Покушение на леди - Эд Макбейн

– Я упустил его. Упустил этого подлеца.

– Может, еще и не упустил, – заметил Карелла. Расправив на ладони носовой платок, он поднял бинокль.

Глава 8

Сэм Гроссман определил, что бинокль выпущен фирмой «Питер-Вондигер». Судя по серийному номеру, он был изготовлен примерно в 1952 году. В то время фирма выпускала много военной продукции, но поскольку на внешней поверхности стекол противоотражательного покрытия не было, бинокль явно не предназначался для армии. Связавшись с фирмой по телефону, Сэм установил, что эта модель уже снята с производства, заменена новой и в продажу не поступает. Тем не менее, пока люди Сэма снимали с бинокля отпечатки пальцев, сам он взялся за составление его технической характеристики для работников участка. Сэм Гроссман отличался методичностью и считал, что для тех, кто расследует дело, важны мельчайшие, самые, казалось бы, незначительные подробности. Поэтому он не упустил ни одной детали.

На бинокле были найдены отпечатки двух людей. Одни, понятно, принадлежали Коттону Хейзу. Другие представляли собой четкие рисунки пальцев обеих рук – такие отпечатки можно было оставить, лишь используя бинокль по назначению, следовательно, они принадлежали нападавшему. Фотографии отпечатков были немедленно посланы по фототелеграфу в Бюро учета правонарушителей, а также в ФБР с просьбой срочно провести опознание.

Сэм Гроссман молил бога, чтобы пальцы, отпечатавшиеся на бинокле, уже наследили в прошлом хоть в каком-нибудь уголке Соединенных Штатов.

13.10. Лейтенант Бернс развернул на столе газету.

– Как вам это нравится, Хейз? – спросил он.

Пробежав страницу глазами, Хейз наткнулся на объявление:

Только в «Бриссон Руф»! Джей Леди Эстор – фортепьяно и вокал – в лучших традициях Леди Эстор!

С фотографии улыбалась молодая темноволосая женщина в облегающем вечернем платье.

– Я не знал, что она в городе, – произнес Хейз.

– Что-нибудь о ней слышали?

– Да. Она котируется достаточно высоко. Довольно своеобразная манера исполнения. Что-то в стиле Кола Портера, представляете примерно? Много у нее всякой белиберды, и песенки сомнительные, но в способностях ей не откажешь.

– Как ваша кисть?

– Отлично, – сказал Хейз.

– Думаете, следует заняться этой дамочкой?

– Конечно.

На столе зазвонил телефон. Бернс поднял трубку.

– Бернс, – сказал он и стал слушать. – Конечно, Дэйв, давай его сюда. – Он прикрыл рукой трубку. – Из лаборатории, – сообщил он Хейзу и, убрав руку, принялся ждать. – Привет, Сэм, что нового? – Бернс слушал, лишь время от времени вставляя «угу». Так прошло минут пять. Наконец, Бернс сказал: – Ну, спасибо, Сэм, – и повесил трубку.

– Что-нибудь есть?

– На бинокле нашли четкие отпечатки. Сэм уже послал фотографии в Вашингтон. Теперь остается уповать на бога. Вместе с биноклем Сэм посылает нам свой отчет. Бинокль образца пятьдесят второго года, модель снята с производства. Как только мы его получим, я отправлю Стива и Мейера по лавкам подержанных товаров. Ну, а что с этой Леди Эстор? Думаете, она и есть мишень?

Хейз пожал плечами.

– Надо проверить.

– Это вполне возможно, – сказал Бернс и, в свою очередь, пожал плечами. – А почему бы и нет? Личность она известная. Может быть, какому-то кретину не нравятся ее пошлые песенки. Что вы об этом думаете?

– Я думаю, стоит попытаться.

– Только быстро, – предупредил Бернс. – Чтобы никаких там песенок. Вполне возможно, что до восьми вечера нам предстоит еще не одна попытка. – Он взглянул на часы. – Черт возьми, время-то как летит, – пробормотал он.

Хейз позвонил в «Бриссон Руф», и ему ответили, что первое выступление Джей Эстор начинается в восемь вечера. Однако адрес ее менеджер наотрез отказался сообщить – даже детективу. Менеджер потребовал, чтобы Хейз назвал ему номер своего телефона. Хейз назвал, и менеджер тотчас перезвонил. Он был полностью удовлетворен разговором с дежурным сержантом, который соединил его с отделом сыска: теперь ясно, что с ним хочет говорить настоящий коп, а не какой-нибудь воздыхатель из толпы поклонников Леди Эстор. Он назвал Хейзу адрес, по которому Хейз тотчас же и отправился.

Хейза несколько удивило, что мисс Эстор живет не в отеле, где выступает, но, видимо, она считала, что работать и развлекаться нужно в разных местах. Квартира ее находилась в одном из фешенебельных районов в южной части Айсолы, в коричневом каменном доме. Хейз доехал туда за десять минут. Поставив машину у тротуара и поднявшись по ступенькам к входной двери, он вошел в маленький чистенький вестибюль. Пробежав глазами фамилии на почтовых ящиках, он не обнаружил Джей Эстор ни на одном из них. Пришлось выйти на улицу и на площадке перед дверью еще раз проверять адрес. Адрес был правильный. Тогда Хейз вернулся в вестибюль и позвонил управляющему. Раздался громкий звонок. Затем где-то открылась и закрылась дверь, послышались шаги, и, наконец, открылась занавешенная дверь, за портьерой.

– Что вам угодно? – спросил старик в домашних тапочках и выцветшем голубом халате.

– Я хотел бы видеть мисс Джей Эстор.

– Никакой мисс Эстор здесь нет, – отрезал старик.

– Я не поклонник и не газетчик, – объяснил Хейз. – Я из полиции. – Вытащив бумажник, он раскрыл его и показал жетон.

Старик внимательно рассмотрел его.

– Вы детектив?

– Да.

– У нее что, какие-нибудь неприятности?

– Все может быть, – неопределенно ответил Хейз. – Мне нужно с ней поговорить.

– Подождите минутку. – Старик прошаркал за портьеру. Хейз услышал, как тот набрал номер и начал говорить. Через минуту он вернулся.

– Она сказала, что вы можете подняться. Номер четыре-А. Эту дверь она использует для входа. Вообще-то, весь верхний этаж ее: четыре-А, четыре-В, четыре-С. Но для входа она использует только четыре-А, а остальные двери изнутри заставлены мебелью. Можете подняться.

Хейз поблагодарил и прошел мимо старика вглубь по коридору. Из коридора наверх вела устланная ковром лестница, с одной ее стороны тянулись резные перила. Стояла удушающая жара. Взбираясь наверх, Хейз думал о том, что Карелла и Мейер сейчас, должно быть, прочесывают лавки подержанных товаров. Обратится ли Бернс за помощью в другие участки? Или посчитает, что его парни смогут прочесать весь город сами? Нет, он, конечно, попросит подключить людей из других участков. Не может не попросить.

В медном прямоугольничке, привинченном к дверному косяку квартиры 4-А, торчала маленькая табличка. В табличку было вписано всего одно слово: Эстор.

Хейз нажал кнопку звонка.

Открыли так быстро, что оставалось предположить одно: Джей Эстор стояла под дверью.

– Вы детектив?

– Да.

– Входите.

Он вошел. Взглянув на Джей Эстор, он испытал по меньшей мере разочарование. На фотографии в газете она выглядела волнующей и соблазнительной, а облегающее платье подчеркивало изящные изгибы тела. Там, на фотографии, в глазах ее читался вызов, в многообещающей улыбке искрился порок. Здесь же не было и следа вызова или соблазна.

Джей Эстор вышла в шортах и легкой блузке. У нее была высокая красивая грудь, но чересчур мускулистые ноги теннисистки. Зубы, которые она обнажила в улыбке, были довольно крупные, и у Хейза невольно возникло сравнение с холеной кобылой. Впрочем, возможно, он судил слишком строго. Быть может, не попадись ему фотография в газете, он посчитал бы Леди Эстор привлекательной женщиной.

– У меня в гостиной кондиционер, – сказала она. – Пойдемте туда, а эту дверь закроем.

Комната, куда они вошли, была обставлена весьма элегантно. Закрыв за Хейзом дверь, Джей Эстор облегченно вздохнула.

– Ну вот. Здесь куда лучше. Эта жара становится совершенно невыносимой. Я вернулась из турне по Южной Америке всего две недели назад, и можете мне поверить, там не было так жарко. Итак, чем я могу быть вам полезной?

– Сегодня утром мы получили одно письмо, – начал Хейз.

– Вот как? О чем же? – Джей Эстор подошла к бару, который вытянулся вдоль длинной стены. – Вы что-нибудь выпьете? Джин? «Том Коллинз»?

– Спасибо, ничего.

На лице ее мелькнуло легкое удивление. Она невозмутимо принялась готовить себе джин с тоником.

– В письме говорится: «Сегодня в восемь вечера я убью Леди. Ваши действия?»

– Миленькое письмецо. – Она скорчила мину и выжала в бокал лимон.

– Кажется, оно вас не очень впечатлило, – заметил Хейз.

– А что, должно впечатлить?

– Но ведь вы известны как Леди, разве нет?

– Ах, вот что! Вот что! – воскликнула она. – Ну, конечно. Леди. «Сегодня вечером я убью Леди...» Понятно. Да. Да.

– И что же?

– Псих.

– Возможно. Вам никто не угрожал – по телефону или письменно?

– В последнее время?

– Да.

– Нет, в последнее время все тихо. А вообще-то угрожают время от времени. Типы вроде Джека Потрошителя. Они называют меня бесстыжей. Говорят, что убьют меня и смоют мирскую грязь кровью ягненка. И тому подобный бред. Чокнутые. Психи. – Она с улыбкой обернулась. – Тем не менее я еще жива.