Ивон, рыцарь Рога - Андрэ Нортон

Если он и правда выполнил все, что велел ему король, — проводи его до дома нижней дорогой через восточный холм, а я там буду ждать вас в засаде со своими людьми, и мы захватим Ивона в плен. Мы привезем его в замок Бордо, передвигаясь только глубокой ночью, чтобы никто из встречных не узнал, кого мы везем связанными. А здесь мы запрем их на время и решим, что с ними делать дальше.

Жерар сразу же согласился с планом своего тестя, потому что добро давно уже покинуло его душу, а сам Жерар находился во власти жены и был во всем послушен своему тестю. Без рыцарей и слуг Жерар покинул город и поскакал в монастырь, где гостили Ивон, Кларимонда и Жером. Ни минуты не медля в Бордо, Жильбер выехал из замка по другой дороге во главе банды отчаянных головорезов, готовых выполнить любое приказание этого негодяя.

Когда Жерар въехал во двор монастыря, Ивон выбежал ему навстречу, бесконечно счастливый, и принялся горячо обнимать брата и благодарить добрую судьбу за эту встречу.

— Какое чудесное благословение Господа Иисуса Христа подарило мне эту встречу с тобой, мой милый брат! Скажи мне, как поживает теперь наша добрая матушка? Почему она не приехала с тобой вместе?

Жерар опустил голову вниз. Несмотря на все его теперешнее перерождение, когда-то он очень любил герцогиню Акли, и ему было очень больно рассказывать о ее смерти. После того, как Ивон услышал о самой смерти герцогини, — как она упала на мостовую после рассказа Жерара об изгнании Ивона, — Ивон изменился в лице и онемел, и мог только с жалостью вглядываться в неспокойные глаза младшего брата.

Не обращая никакого внимания на болезненные воспоминания и родственные чувства, Жерар стал действовать по плану, разработанному Жильбером, и спросил Ивона об успехе его путешествия. Ивон ничего не ответил брату, потому что все еще думал о своей матушке. Но вскорости Жерар услышал от Ивона новости, которые вполне соответствовали страхам и опасениям подлецов. Ивон выполнил все, что приказал ему король Карл Великий, и собирался спустя некоторое время отправиться ко двору с трофеями.

Жерар начал торопить Ивона и его спутников в дорогу, потому что не желала триумфа своего брата при королевском дворе. Ивон согласился, но с тяжелым сердцем, потому что вся радость возвращения на родину померкла для него с тех пор, как он узнал о смерти герцогини Акли.

По совету Жерара они поскакали вперед по холмистой дороге — Ивон и Жером на боевых жеребцах, а Кларимонда на сильном белом муле. Но как только они проехали лигу от монастырских стен, на ни них напал Жильбер с бандой служивших ему разбойников. Когда Ивон увидел, что родной брат обнажил меч против него, он отбросил в сторону свое оружие и позволил взять себя в плен. Так и получилось, что Ивон возвратился в свой город Бордо не победно, на глазах у всего народа, а тайно, ночью, привязанный к седлу своей собственной лошади. В таком же положении вместе с ним въехали в Бордо Жером и Кларимонда.

А тем временем Жерар был уже в пути. Он торопился ко двору короля Карла Великого с черным умыслом в порченом своем сердце.

XVII. Как Ивон оказался в большой беде, и Жером вызвал Оберона в последнюю минуту

Жерар вошел в покои короля Карла Великого и громко обратился ко всем присутствующим со следующей речью:

— Государь, несколько месяцев назад мой брат получил от Вас опасное задание, а именно поехать в Вавилон, столицу сарацинов, прийти во дворец эмира Гауда и там при всех отрубить голову самому знатному сарацину, сидящему по правую руку от эмира, поцеловать в губы дочь эмира и взять дань с самого эмира — клочок его бороды и пять зубов у него изо рта. Эту дань Ивон должен был принести сюда и предъявить Вашему Величеству, как доказательство совершенного. Но в том случае, если задание не будет выполнено до конца, Ивон не должен был возвращаться во Францию под угрозой смертной казни.

Король Карл Великий кивнул.

— Все, что ты говоришь, рыцарь, — чистая правда. Но зачем ты напоминаешь нам сегодня о наказании, которое справедливо понес этот предатель за свой злые дела, если он, несомненно, давно уже стал пищей для ворон?

Услышав последние слова короля, Жерар ощутил в сердце злобное удовольствие и ответил Карлу Великому:

— О нет, мой Государь! В этот самый час Ивон находится под стражей у меня в Бордо и ожидает Вашего суда. Его жизнь во власти Вашего Величества, и его участь зависит только от Вашей воли!

От этой ужасающей речи многие пэры побледнели, а у некоторых из них лица загорелись гневом. Не каждому из них доводилось прежде увидеть, как брат обрекает брата на скорую и неминуемую смерть. Среди пэров сидел и герцог Нэм, который до сих пор оставался другом Ивону из Бордо, и герцог в который уже раз поднял свой голос в защиту юноши. Он поднялся со своего места и заговорил:

— Может быть, рыцарь Ивон выполнил все, что ему было поручено, и вернулся назад, чтобы доложить королю о своем путешествии.

Но Жерар с ненавистью перебил герцога Нэма:

— Нет! Известно, что никто из смертных не сумел бы выполнить этого задания даже по приказу короля, и мой брат пересек французскую границу, надеясь, что память о его преступлении уже выветрилась из человеческих сердец! Он вернулся сюда тайно, ожидая, что я буду потворствовать его мошеннической лжи и спрячу его от справедливой королевской кары! Но я поступил иначе — бросил его в темницу и поскакал сюда, чтобы узнать волю короля.

За эти месяцы боль и гнев Карла Великого не только не утихла, но увеличилась, и сердце его не смягчилось. Выслушав Жерара, король объявил, что Ивон достоин смерти и должен быть казнен как предатель, и как можно скорее.

Но герцог Нэм и остальные пэры, знавшие, как все обстояло на самом деле, громко возгласили, что Ивон не должен быть казнен, не будучи даже выслушанным. Пэры протестовали дружно и настойчиво, у многих горели лица и сверкали от гнева глаза, и король вынужден был им уступить. Карл Великий согласился совершить путешествие в Бордо, где Ивон томился в неволе, и выслушать несчастного юношу.

Тогда весь двор Карла Великого отправился в Бордо, что очень не понравилось Жерару и Жильберу. Предатели боялись, что по какой-нибудь случайной причуде судьбы Ивон окажется на свободе и отомстит своим мучителям.

В Бордо Ивона, Жерома и Кларимонду вывели на свет из темницы, и их тяжелое положение внушило жалость всем, кто увидел пленников. Пэры и дворяне, приехавшие в Бордо вместе с королем, стали переговариваться между собой о том, что все трое очень не похожи на злодеев.

Тогда один из самых захудалых дворян, дальний родственник Жильбера, Голтэр, поднялся и потребовал, чтобы Ивон понес самое тяжелое наказание по закону. Жильбер радостно поддержал требование своего родича. Жерар хотел было присоединиться к ним, но, видя перед собой глаза Ивона, не смог вымолвить ни слова. Ложь застряла где-то в горле у Жерара, потому что он не был все-таки совсем чужим для Ивона человеком. Когда Ивон заговорил, он обратился прямо к своему младшему брату:

— Знай, мой брат, что когда я получил задание короля, я отправился из Франции прямо в Рим, к Его Святейшеству Папе. С его святым благословением я отправился морем в те земли, где живут сарацины, а потом по суше поехал в их столицу Вавилон.

Ивон подробно рассказал обо всех опасностях и схватках, об испытаниях и встречах, которые выпали не его долю во время далекого путешествия. Его рассказ был отчетлив и точен, как чтение хроники. Слушателям многое показалось странным и необычным в этом рассказе.

Пока Ивон говорил, он не отрываясь смотрел в глаза Жерару, но окончив свое повествование, повернулся лицом в сторону короля Карла Великого. Он выпрямился и бесстрашно смотрел в глаза своему Государю, как человек, которому нечего бояться.

Но Жильбер, испугавшись, как бы рассказ Ивона не вызвал сочувствия среди рыцарей двора, выдвинулся вперед и проговорил:

— Если этот негодяй говорит правду — где же тогда борода и зубы эмира Гауда? Велите Ивону тотчас же показать всем эти трофеи!

Ивон повернулся к Жерару и печально сказал:

— У меня нет ничего. Все мои доказательства были отобраны у доброго Жерома тобой, мой младший брат. Если любовь и дружба, которые связывали нас долгие годы, не ушли совсем из твоего сердца, то я умоляю тебя — принеси сюда все, что ты у нас отобрал, не допусти, чтобы мое имя навсегда покрылось позором среди французских рыцарей!

Но Жерар не тронулся с места, и ненависть начала душить его. Зло, от которого он мог бы отказаться навеки, с новой силой овладело им в последний час, когда Жерар еще мог бы спасти свою душу. Это зло повелевало душой Жерара так властно, что в ней давно уже не осталось ничего светлого, и юноша превратился в верного и послушного слугу Властелина Тьмы.

Когда Жерар промолчал в ответ на мольбу своего брата, Ивон пошатнулся от горя и закрыл обеими руками свое лицо, не в силах больше смотреть на Жерара. Но верный Жером, видя, что его господин пришел а полное отчаяние, решил действовать самостоятельно. Он снял с груди юного рыцаря Чудесный Рог Оберона, поднес рог к своим губам и громко затрубил в него. От чистого и торжествующего звука рога, казалось, разошелся потолок, и серебряный голос Волшебного Рога ушел в самое небо.