Я ухожу. Прощай навеки. Твоя душа - Алексей Притуляк

- Ты давно мертв, Арчи, — ответил он, гнусно улыбаясь. — При всех твоих, прямо скажем — недюжинных, способностях к философии, созерцанию, анализу и самоанализу, ты, как глупый мальчишка, прохлопал свою собственную смерть.

Он еще раз поднес зеркальце к моему лицу, чтобы я видел себя.

- Сколько тебе здесь лет, дружище? Тридцать?.. Два?.. Три?.. Как же ты так облажался, м? Что ты делал здесь, в этой комнате, последние двадцать лет?

- Я… Я не понимаю, — выдавил я.

- Вот и я о том же, — кивнул он. — Ты не понял, что умер. Ты не заметил, как тебя похоронили. Не почувствовал собственного разложения… Ну что, идем?..

- Ку… Куда? Я никуда не пойду!

Теперь мне стало страшно, по-настоящему страшно. Пока этот клоун вел себя как клоун, положение было глупым, дурацким, смешным, непонятным — каким угодно. Но теперь, когда совершенно очевидно было, что он серьезен, мне стало действительно страшно. От этого безумца сейчас можно было ожидать чего угодно.

- Не бойся, — улыбнулся он, прочитав, наверное, весь мой страх на моем лице, прямо через маску. — Не бойся, дружище, я не сделаю тебе больно… Ну если только самую малость.

- Вы… вы собираетесь убить меня? — спросил я.

- Тьфу ты! — всплеснул он руками. — Ну и дурень же ты же ты, Арчи! Ну как можно убить того, кто и так уже мертв! Напротив — я дам тебе жизнь!

Я попятился от него, лихорадочно соображая, чем бы можно защититься от этого безумца. Физически он был несомненно гораздо сильнее меня, так что о просто кулачной потасовке нечего было и думать — не смотря на то, что в свое время я брал уроки джиу-джитсу, он уложил бы меня за пару минут, стоило мне пропустить один его хороший удар. Единственный мой шанс — это нож для бумаги, которым я всегда вскрываю конверты и который лежал в верхнем ящике стола.

Его последние слова дали мне догадку: он — сатанист. Он хочет «дать мне новую жизнь», принеся в жертву дьяволу. Именно поэтому он и явился ко мне в день моего пятидесятилетия.

Пятясь, я добрался до стола. Клоун оставался на месте и только, улыбаясь, провожал меня глазами.

Гипнотизируемый его взглядом, я зачем-то взял со стола и сунул в карман недочитанное им письмо. Потом открыл ящик стола.

- Вряд ли он тебе там понадобится, — сказал паяц, когда моя рука потянулась к ножу. — Я же сказал: только самое необходимое. Сигары не забудь.

Моя рука замерла, касаясь металлической рукояти острого как бритва ножа.

Гладкая прохлада стали ласкала кончики пальцев, вселяла надежду и даже почти уверенность.

- Си-га-ры, — произнес клоун. — Оставь нож в покое. Вскрывать почту тебе там не придется, уж поверь мне на слово.

«Что делать?» — билась в мозгу одна единственная мысль. Бред, начавшийся час назад, переходил в уже совсем нереальное действо. Если я сейчас пойду куда-то с этим человеком… Да нет, я даже представить не мог, чем это может кончиться. У меня не оставалось ни малейшего сомнения в его ненормальности. Но… Но откуда он знает про мое намерение взять нож? Про мой день рождения? Откуда в хлопушке взялась моя маска?

Может быть, я сплю, и все это мне снится? Очень хотелось бы верить, что вот сейчас я ущипну себя, помотаю головой, подпрыгну и — проснусь. Но какое-то тоскливое сосание под ложечкой подсказывало мне, что нет, — чуда не случится. Мой разум был слишком трезв, слишком привычен к аналитической работе, чтобы позволить обмануть себя подобными надеждами.

Паяц не сводил с меня глаз. Я нисколько не сомневался, что маска — не препятствие для его взгляда. Он читал все мои мысли через нее, видел сквозь нее всю мою внутреннюю борьбу. А может быть, эта бумажка и правда стала моим лицом?..

Бред! Бред…

Я задвинул ящик стола. Достал из коробки две сигары, глубоко вдохнул их аромат и сунул в нагрудный карман.

- Ну что, идем? — повторил он свой вопрос.

- Идем.

Мы, он впереди, я — за ним, вышли из кабинета, молча проследовали через гостиную в прихожую. Я набросил плащ, и мы ступили на крыльцо.

- Закрою, наверное? — неуверенно спросил я.

Он только пожал плечами.

Я пощелкал замком, запирая дверь на два оборота. Потом, уподобляясь в безумии своему спутнику, размахнулся, что было сил, и зашвырнул ключи на крышу.

«Бедный кот! — мелькнуло в голове. — Впрочем, жена наверняка не бросит его».

Паяц только хмыкнул одобрительно и направился к ограде. Я последовал за ним.

Мы вышли на аллею, и он снова двинулся впереди, предоставляя мне шествовать за ним.

К счастью, прохожих здесь не было, так что мы никого не могли испугать своим видом. Хороша картина: впереди идет разноцветный клоун, за ним — человек в плаще и бумажной маске на лице. Цирк сумасшедших!

Утро было осенне-хмурым. Желтая листва под ногами шуршала как саван, заглушая шаги и удушая запахом смерти. Черт меня дернул родиться осенью!

Умирать, кажется, тоже придется осенью.

А может быть, сбежать? Броситься сейчас по улице, кричать, звать на помощь… Нет. Я обречен, это совершенно очевидно. Я буду идти на заклание как агнец — молча, покорно, без всякой надежды на спасение. Сейчас я был почти уверен, что этот клоун — моя судьба.

Он свернул в ближайший переулок, прошел два десятка метров и остановился. Шел он быстро, а остановился так внезапно, что я чуть не ткнулся носом ему в шею (он был заметно выше меня ростом, не только сильнее).

- Так… — произнес он. — Кажется, это здесь. Пришли, Арчи.

Я оглянулся по сторонам.

Перекресток как перекресток, самый обычный, ничем не примечательный. К выщербленному, покрытому трещинами асфальту с двух сторон прислонились серые домишки с черепичными крышами. Метрах в пяти от нас деловито расхаживала по обочине пара хмурых ворон.

Ну и куда же мы пришли? Что, он будет приносить меня в жертву прямо здесь, посреди переулка?

Я услышал лязгающий звук и сдавленный голос клоуна: «Помоги же мне, Арчи, не стой столбом!»

Я увидел, что он наклонился над канализационным колодцем и пытается сдвинуть с него массивную чугунную крышку. Какого черта? Что происходит? Собрания сатанистов проходят в канализации? Разумеется, там им самое место, но чтобы поклонники дьявола добровольно спустились в клоаку — в это верилось с трудом.

Я помог паяцу открыть колодец. Он для чего-то встал на колени и заглянул внутрь, туда, откуда вырывалось в осенний воздух отвратительное зловоние.

С минуту паяц выглядывал что-то в кромешной тьме, потом кивнул и произнес:

- Да, похоже это он.

- А вы сомневались? — вопросил я саркастически. — Да, это он, самый обычный и довольно вонючий канализационный люк. Только не говорите мне, что мы должны будем туда спуститься.

- Увы, Арчи, — покачал он головой. — Другого пути нет.

- Я не полезу туда! — произнес я категорично.

- Надо, дружище, надо, поверь мне, — сказал он. — Потерпи, тебе осталось совсем не много.

- Немного до чего? До смерти?

- До жизни, — ответил он и полез в зловонную трубу.

В голове мелькнула мысль: вот сейчас, когда он исчезнет в этом мерзком тоннеле, взять и задвинуть крышку над его головой. Конечно, я бы не смог сделать это достаточно быстро, но наверняка успел бы. И пусть тогда этот сатанист вечно копошится навозным жуком в этой клоаке.

- Давай, Арчи! — донесся из трубы его гулкий голос. — Смелей спускайся, я тебя поддержу. Тут есть лестница, берись за нее.

Я покорно сел на холодный асфальт у колодца, спустил в него ноги и стал нащупывать лестницу. Когда ноги почувствовали металлическую опору узкой и тонкой ступени, стал осторожно спускаться. Браться за поручни этой лестницы было не просто мерзко — это было тошнотворно; желудок бунтовал против такого издевательства над моей утонченной натурой и если бы я успел съесть ланч, то несомненно все съеденное было бы сейчас внизу, возможно даже — на голове моего спутника. Поручни были холодные, скользкие, покрытые какой-то омерзительной слизью.

Зловоние, идущее снизу, душило не только мои легкие и стискивало горло, оно даже мозги мои умерщвляло.

Наконец, я почувствовал как руки клоуна подхватили меня, помогая сохранять равновесие на скользких ступенях. Через несколько мгновений я уже стоял рядом с ним посреди хлюпающей под ногами отвратительной жижи.

- Ну и зачем мы здесь? — спросил я, зажимая нос, чтобы не чувствовать пакостной вони. — Что дальше?

- Дыши глубже, Арчи, — усмехнулся клоун, — что ты жеманишься как барышня! А дальше — вперед и только вперед! Не отставай, дружище, положи руку мне на плечо, чтобы не потеряться.

Мрак впереди действительно был непроглядный. Если стоя здесь, под открытым люком, я еще мог разглядеть его лицо, то дальше, после первого же шага в тоннель тьма проглотила бы его.

- У меня есть спички, — сказал я почему-то шепотом. — Может, зажечь?

- Угу, — произнес он, — хороший будет фейерверк! Здесь же полно метана.