Богохульство! - Ти Джей Клун

— Кто-нибудь ещё тебя доставал?

Джимми пожал плечами.

— Пара человек, но я могу за себя постоять. Они думают, что я сумасшедший. Возможно, так оно и есть, по крайней мере, немножко. — Джимми медленно моргнул. — Но думаю, это нормально. Немного сумасшествия не делает меня плохим человеком. — А затем добавил: — Только если ты не захочешь, чтобы я таким стал. Я могу быть очень плохим…

— Не сомневаюсь, — сказал Сатана.

Он отдёрнул руку, когда Джимми встал на камень. Джимми чуть не свалился, но Сатана вовремя поймал его за шлёвку. Джимми обошёл его сзади и спросил:

— У тебя болят рога?

— Что? Нет.

— О. А ты чувствуешь, когда к ним прикасаются?

Сатана нахмурился:

— Почему ты спраш…

Джимми забрался ему на спину и использовал плечи, чтобы подняться наверх. Сатана рыкнул, когда получил ногой по шее. Он уже собирался сказать Джимми, чтобы тот убрался на хрен, пока не поранился, когда почувствовал, как его рога обхватили руками.

И тут же растёкся лужицей.

Не буквально, конечно, хотя при желании он вполне мог бы. Его рога были очень чувствительными, и мальчишка слегка их сжал.

— О господи, — прошептал Джимми. — Ты что, мурлычешь?

Сатана громко прокашлялся:

— Я не мурлычу!

— Ты мурлыкал! — воскликнул Джимми и провёл ладонями по рогам вверх-вниз.

От удовольствия глаза Сатаны начали закрываться, но он опомнился и открыл их.

— Может, ты прекратишь?

— Тебе понравилось, — весело произнёс Джимми. Он сел на правое плечо Сатаны, свесив ноги на грудь. Затем ткнул его в щёку. Сатана щёлкнул зубами, и Джимми со смехом отдёрнул руку.

— Мне так нравится.

— Что именно?

— Всё вот это, — сказал Джимми. — Никогда не думал, что, приехав сюда, я встречу кого-то вроде тебя. Ты потрясный.

— Спасибо. Наверное. А зачем тебе миллиард долларов?

Сатана почувствовал, как Джимми напрягся у него на плече.

— Ты решишь, что это глупо.

— Возможно. Ты хотел миллиард долларов и немного начос.

— Ага. Мой косяк. Просто я был очень голоден. Забыл поесть перед выходом из дома.

— А деньги? — Сатана протянул руку и схватил Джимми за лодыжки, чтобы тот не дёргал ногами. Кости под его ладонями казались маленькими и хрупкими.

Джимми вздохнул.

— Деньги просто… хороши. Ну, в отношении друзей, понимаешь? Я думал, что если у меня появятся деньги, то появятся и друзья. Люди меня полюбят, потому что я смогу купить им то, что они хотят.

— Это не настоящие друзья, — сказал Сатана. — Они бы просто тебя использовали.

— Знаю. Но, может, всё только начнётся так, а после того, как я куплю им всё, что они захотят, они полюбят не деньги, а меня. И не побегут с криками в противоположном направлении, как только я скажу что-то нелепое. Я же говорил, это глупо.

— Немного, — ответил Сатана. — Но я понимаю.

— Правда?

— Да. Люди, как правило, тоже кричат и бегут в противоположном направлении, лишь завидев меня.

— Это потому что ты Дьявол. — Сатана услышал улыбку в голосе Джимми и понял, что последует дальше. — Дьявольски красивый.

— Ты просто не мог устоять, да?

— Вы промахнётесь сто раз из ста бросков, которые так и не сделаете. Так сказал Нельсон Мандела2.

Какого чёрта? Сатана пропустил высказывание мимо ушей.

— Ты правда хочешь миллиард долларов?

— Не знаю, — ответил Джимми. — А что я должен отдать взамен?

— Твою душу.

— Хм, — сказал Джимми. — Звучит не так уж плохо.

Сатана застонал.

— Это плохо, болван. Неужели ты не понимаешь? Если я завладею твоей душой, это значит, что после смерти ты попадёшь в Ад.

— Понимаю. Но ты же будешь там, так что я не против. Мы сможем поиграть в мини-гольф! О, и посмотреть фильмы с Дженнифер Лопес!

— Я не собираюсь забирать твою душу, — заявил Сатана.

Он почувствовал, как Джимми повис у него на плече.

— Что? Почему?

— Потому что на самом деле ты этого не хочешь.

— Хочу!

Сатана снял Джимми с плеча и усадил к себе на колени. Он почти сразу понял, что это была плохая идея, так как Джимми заёрзал туда-сюда, а потом благоговейно прошептал: «Такой пропорциональный».

— Послушай, Джимми.

Джимми вздохнул:

— Чёрт возьми, теперь ты говоришь как папа, но не в хорошем папочкином смысле. Думаю, нам нужно будет поговорить об этом позже.

— Ты не хочешь отдавать свою душу.

Джимми уставился на него.

— С чего ты взял? Это моя душа. Я могу делать с ней всё, что захочу. Я же нигде её не использую. Тебе-то какое дело?

— Потому что ты хороший человек, — ответил Сатана. — Я могу видеть это.

— О, — сказал Джимми и положил голову на грудь Сатаны. — Ты правда умеешь это видеть?

— Да. Есть… определённые люди, которым суждены великие дела. Иногда можно увидеть свет, который излучает их душа. Он ослепляет.

— И ты думаешь, что я один из таких людей? — недоверчиво переспросил Джимми.

— Да. Я точно знаю. Твой свет очень яркий.

— Значит, когда я умру, то попаду в Рай?

— Именно.

Джимми нахмурился.

— А если я не хочу? Лучше уж в Ад. И мы сможем вместе тусоваться, ну, или придумаем что-то весёлое. Если ты сейчас не заберёшь мою душу, может, я просто сделаю что-нибудь плохое, чтобы свет исчез. Что я должен сделать? Убить кого-нибудь? Правда, не знаю, смогу ли я. То есть, мне нравится кровь и всё такое, но убийство — отвратительная вещь. Если только этот человек не растлитель малолетних. Если я убью растлителя малолетних, попаду ли я в Ад? Или это только увеличит шансы попасть в Рай? Не, забей. Я не смогу никого убить. Мне будет слишком грустно после. И я не причиню вреда животным, потому что это просто подло. Только если это не козёл, потому что на хрен этих парней. — Он просиял. — Эврика! Я могу ограбить банк!

— Ты не будешь грабить банк, — упрекнул Сатана. — Не заставляй меня повторять дважды.

— Или что? Ты меня отшлёпаешь?

— Да, — прорычал Сатана. А потом: — Нет, я… может, ты перестанешь елозить?

Джимми перестал.

— Ничего не понимаю. Ты всё время говоришь, что Ад — плохое место, но ты там живёшь, и ты не плохой.

— Я хуже всех, — огрызнулся Сатана.

— Не-а. Ты великолепен. — Тут Джимми отвлёкся и прижал руки к животу Сатаны. — Та-а-а-а-ак здорово, — выдохнул он.

Сатана позволил ему прикоснуться. Вокруг никого не было. Что могло случиться? И, если быть честным с самим собой, было приятно почувствовать чужое прикосновение. Это было так давно. Очень давно. Может, Бог всё-таки прав.

— Ты мне нравишься, — ни с того ни с сего заявил Джимми. — Просто чтобы ты знал.

— Чудесно, — решительно сказал