Смотрящая в бездну (СИ) - Василий Гавриленко

-Керк, противься! - крикнула Руфь.- Не поддавайся ей.

Керк ее уже не был Керком. Он  вырвал рыдающих  детей из объятий их бабушки и, зажав  под мышками, вышел вон. Следом за ним вышла Алисия, похожая в своем черном костюме на валькирию, не удостоив Руфь даже взглядом. Впрочем, от Алисии в этом существе

осталось немногое. Волк покинул взъерошенный дом последним и помчался за своей  хозяйкой напролом, сминая кустарник....

  Седые космы женщины трепетали на холодном ветру, она шла, не разбирая дороги, спотыкаясь о поваленные бурей, занесенные снегом деревья, падая, поднимаясь, снова падая, снова поднимаясь. Босая, она оставляла за собой кровавые следы  ног, израненных о жесткий наст.

Что двигало ею? Сила, единственная в мире, способная провести человека через ад, - любовь. Вот она уже у озера, покрытого свинцовыми барашками волн. Темная, никогда не замерзающая вода, а по ней, в самый разгар  зимы, плывут желтые кувшинки.

Руфь смотрела на них  и плакала, понимая, что осталась на свете одна-одинешенька.

ВЫХОДНОЙ

Как любой нормальный человек, а тем более любой нормальный подросток, Соня любила выходные дни. Но в воскресенье, проснувшись ни свет ни заря, поняла, что с удовольствием пошла бы в школу. Это ощущение было настолько ново для нее, что ей стало стыдно.

Впервые в жизни у Сони появились друзья, которых (она в этом нисколько не сомневалась) можно было назвать настоящими. За  короткий, вроде заячьего хвостика, промежуток времени,  когда  общалась с ребятами, девочка поняла, что на них можно положиться в любой ситуации. Никогда раньше она не делилась своими переживаниями с посторонними людьми, а вчера вдруг с легкостью поведала о своей тайне  Алексу и братьям Уркам. Вспомнив о них, Соня тепло улыбнулась.

Но тут взгляд ее упал на школьный портфель, и девочка пригорюнилась.  Не потому, что портфель был старым, изрядно потрепанным долгой жизнью (с ним ходил в школу еще Фил Маршал), а потому, что в нем, в потайном кармашке, лежало вонючее снадобье Жука, которое надо было дать понюхать Рики. Как это сделать, если мама никогда не оставляет его без присмотра?

Соня вскочила с постели. Ее комната казалась солнечной поляной. Резвые  зайчики  прыгали с  постели по блестящему от свежей краски полу на  циферблат часов, показывающих девять утра; по маятнику в виде еловой шишки к чучелу совы. Сову эту когда-то добыл на охоте Фил, по ошибке приняв ее за фазана. Потом пришлось платить

штраф службе по охране редких видов:  сова оказалась занесенной в Красную книгу. Выбрасывать такое сокровище было жалко. Так и появилось у них чучело.

Снизу послышались голоса - значит, мама уже проснулась. Отец же всегда встает с первыми лучами солнца. Соня оделась и достала из портфеля снадобье. Упырий нехристь спал, свернувшись калачиком. Девочка не стала его будить и, аккуратно сунув бутылочку в карман джинсов, вышла из комнаты.

Анжела хлопотала на кухне. Рики, конечно, крутился здесь же, пытаясь поймать руками солнечного зайчика. Зайка ускользал, просачивался между пальцами, прыгал на тарелки, чашки и ложки. А день за окном обещал быть прекрасным: солнечным, но не жарким.

-Шосим, - сказал вдруг Рики, глядя на Соню, и засмеялся.

Любимая чашка Анжелы с нарисованным на ней бородатым гномом выпала у нее из рук и, ударившись об пол, превратилась в паз "собери гнома". Но Анжела не обратила на это внимания.

-Рики,- воскликнула она, едва не плача от  радости.- Соня, ты слышала? Он заговорил.

Это странное слово было первое, которое мальчик сказал в своей жизни.  Долгожданное. Рики  отстал от своих ровесников,  начинающих  разговаривать  гораздо раньше. Первыми словами у малышей обычно бывают  "мама", "папа" или  что-нибудь в этом роде. Рики оказался не похожим на них. Рики сказал "шосим", но счастливая Анжела услышала "носим" и теперь ласкала маленького героя, приговаривая:

-Что ты там носишь?- не обращая внимания на замершую от ужаса Соню.

 Девочка  сообразила, что значит этот "шосим", если прочитать наоборот.  Мисош!

Она стояла, глядя на мать, играющую с ребенком, и ей  на мгновение показалось, что Анжела гладит и целует не светловолосого сына, а отвратительного зеленого монстра с полным ртом острых зубов. Вот монстр тянется к руке женщины, тельце его сотрясается от нетерпения, красные глазенки с лютой ненавистью смотрят на Соню. Вот-вот он вопьется зубами в руку, и  мама вскрикнет от резкой боли...

Но вскрикнула не мама, а Соня, и видение исчезло. Солнце уже не так весело играло на полу и на стенах. Анжела прекратила сюсюканье и удивленно смотрела на дочь.

-Что с тобой?- недовольно спросила она.

-Ничего,- проговорила Соня.

Они замолчали. Рики играл блестящими каштановыми волосами мамы, наматывая их себе на пальчики.

    -А где отец? - спросила Соня, молчать было невыносимо.

-Ты отлично знаешь, что он на рыбалке, - ответила Анжела, глядя в сторону.- Соня, ты не рада, что Рики заговорил? Ты заодно с теми мерзавцами?

Голос ее задрожал.

-Еще как рада, - Соня подошла к матери и обняла ее за плечи. Потом она хотела поцеловать Рики, но брат посмотрел на нее так, как маленькие дети смотреть не могут: с каким-то озлобленным презрением. Соня отстранилась, и это не осталось незамеченным Анжелой.

-Мы так долго этого ждали, - обиженно сказала Анжела и часто-часто заморгала длинными черными ресницами. Сейчас она была похожа не на мать двоих детей, а скорее на обиженную хулиганистым мальчишкой девочку.

Соня отлично понимала, что ей надо веселиться, прыгать, даже вопить во всю ивановскую  о великом подвиге Рики. Она так бы и делала, потому что всем сердцем любила братика и очень ждала, когда он заговорит и посрамит  докторов, с такой уверенностью говоривших о  «врожденной заторможенности»,  из-за которой Рики, возможно, навсегда останется немым.

Но сейчас девочке было трудно выдавить из себя даже улыбку. Она готовилась зареветь, но Анжела воскликнула:

- Как обрадуется Фил!

 Ее обида на дочь улетучилась, как дымок от спички.

-Можно, я пойду  погулять?- спросила Соня, проглотив комок в горле. Теперь ей хотелось остаться одной, подумать.

-Ты же не завтракала.

-Не хочу,- отказалась Соня, выскакивая за дверь.

Ранний ветерок  несет успокоительную прохладу, треплет волосы. Вокруг полно зелени, и не буйной, не режущей глаз. В небе  тонкие, как изношенные  майки, облака.