По следам обречённых душ (СИ) - CathrineWynnight

Однако Эпкальм хорошо знает, что за всем этим внутри друга есть та сторона, которую он выпускает редко, но которая всегда побеждает, если Сэлд даёт волю эмоциям. Так, голос разума превращается в сладкий голосок, нашёптывающий убивать и идти на всевозможные риски. И, как не крути, Эпкальм не знает, что делать с таким Сэлдом и как его сдерживать, ведь сам командир отряда никогда не был ни ручником, ни, тем более, голосом разума. Разве что мог спустить на тормозах какие-то неприятные ситуации.

— Почему сразу «рехнулся»? Это ведь была твоя идея. Разве ты не рад, что я готов её претворить в жизнь, а? — Друг облизал губы. — Ты хоть понимаешь ситуацию? Они были так близко от того, чтобы проникнуть в штаб и всех переубивать, что мы просто не можем спустить всё на тормозах, — понизив голос, продолжил Сэлд.

— Я сам виноват, мне стоило больше общаться с остальными отрядами, чтобы не упустить чьё-то эмоциональное изменение и… Слушай, оставь эту идею, мне проще себя на шашлык пустить, чем отправлять тебя непонятно куда.

— Эпкальм, — предостерегающе заговорил Рафспит. — Ну ты сам прикинь, он внешность сменил, скопировал лицо, чудо, что ты вообще понял, что он чужак. И хватит принижать свои способности! Тебе самому не надело сидеть в обороне, а, обороненец? Ты, конечно, можешь пойти, но у меня больше шансов.

— Чтобы сдохнуть? Сэлд, тенадасеры, ты и сам знаешь, не одуванчики, эти ублюдки вспорют твоё брюхо и глазом не моргнут, а остальное кинут тебрарумам на радость.

— Я могу маскироваться, если ты не забыл. — Он ткнул себе в грудь. — А ты нет. Глорас всё равно свернул твою идею.

— Тогда пошли вместе!

— Эпкальм, я повторю ещё раз: я умею маскироваться, а ты нет. Нас из-за тебя накроют!

Последняя фраза отчего-то разожгла в Эпкальме злость. Его сводило с ума то, что между собой боролись желание и здравый рассудок. Ведь давно стало ясно, что тенадасеры не станут сидеть сложа руки: они пойдут в наступление, как только выдастся хорошая возможность. И Эпкальм прекрасно это понимал, даже больше — ждал, когда же они сделают ход, прикидывал варианты, но всё равно потерял бдительность. Ему уже так надоело сидеть и ждать, постоянно отбиваться, что не терпелось перейти к действиям, но разум его останавливал и звучал он почему-то в эти моменты именно голосом Глораса.

— Если Глорас узнает…

— Да он спасибо нам скажет после того, как я добуду важные сведения.

— Но если ты пострадаешь или ещё хуже… умрёшь?

— Я не маленький мальчик и прекрасно понимаю все риски.

— Безумие и безрассудство. — Эпкальм готов был рычать от того, что ему никак не удавалось достучаться до взбудоражившегося Сэлда. — Это ты должен меня останавливать от подобного, а не наоборот.

— Ты же понимаешь, что я и так пойду, да? Кандидата лучше меня нет. Мне нужно от тебя только прикрытие, друг.

— Я могу прикрывать тебе спину только если пойдём вместе. Ты же понимаешь, что я и так могу пойти за тобой, да?

— Ты же и сам всё понял, хватит уже ломаться и возражать!

Эпкальм заколебался. Как только была произнесена последняя фраза, он понял, что проиграл в противостоянии. Желания перевесили ответственность, возложенных на него, как на лидера жизней. Привкус горечи от осознания эгоизма заглушило необузданное желанием перейти к действиям. И тем не менее, он терялся и не знал, что будет правильно. Как поступить в такой ситуации?

Парень, хоть и был членом сопротивления — не привык видеть смерть товарищей, не привык жертвовать кем-то кроме себя или безжалостно убивать, как то делают тенадасеры; их воспитывали не убийцами, а борцами за справедливость. А прибегать к такой мере, как убийство, сопротивленцы позволяли себе лишь в крайних случаях. По крайней мере это правило распространялось на людей, а не на тёмных тварей.

— Тебрарум тебя дери! — Недовольно оскалившись, сопротивленец провёл рукой по чёрным, точно спелая смородина, волосам.

Сэлд победно ухмыльнулся, перехватил друга рукой за плечи, прижал ближе к себе и зашептал:

— Так что у нас за план?

Голова лидера взметнулась в сторону лыбящегося друга, пока сам Эпкальм укоризненно смотрел на того.

— Ты не придумал никакого плана и собрался идти на «авось»? Ты что, идиот?

Сэлд цыкнул и засмеялся.

— Ты опять с Женей болтал, да? И не надоело этому паршивцу подкидывать тебе новые обзывательства.

Осознавая всю серьёзность задуманного ими поступка, Эпкальм принял решение сделать всё самым наилучшим образом. Придумать самый надёжный план, чтобы Сэлд не только не пострадал, но ещё и вышел с победоносной улыбкой из этой заварушки. На ряду с этим он беспокоился о том, что в случае провала одному придётся тащить груз сожаления всю оставшуюся жизнь, а другому с этой ношей умереть.

Страх опутывал пальцы Эпкальма, точно липкие и ядовитые стебли лозы, несущие смерть любому, кто их коснётся. Именно эти ощущения он считал вестником чего-то дурного, а ещё больше паники нагоняло то, что их мог вычислить Глорас. Тогда уж простыми нотациями и подзатыльником это не обойдётся. Но, даже осознавая риски, Эпкальм хотел довериться Сэлду и идти в атаку. Хотел показать, чего стоит сопротивление, и что они могут не только оборонятся, но и нападать. Это воодушевляло и заглушало голос разума, что упорно пытался докричаться, но замолк, когда Аноильтенс перестал к нему прислушиваться. Голос Глораса умолк в его мыслях. Стало так тихо и страшно, но путь назад уже медленно растворялся вместе с предостережениями совести.

По возвращению в штаб Эпкальм отпустил отряд на отдых, а сам, прихватив Сэлда, помчался в глубь леса, решив отложить доклад о миссии главе. По большей части он так поступил, потому что знал, что если пойдёт к Глорасу сейчас, то точно сдастся и отступит, так и не осмелившись попробовать, точнее, отпустить друга. Он всё еще считал, что идти нужно самому. Эпкальм также боялся, что глава Вэдпрум каким-то невероятным образом поймёт, что они задумали, и обрушит на них всю свою ярость ещё до того, как они успеют сдвинуться с места.

Признание, которого так желал Эпкальм, затмило его, подобно надежде, ослепившей отчаявшихся. Твёрдо настроившись доказать Глорасу, что он чего-то да стоит, парень окинул взглядом дорогу позади. Возможно, где-то в глубине души, какая-то его частичка надеялась на то, что его остановят, схватят за руку и запретят самовольничать, пока остальное существо лидера желало обратного.

Оглядевшись по сторонам, Аноильтенс остановился, удостоверившись в том, что они ушли достаточно далеко и поблизости никого нет. Лишние уши им точно ни к чему. Нервно выдохнув, Эпкальм понял, что его всё ещё переполняют сомнения, и есть шанс отказаться от сомнительной затеи. Точно почувствовав внутреннее сражение и колебания друга, Сэлд положил ладонь ему на плечо, словно давал понять, что они уже соучастники, и он не позволит ему повернуть назад. Упрямый взгляд Рафспита, с которым встретился лидер отряда, только подкрепил эти мысли.

— Есть идеи по поводу плана? — Первым напряжённое молчание прервал Сэлд, пытаясь вытянуть товарища из мыслей.

— Только наброски, мне нужно больше времени, хотя бы до завтра.

— Эпкальм. — Тот неловко прочистил горло и виновато заёрзал. — У нас нет этого времени, потому что уже сегодня вечером я отправлюсь за тенадасерами.

— Что? — почти выкрикнул обозлившийся сопротивленец.

Сэлд только пожал плечами, прежде чем поднять на него полный решимости взгляд.

— Когда мы были на миссии, я подслушал, что этим вечером вторая часть какого-то отряда будет возвращаться на временную базу. Другого шанса у меня просто не будет. Слишком трудно выслеживать их передвижения, ты и сам понимаешь, что лучше момента не найти.

В голове Эпкальма огромными буквами загорелось слово «безумие». Если он говорит об этом так серьёзно, то это только подтверждает, что Сэлд готовился уйти, не смотря на отказ в помощи. Ситуация сильно напрягала лидера, но что можно на это ответить, он не имел никакого понятия. Как вообще реагировать на то, что его друг собрался на самоубийство, иначе это и не назовёшь? Противоречивые мысли начали разрывать его, сдавливая напором виски.