и тут же зажала рот рукой.

– Завтра в монастырь! – повторила она по-французски и заторопилась из комнаты, давясь от смеха.

Бен продолжал надрываться.

– Зачем ты ей сказал?

– Почему бы и нет? Французы – большие ценители шуток, – он не стал уточнять, каких именно.

– Правда?

– Ты говоришь тоном Бриджи, – хмыкнул Пэт.

– Неужели? – Кэти отвернулась и склонилась над кроваткой Бена. – Ну, тише, тише, успокойся, – поговаривала она, гладя сморщенное личико, залитое слезами. – Посмотри, – сказала она Пэту, – у него настоящие слезы.

– Самые что ни на есть натуральные. – Мужчина коснулся головы ребенка. – А волосы значительно темнее, чем у братьев, ты заметила?

– Да, но у детей цвет волос меняется с возрастом.

– Нет, этот потемнеет еще больше. – Он нежно провел рукой по курносом носу. Малыш постепенно прекратил плакать и успокоился. – Ну вот, долгожданный покой. Я победил, – довольно проговорил Пэт и, помолчав, произнес: – Могу поспорить, что через несколько лет волосы у него станут совсем темными, и очень возможно, что в них появится светлая прядь. Он из породы Молленов, вот что я тебе скажу. Знаешь, на кого он будет похож? Помнишь, в коттедже висела фотография старика Моллена. Посмотри на малыша – вылитый Томас. Те же черты лица, форма головы…

– Ерунда!

– Нет, не ерунда, моя дорогая. Совсем не ерунда. Уверяю тебя, перед тобой новый Томас, и он будет главным среди этого молленского племени. Мальчик уже сейчас среди них первый, посмотри, какой он настойчивый и бойкий. Им бы следовало родиться в Нортумберленде, все Моллены родом оттуда.

– Тсс, – предостерегающе шикнула на него Кэти, приложив палец к губам.

Пэт осекся и, выпрямившись, с опаской посмотрел на приоткрытую дверь. Они быстро переглянулись, услышав голос Барбары, разговорившейся в коридоре с Мари.

Пэт направился к двери, и в этот момент в комнату вошла Барбара. Взглянув ей в лицо, Ферье понял, что женщина услышала его слова, и мысленно отругал себя за беспечность.

– Я приехал пораньше, надеюсь, это не заставит вас торопиться… Вы такая красивая, Барбара, – оглядев ее с ног до головы, объявил Пэт.

Она не ответила, напряженно глядя ему в лицо. От этого взгляда Ферье стало не по себе. Он не мог подобрать слов, такое с ним случалось крайне редко. Пэт сказал ей, что она красива, но этот комплимент можно было отнести сейчас только к ее платью, но никак не к дышащему гневом лицу.

Ферье хорошо знал, на что способна Барбара, если выйдет из себя. Когда-то давно, еще в Нортумберленде, она в приступе ярости покалечила невинную девушку. Вот и сейчас сверливший его взгляд не оставлял у Пэта сомнений: ему бы не поздоровилось, дай она сейчас волю своему крутому нраву.

Первой мыслью было признать свою оплошность и извиниться, но потом Пэт рассудил, что это будет, как соль на рану, ведь, несомненно, Барбаре, было ненавистно слышать о своем родстве с Молленами. И этому не стоило удивляться. Любой на ее месте испытывал бы такие же чувства. Ее мать стала жертвой насилия. И если бы насильник был молод, возможно, его действиям можно было бы найти какое-то оправдание. Но отцом Барбары оказался почти семидесятилетний старик, в котором мать видела свой идеал. Барбара, возможно, считала, что в ней произошло кровосмешение. И угораздило же его вспомнить это ненавистное ей имя, да еще в такой день! От счастья он совершенно потерял голову и забыл о такте.

Так и не проронив ни слова, Барбара медленно отвела глаза от Ферье и удалилась в свою спальню.