Серпантин - Алина Политова

всё в логические рамки. Есть вещи, которые не теряют своей актуальности за

сроком давности.

— Ох как ты заговорил…

— Пообщавшись с тобой…

— Нет, послушай, а почему ты считаешь, что для меня и для Алёшки всё не в

прошлом? Не меряй нас собой, Алексей вон даже женился!

— Вы врёте себе, оба. Пытаетесь убежать от своих мыслей, чувств, воспоминаний… А

зачем и сами не знаете. — Герка насмешливо поднял глаза. — Неужели тебе не

хотелось бы встретиться с ней?

Расулов нервно заёрзал.

— Не знаю, — выдавил он с усилием. — Просто не вижу в этом смысла.

— Ты заговорил как Алёшка, — вздохнул Георгий. — В этом-то и есть ваша беда — вы

во всём ищете смысл. Глупо! В самой жизни нет абсолютно никакого смысла, логично

ли искать его в её проявлениях. Нужно принимать всё таким, каким оно кажется,

тогда и жить будет проще.

— Да ты у нас философ, как я посмотрю. Не ожидал, брат, не ожидал. Растёшь!

Георгий ничего не ответил, задумавшись о чём-то, потом улыбнулся, и неожиданно

спросил:

— Слушай, Эд, а чего ты до сих пор не женился?

— Что? — не понял Эльдар.

— Ну я спрашиваю, почему ты до сих пор не женился? Тебе же уже тридцать. Да и

более менее постоянной женщины у тебя не было, насколько мне известно.

— Ну… я не встретил ещё свой идеал женщины, так сказать.

— Да ты что! — с издёвкой произнёс Георгий. — Неужели ты рассчитываешь, что на

свете есть кто-то ещё, похожий на Еву! Нет, друг, можешь искать свой идеал до

старости и не найдёшь. — Он положил локти на стол и подался вперёд. — Хочешь, я

открою тебе секрет? Может, ты тоже сталкивался с подобным.

— Ну, чего ещё…

— Знаешь, Эдька, когда я трахаю всех этих блондинок и брюнеток, я всегда

закрываю глаза. Сказать почему?

— Ладно, прекрати…

— Чтобы не видеть, что это не Ева. Иначе я не могу, ничего не получается. Такой

вот я плейбой.

Герка помолчал, пристально заглядывая Эльдару в глаза, а потом, откинувшись на

стуле, добавил:

— Это откровение, Эльдар. Ты первый, кому я об этом сказал.

Расулов молчал, уставившись в стол.

Подошёл официант, быстро расставил на столе тарелки с пловом и шашлыком и

удалился, пожелав приятного аппетита.

Эльдар взял вилку и принялся лениво ковыряться в плове. Аппетит ему сейчас явно

не помешал бы.

Герка не пошевелился. Некоторое время он с усмешкой наблюдал за Эльдаром,

который, не выдержав, наконец, отложил вилку и поднял глаза.

— Гера, ну хочешь, я разложу всё по полочкам с позиции психологии?

— Дерзни.

— Но ты меня не перебивай, договорились?

Герка сделал вид, что поудобнее устраивается, готовясь слушать очередную

Расуловскую лекцию.

— Во всём виноват стресс, — начал Эльдар, — психическая травма, которую все мы

трое пережили в детстве. Благодаря нашей обожаемой Еве… Только без комментариев,

Гек, ты обещал!.. Так вот, вся беда в том, что мы двенадцатилетние очень сильно

отличались от теперешних двенадцатилетних. Тогда, в наше время, были совсем

другие нравы, минимум информации, да и мораль что ли была другая. Ты понимаешь о

чём я. Знаешь что в то время мне было известно о сексе?.. Только не надо вот

этих похабных улыбочек, ты у нас был более просвещённым парнем, я в курсе. А вот

мы с Алёшкой в первый раз услышали об этом от Димки Самойлова, помнишь его, он

второгодником к нам попал? Так вот, как-то вечером мы сидели на лавочке во

дворе, и Самойлов поведал нам какую-то отвратную историю о том, откуда берутся

дети. Достаточно далёкую от истины, но половые органы и их участие в этом

процессе было упомянуто. И всё это было приправлено такими словечками, о

значении которых я могу и сейчас только смутно догадываться. После этой, так

называемой, лекции мы шли, как сейчас помню с Алёшкой домой и он говорил, что

нет, его родители никак не могли заниматься такими жуткими отвратительными

вещами. Алёшка сказал, что скорее будет думать, что его купили в магазине, чем

поверит в такое. Я с ним согласился, хотя и предполагал, что наверняка Самойлов

в чём-то был прав. Ну ещё я как-то наткнулся на порнографический журнал у мамы в

шкафу, но это всё, этим мои познания о сексе и ограничивались. Да что там

говорит, в то время я даже не смотрел на девчонок. Они казались мне существами с

другой планеты — чуждыми, непостижимыми и совершенно отличными от нас. Алёшка

был моим задушевным товарищем, но даже с ним, насколько я помню, мы никогда не

говорили о девочках и тому подобном. Намного больше нас занимали проблемы

межпланетных полётов и картинки в "Науке и технике". Мы только приближались,

медленно и незаметно, к тому возрасту, когда начинаешь бросать робкие взгляды на

одноклассниц, мечтаешь подержаться за руку какой-нибудь, не замечаемой много лет

Наташки из соседнего подъезда, а если она тебе улыбнулась и сказала "привет", то

это всё, можно тут же и умереть от счастья. Всё это было где-то рядом, но вместе

с тем ещё очень далеко. Всё это предстояло ещё пережить. Но, к сожалению, не

нам. Потому что в нашу жизнь как метеор ворвалась Ева. И обо всей этой

раннеподростковой чуши, которую вбиваю тебе сейчас в голову, я знаю только из

книг. В моей жизни не было держаний за ручку и первых поцелуев. Я получил всё

сразу, одним махом. Как обухом по башке. И ты, и я, и Алёшка, — мы трое получили

полный пакет акций в одном экземпляре. Кажется, я был первым. Потом, по

собственной, на сколько я помню, инициативе, в это дело влез ты, а потом Ева

затащила в нашу милую компанию и Алексея. Милашка Ева втянула нас в самую грязь,

минуя все промежуточные этапы. Сейчас даже смешно вспоминать как мы гуляли

вчетвером. Хорошенькие такие дружные детишки. Рассказывали друг другу про

книжки, которые читали, травили анекдоты про Винни Пуха, играли в снежки зимой….

Иногда, когда мне удавалось держать Еву за руку, я становился просто самым

счастливым мальчишкой на свете. Очень трогательно и очень романтично. Если не

считать, что несколькими часами раньше эта девочка вытворяла со мной такое, о

чём папа мог прочитать только в своём порножурнале, и никогда не решился бы

проделать с мамой. Мне же самому ничего было не надо, только вот так держать Еву

за руку и балдеть. Жаль, что сама Ева так не думала. По большому счёту, она

просто сломала нас. Никто из нас троих, даже ты, Гера, не был готов к тому, что