Дом Цепей - Стивен Эриксон

— Карса прав, — скзаал Делюм, влезая на коня. — Настил может прогибаться, но поперечные бревна удержат его от проваливания. Мы поедем посередине, в одну линию.

— Мало смысла, — сказал Карса Байроту, — вступать на путь, если намерен ползти подобно улитке.

— Риск становится все очевиднее, Воевода.

— Тогда лучше идти быстро.

Байрот скривил губы: — Как скажешь, Карса Орлонг.

С Делюмом во главе они медленно ехали по середине гати. Свора бежала следом. По сторонам стояли лишь сухие березы, их почти черные стволы заросли паутиной и коконами гусениц. Живые деревья — то осины, то ольха или вяз — вырастали здесь не выше груди конного воина. Запыленные листья тихо шелестели. Вдалеке виднелись более высокие сосны. Почти все выглядели умирающими или уже мертвыми.

— Старая река вернулась, — прокомментировал Делюм. — Лес медленно тонет.

Карса хмыкнул и отозвался: — Долина переходит в другую, и все идут к северу, с Бюридской Трещине. Палк наряду с другими старейшинами был там шестьдесят лет назад. Заполнившая Трещину ледяная река внезапно умерла и начала таять.

Байрот подал голос сзади: — Нам так и не сказали, что же именно старейшины всех племен нашли там, и даже что они искали.

— Не знаю, искали ли они что-то конкретное, — пробурчал Делюм. — Смерть ледяной реки слышали в сотне долин, даже в нашей. Разве они не поехали к Трещине ради простого любопытства?

Карса пожал плечами: — Палк рассказал о множестве зверей, что были заморожены во льдах бессчетные столетия. Они были видны в упавших глыбах. Мех и плоть оттаивали, долину заполонили вороны, стервятники. Там находили слоновую кость, но почти всю сгнившую, непригодную для обработки. Река имела черное сердце, открывшееся при смерти, но то, что там сидело, пропало или разрушилось. И все же они нашли следы древней битвы. Кости детей, ломаное оружие из камня.

— Это больше, чем я вообще… — начал Байрот и замолк. Мосток, гудящий от стука копыт, вдруг отозвался на иной ритм. Впереди гать делала изгиб, шагах в сорока, и пропадала среди деревьев. Собаки беззвучно раскрыли пасти, предупреждая хозяев. Карса изогнулся и увидел в двух сотнях шагах сзади дюжину пеших ратидов. Они поднимали оружие, обещая резню.

Однако звуки копыт… Карса снова глядел вперед, увидев показавшихся из-за поворота шестерых конников. В воздухе зазвенели боевые кличи.

— Расступись! — заревел Байрот, проезжая мимо Карсы и Делюма. Медвежий череп взлетел в воздух и щелкнул натянувшимися ремнями; Байрот начал крутить тяжелое оружие над головой коня, используя обе руки и привстав на плечах жеребца. Вращаясь, череп издавал низкий прерывистый свист. Жеребец прыгнул вперед.

Всадники — ратиды скакали во весь опор, по двое в ряд; до краев настила оставалось едва ли полруки.

Когда они приблизились к Байроту на двадцать шагов, тот метнул череп.

Два — три волчьих черепа использовались, чтобы спутать или сломать ноги коням. Но Байрот метил выше. Череп врезался в левого жеребца с такой силой, что пробил грудь. Кровь хлынула изо рта и ноздрей животного; падая, он сбил соседа — всего лишь удар копытом в плечо, но жеребец бешено запрядал и свалился с гати. Затрещали ноги. Ратид полетел кувырком.

Наездник первого коня упал на мостки, переломав кости, и оказался прямо перед копытами коня Байрота. Передние ноги жеребца ударили мужчину по голове, мигом превратив ее в месиво.

Атака захлебнулась. Еще один конь с визгом упал на судорожно бьющего ногами, перегородившего дорогу жеребца.

Издав уридский клич, Байрот послал коня вперед. Длинный скачок пронес его над телами. Второй упавший ратид как раз вставал — подняв голову, он успел увидеть проблеск клинка, поразившего его в переносицу.

Делюм вдруг оказался рядом с товарищем. Два ножа полетели, пройдя справа от плеча Байрота. Меч ратида резко поднялся, отражая один из ножей… но второй нож угодил ему в горло. Воин захрипел.

Осталось два врага, по одному для Байрота и Делюма. Сейчас начнется схватка…

Карса, увидев результат Байротова броска, поворотил коня. Меч оказался в поле зрения Ущерба, и жеребец сразу же поскакал к отряду преследователей.

Собаки расступились, пропуская всадника, и побежали следом.

Перед ними восемь взрослых и трое юнцов.

Резкий выкрик заставил юношей подойти к краям мостков и спрыгнуть вниз. Взрослым нужно было пространство. Видя, как они привычно строятся углом, открытым ему навстречу, и готовят оружие, Карса засмеялся.

Они хотят, чтобы он въехал в середину угла — если он будет скакать так же яростно, окажется открыт для ударов с боков. Скорость играла главную роль в предстоящей схватке. Тактика ратидов соответствовала бы намерениям нападающего — будь им кто-то другой, не Карса Орлонг. — Уругал! — зарычал он, поднимаясь на плечах Ущерба. — Узри!

Направив меч острием вперед, он неотрывно смотрел на воина, вставшего на переднем правом крае угла.

Ущерб уловил, куда направлено его внимание, и чуть изменил направление за миг до атаки, загрохотав копытами по самому краю настила.

Ратид впереди сделал шаг назад и взмахнул двуручным мечом над головой, намереваясь рубануть коня Карсы по носу.

Карса принял его меч, одновременно изгибаясь, выставляя правую ногу вперед, а левую назад. Ущерб пролетел мимо врагов, развернулся и скакнул в центр настила.

Строй смешался; все воины оказались слева от Карсы.

Ущерб нес его поперек гати. Восторженно завывая, Карса рубил и резал, попадая то по железу, то по костям и плоти. Ущерб успел повернуть перед противоположным краем, выбросил по очереди задние ноги. Один удар достиг цели: чье-то тело полетело за край.

Тут подоспела свора. Почти все воины стояли лицом к Карсе и, значит, спиной к нападающим псам. Воздух прорезали крики.

Карса развернул Ущерба. Конь и всадник снова ринулись в гущу схватки. Двое ратидов смогли отбиться от собак; кровь стекала с мечей, они спешили встать в середине настила.

Проревев вызов, Карса поскакал на них.

И поразился, увидев, что оба прыгают в болото.

— Бескровные трусы! Я видел! Ваши дети видели! Даже клятые псы видели!

Подъехав к краю гати, он снова смог следить за ними. Побросав оружие, воины брели по кочкам.

Делюм и Байрот подскакали к нему, спешились и помогли мечами неистово нападавшим на ратидов псам.

Карса подвел Ущерба к краю, не сводя глаз с убегающих противников. За ними спешили и юноши. — Я видел! Уругал свидетель!

Грыз, чья серо-черная шкура почти не была видна под застывающей кровью, подбежал к Ущербу и встал, тяжело дыша. Мышцы его дрожали, но ран видно не было. Карса оглянулся и увидел, что убиты четыре собаки; пятая потеряла переднюю лапу и хромала, чертя кровавый круг.