Москва – Врата Демонов - Александр Прозоров

Дракон же, набрав к концу улицы высоту, развернулся и пошел в новую атаку. Все пять пулеметов открыли огонь навстречу, однако калибр в семь с небольшим миллиметров, похоже, был для огромного зверя неощутимо мелким. Поняв это, лейтенант резко повернул ствол на «папуасов», начавших наступление, удачно попал длинной очередью под приподнятые щиты, а когда до летучей зверюги оставались считаные метры, провалился вниз, захлопнув люк.

Как чувствовал — малиновая струя вылилась именно на его «Тигр», жалобно захрустевший, затрещавший по углам, внутри стало невероятно жарко. Но, по счастью, совсем ненадолго. Уже через несколько секунд за почерневшими от копоти окнами посветлело, и Чикинин толкнул люк, высунулся наружу, жадно вдыхая прохладный воздух.

Бронемашина вся почернела и лишилась краски, в нескольких местах — там, где раньше стояли пластиковые заглушки или оставались наклейки, — плясали язычки пламени. Короб под пулеметом оказался разворочен в клочья: похоже, патроны нагрева не выдержали и полыхнули. Но в целом…

Лейтенант отстегнул короб, отшвырнул в сторону и крикнул вниз:

— Сержант, патроны!!!

Водитель, кинувшись к грузовому отсеку, вернулся с новым коробом, Чикинин воткнул его на место, кинул ленту, передернул затвор, нажал гашетку. Оружие загрохотало, отгоняя крашеных клоунов обратно к запретной черте.

Все работало!!!

Лейтенант бросил быстрый взгляд влево и вправо. На перекрестке продолжала гореть только одна машина, еще четыре оставались в целости. Отступившие пешим порядком омоновцы оттеснили зевак на пару сотен метров. Причем те, мало того, что не расходились, их вроде бы стало даже больше. Спасибо, телекамеры пока еще никто не поставил.

Чикинин спрыгнул в салон, взял микрофон:

— Семнадцатый и Девяносто второй! Говорит Девятый. Меняю вам сектора обстрела. Смотрите вдоль улицы, следите, чтобы противник не стал ее перебегать, не обошел нас дворами! Как поняли?

— Вас понял, Девятый, выполняю… — по очереди отозвались сперва одна, затем вторая машина.

Лейтенант высунулся из люка. Крайние «Тигры» не просто повернули стволы, но и отъехали со своих мест глубже на боковые улочки.

В небе снова мелькнула тень — Чикинин торопливо провалился в люк. Но в этот раз драконово пламя досталось не ему, а соседнему броневику. Тот из серо-синего стал черным с цветами побежалости, с черными от копоти окнами, однако экипаж явно не пострадал, стрелок поднялся к пулемету сразу, едва только зверь отлетел, пристегнул короб с патронами и тут же открыл огонь.

За спиной послышался вой сирены. Это мчались вызванные к раненым «Скорые».

— Хрен вам, придурки ряженые, — снова припал щекой к прикладу старлей. — Не возьмете!

В это самое время лейтенант Кравцов сидел в патрульном «Форде», наблюдая из тиши Аптекарского переулка за обстановкой на Бауманской улице. Однако сейчас его внимание куда больше отвлекали доносящиеся из рации странные истошные вопли:

«Помогите, тут дракон! Он спалил рейсовый трамвай!»

«Помогите, они хватают машины и бросают их с высоты на крыши!»

«Эти придурки расстреляли нашу машину из луков!»

«Меня кто-нибудь слышит? Тут великан! Тут самый настоящий великан! Помогите!»

Не выдержав потока безумного бреда, лейтенант схватил микрофон и грозно вопросил:

— Кто там балуется на служебной волне?! В тюрьму захотели?!

В этот миг с отчаянным визгом резины с Бауманской улицы в переулок влетел джип с несколькими длинными стрелами в радиаторе, капоте и лобовом стекле и на всей скорости врезался в стену. Еще несколько стрел прямо на глазах у лейтенанта вонзились в проезжающий напротив сиреневый «Гольф». Почти тут же за бампером опустилась огромная ступня, обутая в лапоть из толстой лохматой коры. Из ступни вверх шла нога, которая на высоте второго этажа скрывалась под рубищем, надетым на пузатого человека, ростом своим доходящего до окон шестого этажа, в шапке, сколоченной из толстых досок, а в руке сжимавшего где-то выдернутое дерево прямо с короткими, торчащими во все стороны корнями.

Великан повернулся лицом к переулку, задел боком фасад офисной высотки, и с него вниз, разбрызгивая воду и паря фреоном, посыпались кондиционеры. Гигант тут же повернулся обратно, наклонился к одному из окон и оглушительно в него зарычал — так, что все стекла едва не повылетали.

По улице между тем бежали какие-то дикари в шкурах и звериных головах на макушках, с копьями и щитами, стреляли куда-то из луков. Но Кравцова они уже ничуть не впечатлили. Он подтянул к себе микрофон и горячо в него зашептал:

— Меня кто-нибудь слышит? Тут великан! Тут самый настоящий великан! Помогите-е-е!

На проходной «Следственного комитета» дежурный стоял, нажав кнопку тревоги и задрав голову к крыше здания. Тревожная группа, вылетев из-за бронированной двери возле главного входа, добежала до него через двенадцать секунд, держа наготове автоматы и напряженно выискивая глазами цель. Однако улица выглядела вполне обыденно, и у проходной не стояло ни одного человека.

Старший группы силой оторвал палец дежурного от кнопки и тихо спросил:

— Костя, ты сбрендил?

Дежурный не ответил, и тогда старший группы проследил за его взглядом. И увидел на краю крыши переминающегося с лапы на лапу гигантского динозавра — раза в три больше того, что в «Парке юрского периода» сожрал нерадивого бухгалтера. Причем этот был еще и с крыльями. И покрыт чешуей. И что-то клекотал, сосредоточенно осматривая окрестности черными вертикальными зрачками.

Кто-то громко сглотнул — вверх смотрели уже все.

— ПЗРК? — неуверенно предложил кто-то из бойцов.

— Головка наведения не захватит, — ответил другой.

— И их у нас нет, — закончил старший и нажал кнопку рации: — Хата, я — Цепь. У нас на крыше динозавр. С крыльями. Какие будут приказания?

— Друг, ты идиот! Нашел время шутить! На пост возвращайтесь, пока вам пистонов никто не навставлял!

— Понял, выполняю, — выдохнул старший.

— Командир! — окликнул его замыкающий боец. — Перекресток!

Начальник тревожной группы повернул голову и увидел, как трамваи перешагивает громила ростом с пятиэтажный дом, неся в руке дубину из цельного дерева. Вокруг него суетились человечки с копьями, луками и щитами, в меховых плащах и с раскрашенными в разные цвета лицами. Вся эта толпа азартно стреляла по сгрудившимся машинам, колола их пиками, била палками. Прохожие разбегались с визгом в разные стороны, однако их никто не преследовал.

— Леша, ты видишь то же, что и я? — спросил старший.

— Раз ты спрашиваешь, значит, да.

— Костя, а ты?

— Гигантский тролль прихлопнул ногой «Мицубиси». Вроде как прошлогоднего модельного ряда.

— Так, понял, это у нас у всех.

— Что делать будем, командир?! — повел стволом замыкающий.

— Не-не-не… — начиная пятиться, покачал пальцем старший. — Нам приказано вернуться на пост — значит, на пост. Костя, закрывай решетку ворот, и блокируем периметр. Все, уходим на хату.

Сержант Бояркин, постукивая по ладони резиновой дубинкой, стоял у входа на эскалатор в вестибюле станции «Бауманская» и лениво просматривал взглядом тонкий ручеек пробегающих через турникеты пассажиров. Просматривал, можно сказать, насквозь, поскольку из-за свалившейся на город жары из одежды на большинстве были только рубашки. Да легкие платья. Редко — пиджаки. Да и те расстегнутые. Тут на себе ничего не спрячешь, не то что зимой. А редких субъектов с тяжелыми сумками и бегающими глазами всегда можно послать через рамку металлодетектора.

Внезапно привычное течение потока изменилось — люди рванули к турникетам не просто торопливо, а уже со всех ног, тревожно оглядываясь.

Сержант, удивленно хмыкнув, оторвался от рамки, двинулся в главный вестибюль… И увидел, как двое его бойцов сцепились с какими-то панками, одетыми в шкуры и размалеванными красками. Бойцы выталкивали панков за двери — те напирали, что-то вопя и размахивая палками с насаженными на них камнями.

— Ну-ка, стоять, бояться! — рявкнул Бояркин, решительно направляясь к ним, но тут из соседних распахнутых на улицу дверей появились еще трое панков: одеты, как кретины, взгляд шальной, в руках — такие же палки. Сержант резко повернулся к ним, вытянув руку: — На пол барахло свое положили и лицом к стене!

Панки невнятно заурчали, разводя руками, а один палку с камнем вскинул. Получать такой штукой по голове Бояркину не хотелось, а потому он с ходу ударил ненормального торцом палки в солнечное сплетение. Послышался глухой удар — оказывается, под странным нарядом было что-то вроде фанеры. Не пробить.

— А-а-а! — Панк явно разозлился, кинулся в драку.

Сержант сцапал его за ворот, рванул на себя, выставляя ногу, опрокинулся, принимая вес на стопу, и классическим, еще школьным приемом перебросил хулигана через себя, впечатав его в стену, да еще и вниз головой. Тут же с поворотом ударил палкой по ноге второго, сбивая на пол, вскочил. Третий оказался шустрее и ударил сержанта по плечу — по славному толстому бронежилету. Получив ответный «привет» поперек уха, взвыл и попятился.