Наследие - Нэнси Хольдер

На вкус Аманды, второй дом походил на тайное укрытие гораздо больше. Небольшую квартирку украшали — по случаю праздника — гирлянды из листьев падуба и плюща. На каминной полке лежало йольское полено, ожидая, когда народится молодое Солнце. Дверь беглецам открыла женщина по имени Роуз. Она усадила их подальше от окон и входа.

— Не уверена, что это поможет, — сказала она, когда Холли рассказала о битве и о том, как все кончилось. — Даже и не знаю, что еще сделать.

Роуз накормила их и пошла готовить постели. Пока все теснились в крошечной гостиной, Филипп обратился к Холли и Саше:

— Нам нужно поговорить.

Аманда нахмурилась: почему это ее не позвали? Да уж, в круг первых лиц ковена она явно не входит.

Томми взял ее за руку.

— Да ладно тебе. Пусть разбираются. Все решает Холли.

Во время ритуалов он прикасался к ней сотню раз, но все же Аманда вздрогнула. В голове замелькали мысли, от которых ей стало не по себе: «Томми. Он ведь мужчина. А я — женщина. Мы взрослеем. И можем… остаться вместе, вдвоем… если он захочет».

Разговор Филиппа и Холли вдруг перестал ее волновать. Аманда больше не обижалась, что Сашу пригласили в нем участвовать, а ее — нет. Сейчас она думала о Томми: «А ведь это я с ним дружу. Я и никто другой».

Аманда опустила глаза. Щеки у нее загорелись.

— Нагаи, ты держишь меня за руку.

Молодой человек ответил нежной и озорной улыбкой. В миндалевидных глазах плясали чертики. Он сиял, будто фонарик проглотил. У девушки перехватило дыхание. «Мы так друг другу подходим», — подумала она.

— Томми. Ты держишь меня.

— И? — Он смеялся.

Она тряхнула рукой.

— Отпусти, — Томми не послушался. — Ну чего тебе надо?

— Какая же ты глупышка, — ласково сказал он. — Андерсон, я уже лет сто в тебя влюблен. Ты не замечала?

— Правда? — растерялась она.

Ну и дела. Томми, шутник Томми, который вечно ее подкалывал, но всегда был рядом, внимательно слушал, поддерживал в беде. Вот тебе и на!

— Лет сто, — повторил он, будто хотел, чтобы она поверила наконец. — Чуть ли не с детства.

— Э-э… — Она застенчиво улыбнулась. — Ничего себе.

Не слишком-то романтично, но больше на ум ничего не пришло. И каким-то чудом этого оказалось достаточно.

Томми улыбнулся.

— Да уж. — Он покачал ее рукой. — Прикольно.

— Прикольно, — кивнула она. — Но мы же еще дети.

— Не такие уж дети. — Он ткнулся носом ей в щеку.

— Мяу. — На колени ей вдруг запрыгнула грязная кошка. Аманда вздрогнула, но кошка замурлыкала и свернулась калачиком.

— Откуда ты? — спросила девушка. — Твоя хозяйка — Роуз?

— Ее зовут Астарта. Она пришла к Николь за несколько ночей до похищения. А теперь ищет ее вместе с нами, — сказал Пабло.

Аманда похолодела. За несколько ночей до похищения… Неужели после того, как Холли утопила Гекату? По спине побежали мурашки.

Филипп смотрел на Аманду и Томми. В глазах мелькнула зависть.

— Они нашли друг друга, — вздохнул молодой человек.

— Ну, им долго искать не нужно было, — сухо заметила Саша и с надеждой посмотрела на Холли.

Молодая ведьма кашлянула.

— Итак, на нас напали, и мне явилась дама под вуалью. Она каким-то образом прекратила бой.

— В обмен на что? — спросила Саша. Холли покраснела, но женщина настаивала. — Что-то посерьезней, чем кошачья жизнь?

Холли прищурилась.

— Это никого не касается.

— Нет, касается. Мы вместе принимаем решения. Таковы правила Материнского ковена.

Саша загоняла Холли в угол, а девушка этого не любила. Вскинув голову, она перешла в наступление.

— Именно поэтому Материнский ковен так слаб! Посмотри, что с нами стало. Они даже не могут защитить нас. Ни на что не годны! А Верховный ковен тем временем похищает и убивает людей.

Саша моргнула.

— Не верится, что ты это говоришь, когда…

— Хватит! — поднял руки Филипп. Он повернулся к Холли. — Прости, но сейчас не время для философии. Нам пора обсудить план действий.

— Вы правы. Уже ничего не вернуть. Что я там сделала и что пообещала… — Она вздохнула. — По правде говоря, я даже не знаю точно, на что согласилась. Но это спасло нам жизнь.

— Иногда это не лучший выход, — упорствовала Саша.

— Что ж. Дайте знать, когда у вас пафоса поубавится.

Девушка развернулась и пошла на кухню.

— Холли!

Филипп увязался за ней. Девушка схватила электрический чайник, тряхнула его, проверяя, хватит ли воды, и включила. Потом стала искать на серебряном подносе пакетик с чаем.

— Это тебя звала Николь, — сказал молодой человек, прислонившись к столу, отделанному белой плиткой. — Так Илай с Джеймсом и узнали, где мы. И Хосе Луис погиб.

Ее плечи поникли. Холли выбрала пакетик с «Принцем Уэльским», расправила нитку с ярлычком.

— Хочешь, чтобы я себя виноватой почувствовала и бросилась ей на помощь? Зря стараешься. Я обещала это сделать — и сделаю.

— Я только хочу показать, что мне не все равно. Нам не все равно, — поправился он.

— Неправда. — Холли сдвинула брови. — Вы такие же, как Материнский ковен. Разговорами никого не вернешь.

— Для начала нам нужно было выяснить, кто есть кто — Он показал на чай. — Можно мне тоже?

— Извини. — Холли взяла еще пакетик. — Где тут чашки?

Он открыл шкафчик, вытащил две кружки с надписью «Ярмарка Лилит» и усмехнулся.

— Вполне в духе Роуз — поехать на такой фестиваль. Сара Маклахлан…

Холли невольно улыбнулась.

— Моя мама любила ее слушать. Думала, это круто и стильно.

— Все мамы хотят быть крутыми и стильными. — Он засмеялся. — Моя — типичная французская домохозяйка… ну, если не принимать во внимание, что она продает волшебные травы и зелья своим богатым подружкам.

— Кто-то торгует «Эйвоном», кто-то — любовными чарами.

— Точно.

Она показала на шкафчик.

— А ты ясновидящий. Никто бы не догадался, что кружки там стоят.

— Peut-etre [12]. — Он пожал плечами так, как это умеют делать одни французы.

Чайник вскипел. Холли опустила в чашки пакетики.

— Ладно. Ты разбил лед, нашел со мной общий язык, и мы теперь союзники. Что ты предлагаешь?

— Войти к ним через портал, — ответил он.

Она улыбнулась.

— Неплохая идея.

Он тоже улыбнулся и постучал себя пальцем полбу.

— Ясновидение. Уверен, что мы сработаемся.

— Надеюсь, — ответила девушка и взяла чайник.

Филипп нахмурил брови.

— Поставь. Вы, американцы, никогда не даете воде покипеть.