Рамана Махарши: через три смерти - Атма Ананда

Услыхав мудрые слова, Нидагха распростерся перед Рибху: «Будь милостив ко мне, обнаружь свою тождественность». Рибху ответил: «Я – твой наставник и явился сюда, чтобы дать тебе знание о Я, с помощью которого ты сможешь различить истинное от ложного. Теперь я оставляю тебя». Нидагха выразил искреннее почтение своему гуру и зажил счастливо в истинном духе учения.

Махарши часто затрагивал учение о недвойственности в беседах с посетителями, и один из них как-то заметил: «В „Рибху-гите” перечисляется множество вещей, названных нереальными, а в конце добавляется, что все они – Брахман, и поэтому реальны». Махарши ничуть не смутило такое противоречие: «Да, когда ты видишь их как множество, они нереальны, в то же время, когда ты видишь их как единого Брахмана, они реальны». Но посетитель продолжал сомневаться: «Почему же тогда в „Упадеша Сарам” ты утверждаешь, что тело, как и прочие вещи, неодушевленно?» Махарши ответил спокойно: «Оно неодушевленно постольку, поскольку ты считаешь его не собой. Постигнув себя, постигаешь также, что в тебе заключено и тело, и все остальное. Постигнув себя, никто не станет задавать вопросы, одушевлено ли нечто или не одушевлено… Пока твой взор обращен вовне, ты говоришь о внешнем, пока твое сознание поверхностно, ты задаешь поверхностные вопросы. Исходя из твоего состояния, тебе рекомендуют обратить свой взор внутрь. Это внутреннее связано с тем внешним, которое ты ищешь. В действительности же Я ни внутри, ни снаружи».

В другой раз искренний преданный вел с Махарши беседу о самореализации, и тот как обычно рекомендовал метод самоисследования: «Кто я?» После непродолжительного обсуждения преданный неожиданно спросил, может ли он вместо этого вопроса задавать другой: «Кто ты?», – пояснив, что ему проще сосредоточиться на образе Махарши, которого он почитает как воплощение Бога. Махарши ответил: «В какой бы форме ни ставился вопрос, ответом на него должна стать Самость. Представление о разнице между учителем и учеником – признак невежества!» – и рассказал такую историю из «Рибху-гиты».

Учитель направился в город, посмотреть, как продвигается его ученик, и застал того на площади за созерцанием царской процессии. Учителя было трудно узнать в городском платье, он обратился к своему подопечному с вопросом, что здесь происходит, и услышал от него, что царь едет на слоне. «Да, – заметил учитель, – я вижу двоих, но кто из них царь, а кто слон?» Растерявшись, сначала ученик пояснил, что царь наверху, а слон внизу, но тогда последовал другой вопрос: «Хорошо, а что значит быть наверху или внизу?» Тут ученик рассердился, он вскочил на плечи учителя и закричал на него раздраженно: «Я наверху, а ты внизу! Я как царь, а ты как слон! Теперь понятно?» – «Не совсем, – ответил, прогибаясь под тяжестью, учитель. – Вполне ясно, что значит наверху и внизу, а также царь и слон, но скажи мне, что ты называешь „я” и „ты”?!» Здесь, столкнувшись с задачей определить понятия „я” и „ты”, ученик почувствовал небывалое просветление и сразу узнал учителя, ибо кто еще был способен отвлечь его сознание от внешних вещей и вернуть в глубины собственной Самости?

Веданта и адвайта:

вариации недвойственности

«Веданта» буквально переводится как «завершение вед» и содержит сущность древних арийских текстов, выраженную уже не в образно-мифологической, а в абстрактно-понятийной форме. Иными словами, если в ведах подробно описываются правила проведения ритуалов жертвоприношения богам, то в упанишадах, первых текстах веданты, жертвоприношение становится внутренним и означает слияние Атмана (индивидуальной души) с Брахманом (всеобщим духом). В дальнейшем веданта развивалась, появлялись новые тексты, постепенно она распространилась с севера на юг, где появились тамильские и другие переводы трактатов, написанных на санскрите (в древности) либо на хинди (в новое время). В средневековье смысл веданты стал утрачиваться, и тогда великий святой Шанкарачарья восстановил сокровенное знание о недвойственности всего сущего, и его учение стали называть адвайта-ведантой. В то же время продолжали существовать и прежние культы поклонения богам, и тексты упанишад, а также возникали и другие учения на их основе.

Рамана Махарши в основном выражал свой опыт в терминах чистой адвайты, хотя в зависимости от уровня и склонностей своего собеседника нередко говорил о богах. Кроме того, он сделал для своих преданных несколько переводов на тамильский язык не только трактатов Шанкарачарьи по адвайте, но и классических текстов веданты. Наконец, он часто рекомендовал своим преданным читать классические труды по веданте, например «Трипура Рахасья» – «Тайна трех городов», которую в английском переводе всегда можно приобрести в Раманашраме. Итак, мы пойдем от простого в сложному: сначала рассмотрим индуистский пантеон, затем перейдем к исходному варианту веданты и, наконец, остановимся на адвайта-веданте Шанкарачарьи.

Индуистский пантеон: Брахма, Вишну, Шива

На первый взгляд, разрозненные высказывания Махарши о боге кажутся совершенно противоречивыми: он мог заявить, что бог вообще ничего не делает, а мог подтвердить, что ничто не происходит без воли божьей; иногда он называл бога пустой идеей в уме человека, а иногда – единственной реальностью.

На самом деле, все зависело от уровня его собеседника. С простыми набожными индусами он говорил об Ишваре – Верховной Личности Бога, которая существует как реальная сущность до тех пор, пока человек отождествляет себя со своим телом. Кроме Ишвары в индуизме есть много других богов, и Махарши всегда поражал окружающих своей уверенностью в том, что все эти сущности столь же реальны, сколь и верующие в них люди. Однажды некий посетитель спросил Махарши, можно ли беседовать с богом, как это делал Рамакришна[8], и тот подробно объяснил, что при этом происходит: «Подобные явления бога ничем не отличаются от твоей собственной реальности. Другими словами, когда ты отождествляешь себя с физическим телом, ты способен видеть материальные вещи, а когда с тонким – астральные проекции. Воспринимаемый слой реальности зависит от способностей воспринимающего, точно так же и в случае с богом. После долгой практики сосредоточения на образе бога он появится перед тобой сначала в видении, а затем и наяву». Тогда посетитель спросил, следует ли считать подобные достижения богореализацией, и Махарши предложил ему послушать следующую историю.

В далекие времена Намадев – преданный почитатель бога Витхалы – никак не мог постичь его истинную сущность, и тот велел ему отправиться в лес, разыскать там святого в заброшенном храме и попроситься к нему в ученики. Намадев и впрямь нашел указанный храм, а в нем – безобразного старика, который храпел в углу, положив ноги на священный Шивалингам[9]. Намадев с трудом мог поверить, что такой учитель способен дать ему просветление, но в храме больше никого не было, а старик вскоре проснулся, взглянул на него и произнес: «А вот и Намадев, которого Витхала послал… Ну заходи!»