Морской разбойник и торговцы неграми, или Мщение черного невольника - Эжен Сю

— О! поспешим же! поспешим! милая Мария, — сказал Артур.

Солнце закатилось.

На другой день вечером, граф Артур Бурмон пробудился как будто бы от ужасного усыпления, язык у него сделался жесткий и сухой, в горле жгло и ужасно ломило голову.

Он лежал на траве, на прежнем месте, и чувствовал мучительную боль и колики в животе. Тогда он начал валятся по земле, кричать, ломать себе руки, ибо испытывал несносные страдания...

Опомнившись, он начал с беспокойством искать вокруг себя труп Марии.

Но она исчезла.

Терзаемый мучительной болью он снова начал валяться по земле и кричать так громко, что лесной сторож, проходивший мимо, услышал это, поднял его и отнес в свою хижину, где ухаживал за ним как за сыном; крепкое телосложение графа выдержало это ужасное потрясение, он спасся от отравления и через две недели был уже совершенно вне опасности.

Но куда девалась Мария? Этого он никак не мог узнать.

Однажды добрый сторож принес ему вместе с маленьким счетом издержек, употребленных им на излечение графа, номер парижской газеты, граф начал читать ее для развлечения, и лицо его приняло вдруг странное выражение:

«Двести франков вознаграждения тому, кто отыщет и приведет к господину N на улицу в дом под №... белую легавую собаку с черными пятнами и медным ошейником, кличка ей Шарло.»

Однако же верно не это объявление заставляло графа так сильно дрожать, что зубы его стучали, посмотрим что будет далее:

«Некто арестованный Шавар предан уголовному суду и осужден на пятилетнее заключение в тюрьму, заклеймение и ссылку на каторжную работу за ужасное преступление совершенное им: он дерзнул украсть кочан капусты и белого живого кролика из зеленой лавки, чтобы сварить из них себе похлебку».

И верно также не это доказательство человеколюбивого, современного просвещения заставляло так ужасно бледнеть графа. — А! вот оно что:

«Две недели тому назад граф Артур Бурмон исчез неизвестно куда из своей квартиры. Полагают, что расстройство состояния и домашние неприятности побудили его покончить жизнь самоубийством, тем более, что ходят слухи, что графиня Бурмон отправилась на другой день после того, как исчез муж ее, с одним из самых богатейших купеческих сынков столицы в город Марсель».

Вот это-то, верно, и поразило графа, и заставило его упасть без чувств на постель. В продолжение этого мучительного обморока он видел какой-то страшный сон, каких-то ужасных призраков, кричавших ему:

— Молодая и прелестная женщина не отказывается никогда от роскоши и удовольствия.

— В особенности для того, чтобы лишить себя жизни...

— Она обманула тебя, дурак...

— Она любила не тебя, а деньги твои, покуда ты имел их...

— Она любила твою молодость и здоровье, покуда ты был молод и здоров...

— Но теперь, когда ты промотался дочиста, сделался нищим, исчах и истаскался... прощай!.. Когда из лимона выжмут весь сок, то корки бросают... Так поступила она и с тобой.

— Теперь она любит другого молодца, у которого есть деньги, здоровье и красота...

— Она хотела сбыть тебя с рук, ты надоел ей.

— Она воспользовалась твоей глупой пылкостью.

— Твоим разорением.

— А также своей ловкостью и хладнокровием, между тем, как ты, дуралей, предавался восторгам последних объятий... у тебя во рту было горлышко скляночки с ядом, а у нее дно... ты раскусил скляночку и проглотил яд сдуру, а она нет, и крепко сжала зубы, чтобы не попала ей ни одна капелька в рот...

— Теперь она хохочет над твоей глупостью со своим любовником.

— Она считает тебя мертвым.

Тут граф пробудился, вскочил с бешенством на ноги, с пеной на губах, и потом опять упал на постель без памяти.

Честный сторож опять начал ухаживать за ним и снова спас его от смерти, ибо по счастью яд был разведен и не так действенен.

Когда граф выздоровел совершенно, то дал сторожу бриллиантовый перстенек, оставшийся у него по случаю, для продажи, и часть вырученных за него денег отдал доброму леснику за попечение о нем, а с остальными скрылся неизвестно куда.

Вскоре после того в марсельской газете появилось следующее объявление:

«Ужасное преступление, совершившееся в нашем городе, поразило ужасом всех жителей. Вдовствующая графиня Бурмон приехала недавно в наш город вместе с господином N... сыном богатого парижского банкира; эта дама, как говорят, путешествовала по Франции для своего здоровья и развлечения, а спутник ее по коммерческим делам; для избежания лишних издержек они жили вместе в одной комнате в гостинице «Веселые Острова». Однажды вдруг услышали ужасный вопль и крик в ее квартире. Служители гостиницы бросились тотчас туда и, выломав запертую на ключ дверь, нашли ее плавающую в крови и пораженную несколькими ударами кинжала. Она успела сказать только следующие слова своему спутнику: «Я думала, что он умер, а он еще жив... Он зарезал меня... Опасайся его... я любила только тебя одного, мой милый...» После чего она умерла.

Похороны ее были совершены сегодня утром; убийцу разыскивают. Говорят, что он есть граф Артур Бурмон, муж этой дамы, которого считали умершим, но однако же не надеются поймать его, ибо многие свидетели утверждают, что видели его вчера вечером, вскоре после совершения преступления, идущего очень быстро к пристани, а в ту же самую ночь купеческий корабль под Сардинским флагом снялся с якоря и ушел в море. Но многие другие обстоятельства также заставляют предполагать, что это чудовище ревности бросилось в воду. Вот его приметы, объявленные полицией: рост пять футов десять дюймов, лицо весьма худощавое, бледное, продолговатое и обрюзгшее от пьянства. Волосы, брови и усы черные, борода давно небритая, глаза серые, подбитые. Одежда: черный разорванный сюртук, полосатые панталоны и круглая измятая серая шляпа, старые стоптанные сапоги с дырами».

Каким же образом промотавшийся кутила-мученик, знаменитый матушкин сынок граф Артур Бурмон, проходя через тысячу мытарств или, как говорят, просто переваливаясь из кулька в рогожу, сделался наконец атаманом морских разбойников и капитаном корабля «Гиена», то есть великим, в своем роде, человеком. Об этом слишком долго можно рассказывать, а потому, опасаясь утомить внимание наших читателей, скажем короче, что граф Артур Бурмон и атаман Брюлар есть одно и тоже лицо.

Итак Брюлар (или граф) вышел на палубу, предоставив честному Бенуа, лежа на сундуке, ругаться и кричать сколько ему угодно.

ГЛАВА IX

Судьба наказывает торговца неграми

Когда атаман поднялся на палубу своего корабля, то матросы вдруг перестали разговаривать между собой и все замолчали.

И действительно, если фигура атамана была не красива, зато казалась ужасной для самих разбойников.