Поэтическая афера - Григорий Карьянов

– Вы будете там же? В кабинете? – спросил Женя.

– Этого я не знаю, возможно, Чернов захочет пообщаться с тобой наедине, – сказал я и только сейчас понял, что это действительно может быть, и мы с Зориным не сможем контролировать ситуацию. Мы не сможем помочь в нужную минуту, повлиять на ответы Жени или вопросы Чернова, нам останется лишь ждать.

Мы начистили обувь, причесались и отправились в кафе, где у нас с Зориным была назначена встреча. Он уже ждал нас за нашим столом.

– Хорошо, что пришли чуть раньше, – обрадовался тот. – Стихи взяли?

– Да. Как насчет первого чтения? Договорился о выступлении? – спросил я.

– О да! Господа, приглашаю вас завтра на первое чтение малоизвестного, но очень талантливого поэта Симона Ковальского в театре «Модернъ», – засиял Коля.

– Поздравляю, это действительно начало нашего творческого пути, – поддержал я.

– А кто из нас будет читать? – задал вопрос Фитиль, и улыбки мигом исчезли с наших лиц.

– Об этом поговорим после, – раздраженно процедил Зорин. – Тоже мне, нашел место, – начал оглядываться он.

– Так Ковальский и будет читать, ты чего, Фитиль? – пошутил я, чтобы как-то разрядить обстановку.

– Сейчас, к нам должны подойти Голубев и Ильич, надеюсь, все помнят: ни слова, – приложил палец к губам Коля и посмотрел на нас. Тут же, как и сказал Зорин, появились наши знакомые.

– Я смотрю, в нашем полку прибыло? – спросил Голубев и протянул руку Жене, – Владимир Голубев.

– Евгений Раменский, очень приятно, – сказал тот и поздоровался.

– Павел Ильин, – представился тот и тоже пожал руку Жене.

– Зорин, ты где их берешь? За десять дней уже второго человека нашел? – спросил у него Ильич.

– Это товарищ Филатова, я здесь ни при чем, – открестился от Жени Зорин.

– Да, это мой товарищ, приехал из Петербурга не так давно, – я кивнул Жене в знак, что это «свои», но уж лучше говорить буду я.

– А чем Вы занимаетесь, Евгений? – спросил Голубев, поправляя очки.

Фитиль немного растерялся, занервничал и не сразу нашелся, что сказать, но посмотрел еще раз на меня и набрался уверенности.

– Я, господа, начинающий поэт, иду к Чернову. Саша обещал меня познакомить, может быть, он оценит мои стихи. Также хотелось бы прочесть их публике, тем более что о клубе у Чернова уже слагаются легенды. По крайней мере, у нас в Петербурге о нем знают все, и попасть к нему считается в высшей степени признаком большой удачи, – Фитиль держался хорошо, складывалось ощущение, что он всегда общается в подобном обществе интеллигентов.

– Почту за честь послушать ваши стихи, молодой человек, – в знак признания закивал Ильич.

Зорин смотрел на меня с восхищением и разве что не аплодировал мне за эту блестящую речь Жени.

– Благодарю. Думаю, у Вас будет такая возможность сегодня вечером. В любом случае, надеюсь, это не будет единственной нашей встречей и мы сможем встретиться в любой другой день, – сказал Фитиль, и все с воодушевлением закивали.

Он мог бы сойти за петербургского студента, сына дипломата, уж больно хорошо он держался в обществе. Он был актером, я видел в нем эту прекрасную игру, которую он исполнял перед нашими знакомыми, и не понимал, почему мы это делаем. Почему мы обманываем даже близких, не говоря о десятках людей, которые придут завтра на выступление Симона Ковальского. Я наблюдал за общением, которое происходило за нашим столом. Всем был интересен новый человек в нашем круге. Он рассказывал какие-то удивительные истории из жизни Петербурга, и вдруг я заметил, что их же не так давно рассказывал Зорин в квартире у Варвары Ивановны. Правда, из уст Жени рассказ казался более убедительным, и я заметил, что даже сейчас он вкладывает душу в то, что делает.

По дороге к Чернову все шли впереди, мы же с Зориным плелись сзади. Он то и дело вздыхал.

– Много отдал за участие? – спросил я.

– У них там уже была программа на троих участников вечера, пришлось отдать последнее, чтобы Ковальского включили в афишу и он выступил наравне со всеми.

– Ты так и не ответил там, в кафе, кто же будет завтра читать, – я вопросительно посмотрел на Зорина.

– Думаю, Фитиль пускай и читает. Только ночью пусть готовится. Я сегодня его не узнаю, абсолютно другой человек, а как общается со всеми. Он определенно должен понравиться Чернову.

– Это будет грандиозное появление Симона Ковальского, уж я тебя уверяю. Он обязательно должен будет запомниться слушателям, пусть они его и увидят в первый раз, – сказал я, поддерживая решение Зорина.

– Только вот как раз не нужно, что бы он особенно запоминался зрителям. Он должен донести до них свои стихи, сделать это так быстро и так красиво, чтобы они и не поняли, кто это был, лишь на выходе посмотрели еще раз на афишу и увидели среди знакомых фамилий и имен некого Симона Ковальского. Это наш единственный шанс на продолжение нашего коллективного чтения.

– Думаю, у него получится сделать все, как нужно. Я в него верю, – сказал я.

– Я бы тоже очень хотел, вот только что-то мне не дает покоя, – призадумался Зорин.

– Например, – уточнил я, но Зорин в ответ промолчал.

Чернов вышел нас встречать, как обычно, в прекрасном расположении духа.

– Вы себе не представляете, что значили для меня эти семь дней без нашего литературного клуба, – сказал он, приглашая нас пройти.

– Знакомьтесь, это Евгений Раменский, поэт, – сказал Зорин, уступая проход Жене.

– Всегда рад видеть, Чернов, – так же доброжелательно, как и неделю назад, поздоровался он с новым членом нашего литературного клуба. – Мне также нравится, что Вы поэт. Давно у нас не было талантов, да еще таких молодых, как Вы.

– Благодарю, рад слышать, – ответил Фитиль и чуть было не засмущался. Он хорошо держался, наравне со всеми нами. Сегодня не было Катеньки или она придет чуть позднее, зато своим присутствием Чернова удостоил Покровский. Они о чем-то долго говорили на кухне. Еремин все это время сидел один, листал свои записи и ни с кем не общался. Я подошел к нему.

– Здравствуйте, – сказал я. Тот отвлекся от своих записей и встал.

– Добрый вечер, рад Вас видеть, – сказал Еремин.

– Мы так и не познакомились, меня зовут Филатов Александр, – сказал я.

– Еремин Степан Сергеевич; вы, кажется, товарищ Николая Зорина, – спросил тот.

– Так и есть.

– Будете сегодня что-нибудь читать? – спросил Еремин.

– Если дадут слово, – отшутился я.

– Будет интересно послушать. Вы же, наверное, читали «Золотые колосья» Зорина? – поинтересовался тот.

– К сожалению, до сих пор мне не удалось этого сделать, а Вы, стало быть, читали? – спросил я.

– Нет, но Зорин нам читал выдержки из своего романа. Он хороший автор, у него большое будущее, думаю, раз он Ваш друг, то где-то между Вами должны быть точки соприкосновения, и Вы пишете ничуть не хуже.

– Благодарю, надеюсь оправдать Ваши ожидания, – улыбнулся я.

– Может быть, Вы хотите коньяк? – Еремин указал на столик рядом с креслом.

– Не откажусь, – согласился я и, разлив по бокалам коньяк, мы выпили. Я хотел продолжить разговор с Ереминым, но в этот момент меня подозвал Зорин.

– Прошу меня извинить, я скоро вернусь, – сказал я и, поставив бокал на столик, пошел через зал к Коле.

– Так, – чуть нервничая, сказал Зорин, – сейчас подойдет Чернов, будем представлять ему поэта.

– Я думал, их знакомство уже произошло, – удивился я.

– Я о другом, – сухо ответил Зорин. В этот момент к нам присоединился Фитиль, в руках у него была тарелка с закусками, он уже что-то жевал.

– Ты где ходишь? А это что? – удивился Зорин, забрав у него тарелку.

– На кухне был, мне Чернов сказал отнести сюда, – оправдывался Фитиль.

– Это совсем не значило, что ты можешь есть. Мы разве за этим сюда пришли? – Зорин отчитывал Женю очень тихо, чтобы не привлекать к нам особого внимания.

В дверях появился Покровский, за ним следом вошел Чернов. Мы подошли к нему.

– Чернов, как и было обещано, поэт! Автор стихотворений, которые ты имел возможность прочесть в прошлый раз, – представил Зорин нашего поэта.

– Конечно, так, стало быть, Вы и есть тот самый поэт, – Чернов принялся рассматривать Женю.

– Да. Хочу Вас поблагодарить за то, что купили мои работы, это большая честь для меня, – сказал Фитиль, он был абсолютно искренним, когда говорил это, и не знай я всех тонкостей, поверил бы ему, как себе.

– Пройдемте ко мне в кабинет, у меня к Вам есть один очень интересный разговор, – сказал Чернов и жестом указал на дверь в кабинет. Фитиль кивнул и пошел следом.

Глава VI

Все это время, пока Женя находился в кабинете, я в буквальном смысле не находил себе места. Естественно, чтения были на какое-то время приостановлены, так как не было и хозяина вечера. Гости все прибывали, вели беседы, ели закуски и пили коньяк. Мы с Зориным не участвовали в этом. То и дело, выходя курить, мы просто молча стояли у окна и затягивались белым и едким дымом папирос.