Паутина лжи (СИ) - Янова Екатерина

– Спасибо за компанию, – искренне благодарю Славика. – Но мне пора.

– Я бы хотел тебя проводить. Можно? –ловит меня за руку.

Я замираю со смешанными чувствами. Но всё же поддаюсь обаятельной улыбке парня.

– Можно, – улыбаюсь в ответ.

Глава 12.

Мы выходим со Славой из кофейни, неторопливо идём по аллее. Парень продолжает рассказывать что-то забавное из жизни музыкальных коллективов, в которых ему довелось работать.

Доходим до автобусной остановки.

– Мне пора, спасибо за интересную компанию, – улыбаюсь я.

– А тебе далеко ехать? – с сомнением поглядывает Слава на остановку.

Называю район, где я живу.

– Давай я довезу, – предлагает он. – У меня машина здесь недалеко припаркована.

– Нет, Слав, – качаю головой, – это уже точно неудобно.

– В смысле, неудобно? – смотрит он на меня возмущённо. – Неудобно, когда такая роскошная дама ездит на общественном транспорте. Вот это неудобно.

– Слава, – прыскаю я от смеха, прикрывая глаза, – вот фантазёр. Где же ты тут “роскошную даму” увидел?

– Прямо перед собой, – уверенно кивает он. – Породу ничем не скроешь. А в тебе она есть. Некоторые стараются доказать породистость тряпками, брендами, побрякушками, но это бесполезно. А таким, как ты, ничего для этого делать не нужно. Короче, стой здесь. Я за каретой!

Уходит за угол ближайшего здания, а уже через несколько минут останавливается у тротуара на не слишком новой машине синего цвета.

– Карета подана, – кричит мне в открытое окно.

Выскакивает, открывает пассажирскую дверь, замирает с улыбкой в приглашающем жесте.

А я смотрю на этого паренька и снова недоумеваю, как я могла оказаться с ним рядом? Зачем я ему? Что, вообще, происходит?

Анализировать не получается, но я понимаю главное – если сейчас я отошью парня, и он исчезнет, то я снова провалюсь в своё липкое болото боли, предательства, горя. И там я точно сойду с ума, а я ещё хочу побороться за эту жизнь.

А значит, будь что будет, но я сажусь в машину к Славе.

И вот мы уже едем по улицам города, в салоне автомобиля играет какая-то лёгкая музыка. Я улыбаюсь и мне почти не больно. Главное — не вспоминать о Даниле, его любовнице, моей потере и малышке, которая теперь в руках очень ненадёжной матери.

М-да, хотела не вспоминать, но вышло всё с точностью до наоборот.

– Что случилось? – тут же ловит перемену в моём настроении Слава.

– Ничего, просто… вспомнила кое-что.

– Я могу чем-то помочь? – участливо смотрит парень.

– А ты знаешь, да, – вдруг проговариваю я, понимая, что домой я совершенно не хочу, а вот нерешённая проблема начинает снова тревожить меня.

– Слушаю.

– Отвези меня по одному адресу, если несложно. Это на окраине.

– Без проблем, – с готовностью кивает Слава. – Говори адрес и поехали.

Через тридцать минут мы уже пробираемся по разбитым дорогам какой-то весьма запущенной улицы. Мне неудобно, что завела парня в такие дебри и теперь он вынужден бить машину по этим ухабам.

– Извини, я здесь первый раз, не думала, что будет такая ужасная дорога.

– Ничего страшного, – отвечает Слава, объезжая очередную яму. – У меня же почти вездеход. Старенький, но родной. Я только не пойму, что ты здесь хочешь найти?

– Это длинная история, – вздыхаю я.

– Ну, судя по всему, минут десять у нас ещё есть до места назначения. Слушаю.

Я выдаю Славе укороченную версию про Галину и малышку. Рассказываю, что хотела забрать ребёнка, но мать одумалась, и теперь я переживаю, в каких условиях содержится крошка.

– Я хочу убедиться, что мать действительно будет заботиться и любить малышку. Очень надеюсь, что у них всё хорошо. Если я это увижу своими глазами, то и сама успокоюсь, – подытоживаю свой рассказ.

– Понятно, – поджимает губы Славик.

– Думаешь, я дура?

– Я этого не говорил. Но скажу честно, не очень-то верю, что если девчонка сидела на наркоте, то резко одумалась. Ну, собственно, сейчас узнаем, потому что мы приехали, – паркуется он у подъезда старенькой трехэтажки. – Пойдём?

– Я сама, ты можешь просто подождать меня здесь.

– Ага, щас прям, – фыркает парень. – Вместе пойдём.

Уверенно выходит из машины, я иду за ним.

– Какой там номер квартиры?

– Двадцать пятый.

Заходим в подъезд, запах здесь отвратительный. И уже от этого меня передёргивает, потому что сразу понятно, насколько это место не подходит для маленького ребёнка. Но я ещё надеюсь на лучшее. Ищем нужную квартиру. Она оказывается на втором этаже. Дверь с номером двадцать пять старая, обшарпанная. От этого становится ещё более тоскливо.

Звонка нет, поэтому стучу в дверь, хотя мне кажется, что сердце в груди барабанит громче.

Никто не открывает. Слава стучит сильнее, а потом настойчиво ещё и ещё раз. И только после этого за дверью раздаётся шум, и мы слышим звук открываемого замка…

В дверях появляется неопрятный, сильно несвежий мужчина неопределённого возраста. От него разит перегаром, я морщусь от омерзительного запаха.

– Чё надо? – смеряет на нас злым взглядом.

– Мы ищем Галину Мамаеву, она же здесь живёт? – подаю я голос, стараясь не обращать внимания на запах.

– Галька? – поднимает удивлённо брови мужик. – Да давно она тут не живёт. Шляется где-то по блатхатам. А вам она зачем? Натворила чего, зараза такая?

– А где же тогда её дочь? – замирает у меня всё внутри от отвратительных мыслей.

– Какая ещё дочь? – хмурится мужик.

– Галина родила ребёночка, девочку. Вы разве не знали? – смотрю на него поражённо. Как можно не знать о таком?

– Чего? – мужик явно удивлён. – Зинка, ты слышала? – кричит себе за спину. – Непутёвая твоя брюхатая была, что ли?

– А кто ж её знает? – выходит к нам ещё более неряшливого вида женщина.

Лицо опухшее, волосы торчат немытыми клоками, взгляд мутный.

– А вам-то она на кой сдалась? – выдаёт агрессивно.

– Мы с ней в одной палате в роддоме лежали, – поясняю я. – Я переживаю, всё ли хорошо у Гали и ребёнка.

– Дура малахольная, что ли? Зачем тебе Галька сдалась? Или, она у тебя подрезала что?

Понимаю, что конструктивного диалога не будет, но жить спокойно я теперь точно не смогу. Так и буду представлять, что моя крошечка попала к таким бездушным тварям, для которых водка явно дороже дочери и внучки.

– Нет, Галя ничего не украла, и я ничего плохого не хочу, вы мне скажите просто, где её найти? Может телефон её есть, или какой-то другой контакт?

– Нет ничего, – агрессивно выдаёт мать. – Я эту непутёвую уже больше года не видела и видеть не хочу! Сгинет, туда ей и дорога! Всё, до свидания!

Пытается захлопнуть перед нами дверь, а я понимаю, что если так случиться, то другой информации я никак не получу.

– Я вам денег дам! – предлагаю в отчаянии, пытаясь удержать дверь.

– Себе оставь, малахольная, – орёт тётка и всё же захлопывает перед нами дверь.

Меня берёт досада и злость на этих ужасных людей, и страх душит, что ребёнок попал в такую жуткую среду. Но что я могу сделать?

– Пойдём отсюда, – командую я.

Выходим на улицу, темнеет и воздух прохладный, но свежий. Втягиваю полной грудью, пытаясь прогнать спёртый смрад квартиры из лёгких.

Уже идём к машине, когда слышу вдруг негромкий окрик.

Разворачиваюсь, на балконе стоит тот самый мужик, машет мне рукой, воровато оглядываясь на балконную дверь.

– Иди сюда, – шипит он.

Подхожу ближе, он показывает жестами, чтобы не шумела.

– Ты денег хотела дать? – прищуривается.

– Да. Если только вы скажете мне то, что я просила.

– А много дашь?

Достаю из кошелька тысячу рублей.

– Маловато будет, – цокает он.

– На водку хватит! Так что? – протягиваю деньги.

Мужик перегибается через балкон, выхватывает у меня из рук купюру, снова оглядывается на дверь позади себя.

– Только между нами, – шипит тихо. – Галька в последнее время тусила у своего хахаля, Кольки Шныря. У него тут, на соседней улице хата есть. От бабки ему досталась.