Планета чудовищ - Эдуард Веркин

– Вошел в гостиную, а луна светит так ярко, – продолжал Барков. – Поднялся наверх – луна продолжает светить, как ни в чем не бывало. Причем прямо в противоположное окно! Ну, меня и заинтересовало немного, думал, что оптический эффект такой. А оказалось, что совсем не оптический… – Барков осторожно пнул кровать. – Вообще, конечно…

Он не договорил. Уставился сначала на стену, затем стал оглядывать комнату. Она совершенно не изменилась, как была, так и осталась – чистенькой и аккуратненькой. Игрушечной-игрушечной. Только сейчас мне комната казалась какой-то… ненастоящей.

Барков шагнул к стене и ткнул ее ножом. Лезвие вошло глубоко в обои с мишками. Петр потянул его назад, но нож не пошел, остался в стене. Застрял.

Барков отдернул руку. Нож продолжал мелко подрагивать, кто-то там, в глубине стены, постукивал по нему молоточком. Или сама стена пульсировала. Резак проворачивался и вылезал наружу, что-то его выталкивало наружу, медленно так.

Через короткое время нож упал на пол. Но не брякнул, а как на резину упал, хотя пол был и деревянный, из досок.

– Значит, весь дом… тоже… – Барков подхватил нож. – Возможно, он растет… на своих жертвах…

– Что?!

– Весь дом… – шептал Барков. – Поразительно…

Стены вдруг шевельнулись. Как живые. Кровать шевельнулась тоже. И я заметил: распоротое брюхо твари начало стягиваться, наружу стала выдавливаться белая слизь…

Тут все было живое. И я вдруг сообразил: а ведь мы продолжаем оставаться внутри. Возможно, даже в самом желудке.

То же самое, кажется, понял и Барков.

– Уходим! – воскликнул он. – Сейчас же!

Откуда-то, мне показалось снизу, послышался нелепый хохоток.

Я метнулся к двери… Двери больше не было. Нет, она была, но я заметил, что коробка срослась с полотном и стенами, теперь дверь была будто нарисована. Дверь была ненастоящей!

– Двери нет! – крикнул я.

Барков подскочил ко мне, оттолкнул. Схватил нож и вогнал его в дверь. Почти повис на рукоятке. Но полотно поддавалось плохо, расходилось и тут же стягивалось обратно, нож продвигался вниз медленно.

– А-а-а! – Барков пнул дверь.

Совсем как тогда, на распределении, когда нас отправили на Европу. Но двери было все равно, дверь была сильная.

Тогда Барков уперся в дверь ногами и потащил нож на себя. Нож не поддавался, а потом разом, вдруг, освободился, и Барков оказался на полу.

Я рванул к окну. Стукнул по стеклу. Стекло спружинило, отбросило мой кулак.

Окно тоже было ненастоящим. И синяя луна была ненастоящей.

Мы оказались в ловушке.

Барков чесал рукой подбородок. Черный пистолет раскачивался на ремешке.

Пистолет! Если он легко пробивал переборки на грузовом корабле, то «резиновую» стену тоже прорежет…

– Давай, стреляй! – Я указал на пистолет.

Барков снял с плеча оружие.

– Стреляй! Прожги дверь!

– Нельзя. Батареи разряжены. Мне там снаружи тоже пришлось пострелять. Камнями чуть не завалило… – Барков показал индикатор на рукоятке пистолета. Он светился зеленым.

Пол вздрогнул, стены перекосились и стали стягиваться к центру.

– Стрелять пока бессмысленно, – прошептал Барков, – стену не пробьет. Надо подождать хотя бы чуть-чуть…

– Сколько он будет заряжаться?

Барков не ответил. Ясно, что быстро оружие готово не будет.

Барков тер подбородок, быстро оглядывая стягивающуюся комнату. И не мог ничего придумать, по его лицу видно было. По глазам. Я тоже не мог ничего придумать. Пялился только на колышущиеся стены.

Стены сдвигались. Неравномерно, та, возле которой стояла кровать, быстрее, та, что с окном, медленнее. Пол стал мягким и податливым, ноги начинали в нем тонуть, как в желе.

Честно говоря, мне не очень было страшно. Я совсем недавно уже так сильно испугался, что испугать меня по второму разу было нелегко. Во всяком случае, сегодня. К тому же сейчас рядом со мной был Барков, а вдвоем всегда гораздо проще и веселее. Мы сидели на живом полу плечом к плечу и глядели на пистолет, на индикатор. До красного уровня оставалось еще три деления.

– Может, пора? – спросил я.

По-моему, так пора. Стены были уже близко, с них выпячивались какие-то мелкие отростки, которые жадно тянулись в нашу сторону.

– Может, ты все-таки выстрелишь?

– Нельзя. Хватит только на один разряд. Только на один, потом мы уже не сможем…

Моей шеи коснулось липкое.

– Стреляй! – зарычал я.

– А пошло оно… – прошептал Барков, поднял пистолет и уткнул его в приблизившуюся стену.

И тут произошло следующее. Стены резко сжались. Очень резко, буквально за мгновенье какое-то. Я даже глаза не успел закрыть, как оказался сплющен ими, комната свернулась в трубу, меня мощно поддало в спину, и я вылетел в окно. Как пробка из бутылки.

А вслед за мной вылетел Барков. Как мяч из теннисной катапульты.

Я успел сгруппироваться, упал на камни боком, ушибся несильно, только руку чуть не сломал. Баркову тоже повезло – он свалился на склон скалы, проскользнул, скатился к изгороди. И почти сразу засмеялся. От души так, с удовольствием.

Вообще у него черта такая. Я заметил – смеяться Барков любит. Не к месту смеяться.

– Живой? – спросил я.

– Живой, – ответил Барков.

– А чего смеешься?

– А ты не понял, что ли?

– Нет.

– Нас выплюнули, – сказал Барков. – Оно испугалось, что я прожгу ему желудок, и выплюнуло нас! Ты ходить можешь?

Я пошевелил ногами. Встал. Сделал несколько шагов к Баркову.

Барков тоже поднялся. Он покачивался и выглядел не очень. Каким-то образом его комбинезон превратился в лапшу, в сплошные лохмотья, в рухлядь. Но оружие свое он не потерял. И пистолет, и нож остались при нем.

Мы повернулись к дому. Дом был уже не дом. Нет, он не утратил формы, но она как-то оплыла, сделалась какой-то другой. Дом стал похож на большой и уже начавший гнить гриб. И он, даже не сдвигаясь с места, умудрялся тянуться к нам.

Я подхватил камень, сжал его в руке. Барков поднял пистолет.

– Стреляй! – сказал я. – Стреляй, мы же теперь не внутри! Сожги его!

Барков выстрелил. Заряд попал под крышу, под шляпку гриба. Дом дернулся. Но не загорелся, не взорвался и не растекся. На белой штукатурной стене образовалось что-то вроде ожога, рана с неприятными красными краями. И мне даже показалось, что запахло горелым мясом. Впрочем, может, так оно и было.

– Стреляй! Стреляй еще! – завопил я. – Убей гадину! Убей!

Мне на самом деле очень хотелось увидеть, как эта тварь будет корчиться под вспышками, будет выть, будет умирать.

– Разряжен, я же говорю… – с досадой покачал головой Барков. – Бластер разряжен…

Дом вздохнул. Мне так показалось.

– Уходим отсюда, – Барков закинул оружие за плечо. – Надо искать Лину.

– Лину… А если ее… – я указал в сторону дома, – если он ее уже съел?

– Вряд ли. Он был бы сытым. И спокойным. И вряд ли бы на тебя стал нападать. Сытые питоны не охотятся.

Да уж, точно.

Я размахнулся и швырнул в сторону дома камень.

Глава 7

Оптимизм

– Не спрашивай меня ни о чем, – предупредил Барков мои вопросы. – Я пока не хочу говорить на все эти темы.

– Нет, все-таки я спрошу. Ты вот говорил, что кровать… ну, вроде как полип. А как же тогда весь дом? Полип ведь неразумное животное. Как же он устроил все…

– Слушай, давай не будем, а?

Барков злился.

– Разве такие животные существуют? – упорно продолжал я. – Никогда ничего подобного не слышал.

– Я тоже никогда ничего подобного не слышал. Послушай, Тимофей, я хочу тебе кое-что сказать… Только обещай, что ты будешь слушать!

– Обещаю, – согласился я.

Барков набрал воздуха и выдал откровение:

– Мне кажется, что мы оказались на очень опасной планете.

– Я уже догадался.

– Нет, – Барков пнул камень, – ты не понимаешь. Планета… она вообще-то… В общем, тут может быть опасно все. Поэтому надо быть осторожнее…

– Я больше ни в один старый дом не полезу!

– При чем здесь дома? Дом одно дело, но я думаю, что мы встретим еще… Короче, если ты тут что-то увидишь – не приближайся! Любой предмет может быть опасен. Любой! Не приближайся и всегда зови меня. Запомни!

– Запомнил, – кивнул я. И повторил: – Запомнил.

– Вот и хорошо. А если вообще говорить, то плохо наше дело.

– Почему?

– Плохо, – Барков поежился. – Очень плохо.

– Да что плохо-то? Ну да, дом-убийца. Будем держаться от него подальше, вот и все. Сюда приходят грузовые корабли, а значит, тут должны бывать люди. Рано или поздно сюда кто-нибудь прилетит. Мы разложим сигнальный костер или из твоего… как его там… бластера пальнем. Нас заметят.

– Ну да, пальнем…

Барков снова поежился. И я поежился. Ничего, как-нибудь выживем.

– Костер развести не получится, конечно, – сказал я. – Дров нет.

– С дровами как раз не проблема, – возразил Барков.