Паутина лжи (СИ) - Янова Екатерина

Притягивает меня в свои объятия, я поддаюсь.

Но думаю я только о том, что раньше я бы тоже ответила, что люблю его, а сейчас молчу, потому что от любви осталось только что-то очень уродливое, похожее скорее на ненависть…

Но ради маленькой крошки, которая ждёт меня, я забуду об этом...

Хотя бы на время…

У Данила звонит телефон. Он смотрит на номер, кривится, но принимает вызов.

По тону и его ответам, понимаю, что звонит ему начальство, которое явно чем-то недовольно. Вспоминаю, Данил говорил в больнице, что ему нужно на работу, а вместо этого мы приехали сюда.

– Юль…

– Тебе нужно ехать, я поняла, – киваю. – Прости, что сдёрнула тебя.

– Это не страшно, но я хочу, чтобы ты знала. Возможно, мне придётся уйти из органов, – огорошивает он меня новостью.

– Как? Что случилось? – не понимаю я.

– Я не хочу тебя грузить ещё и этим. Скажем так, мы не сработались с новым начальником, – кривится муж.

– И что? Ты написал заявление?

– Это было бы слишком просто, – усмехается невесело. – Но сейчас я ищу варианты перевода в другое отделение.

– А если ты не найдёшь такого варианта? – сглатываю я.

– То мне придётся уволиться.

– Но ты же всегда говорил, что…

– Что там я на своём месте? – усмехается. – Сейчас я так не думаю.

– А если ты уволишься, то…?

– Да, у нас могут возникнуть проблемы с усыновлением, если я останусь без работы. Но я постараюсь решить эту проблему быстро.

Звучит не слишком уверенно, и это гасит только что вспыхнувшую надежду...

Глава 10.

Я дома уже почти две недели. Дни для меня слились в однообразную серую массу. Вижу, как Данил старается возродить во мне хоть какое-то желание к жизни. Он приносит цветы, конфеты, разные приятные мелочи, которые я раньше любила.

Но сейчас я только смотрю на это с грустной улыбкой, вспоминая, как радовалась чему-то подобному в прошлом, обижалась на Даню иногда, что он так редко балует меня. А сейчас это всё муж даёт мне в концентрированном виде, но это не вызывает в душе никакого отклика.

Все мои мысли направлены только на одно – быстрее удочерить девочку.

Мы навели порядок в детской, Даня заменил испорченный ламинат и покрасил обои нейтральной бежевой краской. И теперь комната стоит чистая, безликая и … пустая.

Как и я. Наполнить мне ни комнату, ни себя нечем. Сейчас я живу одной только надеждой и считаю дни до того момента, когда смогу забрать ребёнка. Но заранее теперь покупать что-то боюсь.

Да, я стала ужасно суеверной.

Мы начали собирать документы для усыновления, Дан попросил знакомого адвоката помочь нам в этом вопросе. Адвокат заверил, что шансы у нас отличные, и решение должно быть принято в нашу пользу.

Каждый день я звонила Лидии Ивановне, чтобы узнать, как там поживает моя крошка. Лидия Ивановна уверяла, что всё хорошо, присылала даже мне тайком фотки малютки, когда была на смене. Я потом часами рассматривала их, и сердце наполнялось теплом, которого мне сейчас так не хватало.

Жаль только, что последние несколько дней старая женщина приболела. Давление у неё шалит и сердце прихватило. Я ездила к ней домой, чтобы отвезти продукты и просто поддержать. Сдружились мы с Лидией Ивановной, долго разговаривали о жизни и смерти, о судьбе и Боге. Надо честно признаться, её поддержка для меня оказалась бесценной. Лидия Ивановна не только утешала меня, но и рассказывала о своей нелёгкой жизни. Тоже немало страданий выпало на её долю, но женщина не сломалась, всё выдержала и сейчас не собирается унывать.

Лидия Ивановна поправилась быстро и сегодня она первый день после болезни должна выйти на смену. Я очень жду от неё вестей о моей малютке.

Как она там? Прибавила ли в весе, как кушает, не болит ли у неё животик, улыбается ли, плачет?

Девочка уже набрала норму веса и остальные жизненные показатели у неё в порядке. Это одновременно радует, но и вызывает беспокойство. Ведь со дня на день встанет вопрос о её дальнейшей судьбе.

Мне бы хотелось забрать ее сразу домой. Документы у нас почти готовы, но остались еще некоторые бюрократические препоны, которые адвокат обещал уладить в ближайшие дни.

Сегодня я решила все же подобрать кое-какие самые необходимые вещи для ребенка. Не покупать пока все не решится наверняка, но отобрать в интернет-магазине в корзину, чтобы потом можно было быстро все заказать.

Занятие это оказалось для меня совсем не таким радостным, как раньше. Все эти умилительные фотографии маленьких карапузов вызывали неизменно болезненную пульсацию в груди. Права была Лидия Ивановна, нельзя боль от потери одного ребенка вылечить другим малышом. Никуда эта черная тоска не девается и меньше не становится.

Но я сжимаю зубы в надежде, что однажды станет легче и продолжаю просматривать и отбирать детские вещи.

От этого занятия меня отрывает входящий вызов.

Лидия Ивановна.

– Вы моя фея, добрый день, – отвечаю с улыбкой, – я так жду вашего звонка!

– Юль, – слышу напряженный голос медсестры и сразу понимаю – что-то случилось.

– Что? Что с малышкой? Она здорова? – вскакиваю с дивана, хватаюсь за голову.

– Она здорова, но…, – странная пауза.

– Что? Не томите! – умоляю я.

– Ее выписали из больницы.

– Как? Куда? В дом малютки?

– Нет, Юля. Девочку забрала ее родная мать…

Смысл произнесённой фразы доходит до меня не сразу.

– Какая мать? – переспрашиваю, потому что в голове пусто, только в груди начинает тянуть слишком сильно.

– Галина, она вчера забрала девочку, – с тяжёлым вздохом сообщает Лидия Ивановна.

– Как? Но она же отказалась, зачем ей малышка, она же…

– Вот так, милая, вот так. Не знаю, может, одумалась эта кукушка, а может ещё чего.

– О господи! – хватаюсь за голову, вспоминая, как Галина курила в палате и нюхала какую-то дрянь. – А если она не остановится? Будет продолжать употреблять наркотики?

В голове тут же встают всякие ужасы из передач про неблагополучных родителей и их несчастных деток. Как же моя малютка там будет?

– Не знаю, что тебе сказать, Юль, но вот так. И ничего с этим не поделаешь. Может, другого ребёночка посмотришь? – предлагает Лидия Ивановна.

Но от одной этой мысли всё внутри протестует.

– Нет, не хочу я другого, – заявляю твёрдо.

– Юль…

– Лидия Ивановна, а вы можете посмотреть в карточке Галины адрес? – вдруг приходит мне в голову шальная мысль. – Там же должны остаться копии её документов, данные какие-то?

– Ой, не знаю я, милая. Карточки же у врачей хранятся, а потом они их сдают в архив. Но я поспрашиваю наших, попробую найти. Только зачем тебе, Юль? Что ты хочешь сделать?

– Не знаю пока. Хотя бы схожу к этой Галине, посмотрю, в каких условиях малышка, а дальше уже буду решать.

– Ой, Юленька, не нравится мне эта затея. Ой, не нравится, – причитает пожилая женщина.

– Мне тоже не нравится, но я должна посмотреть. Если своими глазами увижу, что Галина одумалась, то, может, и я успокоюсь.

– А если нет? Если она там продолжает вести привычный образ жизни?

– Не знаю я. Но я должна увидеть всё своими глазами.

– Юля, ты только одна не ходи! Мужа с собой возьми. Ты же говоришь, он старается? Хочет тебя вернуть и ребёнка усыновить? Вот! Пусть на деле докажет, а не пустыми словами.

– Да, вы правы, обязательно Дана с собой возьму. Вы мне только адрес узнайте, пожалуйста.

Прощаемся с Лидией Ивановной, а я вскакиваю со своего места и начинаю нервно нарезать круги по комнатам. Меня крошит изнутри пониманием, что в очередной раз всё пошло прахом. Но почему-то желания сесть и порыдать не возникает. Наоборот, хочется куда-то бежать, что-то делать, добиваться справедливости.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Вот зачем Галине ребёнок? Как она будет его растить?

Но ведь может же случиться так, что Галя всё осознала?

Вспоминаю её взгляд в моменты, когда там просыпались эмоции. Было же в ней что-то человеческое? Значит, она ещё не совсем потеряна? Что, если этот ребёнок послан ей, чтобы выдернуть из ямы? Дети ведь меняют женщин. Не знаю, я бы ради такого чистого ангелочка точно смогла что угодно совершить.