На пути в Дамаск. Опыт строительства православного мировоззрения - Сергей Юрьевич Катканов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как-то одна моя знакомая сказала: «Я христианка, но ни к какой конфессии не принадлежу, не считаю это нужным. Я признаю 10 заповедей и считаю это достаточным, потому что заповеди – от Бога, а остальное придумали люди». Я ответил: «Если вы признаете только 10 заповедей, то вы на самом деле исповедуете не христианство, а иудаизм. Эти заповеди были даны Богом еще Моисею на горе Синай. Воля ваша, но зачем тогда называть себя христианкой?»
Это очень простой случай неразвитого, примитивного религиозного сознания. Если человек не знает, когда и откуда появились 10 заповедей, значит религия его вообще не интересует. Но бывают случаи и по сложнее.
Служил у нас в Вологде архиепископ Михаил (Мудьюгин). Это был человек очень развитый, опытный, умный, хорошо образованный. Когда ему было уже 80 лет, ясности его мышления могли молодые позавидовать. Я познакомился с ним незадолго до того, как он оставил вологодскую кафедру. Сам я тогда очень мало понимал в православии, но душа горела, хотелось писать о вере. И вот в разговоре с ним я пренебрежительно отозвался о протестантах, которым, по-моему убеждению, необходимо «противостоять». И тогда владыка, умудренный старец, счел необходимым меня на сей счет просветить. Он сказал, что с представителями других религий «нам почти не о чем спорить», у многих из них «очень высокий уровень религиозного сознания», например, у иудеев. Что же касается представителей других христианских конфессий «с ними нам вообще не о чем спорить».
То, что закавычено, привожу абсолютно дословно. Все это я слово в слово помню 20 лет. А тогда я был ошарашен и обескуражен, только и смог, глядя в стол, растерянно проговорить:
– Но как же, владыка, ведь сказано же: «Кому Церковь не мать, тому и Бог не Отец».
– Это правильно сказано, – умудренно улыбнулся владыка, – но и у них церковь истинная, и у нас истинная.
Этот разговор был одним из тех толчков, которые побудили меня детально разобраться как в различии религий вообще, так и в различии христианских конфессий в частности. Слова владыки и тогда мне не понравились, а сейчас я могу уверенно сказать, что он ошибался. Он ошибался страшно, трагически, катастрофически.
То, что православие, католицизм и протестантизм существуют в разных обрядовых вариантах, имеют различные внешние формы благочестия – это действительно имеет мало значения, об этом и правда нет смысла спорить. Суть каждой религии – сотериология, а три различные направления христианства имеют принципиально различные непримиримые представления о спасении души.
Протестанты, как мы уже говорили, считают, что для спасения достаточно веры во Христа. Католики, полемизируя с ними, утверждают, что для спасения необходимы добрые дела, они и есть «пропуск в рай», одной веры не достаточно. Православные утверждают, что для спасения необходимо очистить душу от греховных страстей. Вера, конечно, необходима, но не достаточна. И «бесы веруют и трепещут». Добрые дела тоже необходимы, но тоже недостаточны. Даже законченный негодяй может творить добро, если будет знать, что ему это выгодно. Главное – не внешнее, а внутреннее. Не очистив душу, ты не сможешь после смерти пребывать со Христом, потому что Царство Небесное будет для тебя чужеродной средой. То есть православие предписывает тяжелейшую, сложнейшую работу над собой.
Неужели не понятно, что эти три сотериологии взаимоисключающи, тут надо выбирать, тут невозможно избежать выбора. Тут слова «все по-своему правы» звучат не просто абсурдно, но издевательски. Либо веры достаточно, либо нет. Либо добрых дел достаточно, либо нет. Либо совершенствование души обязательно, либо нет. Эти три концепции невозможно принять одновременно. Правильно указывает путь в Царство Небесное только одна из них.
А владыка Михаил, умнейший и образованнейший человек, он же все это знал. Как же он мог говорить то, что говорил? Я все ни как не мог понять, как устроена его голова, что у него в душе? И вот уже после смерти владыки протоирей Василий Павлов (ныне так же покойный) открыл эту тайну. По словам отца Василия владыка Михаил придерживался протестантского взгляда на этот вопрос, то есть считал что веры для спасения достаточно. Значит, г-н Мудьюгин все-таки сделал свой выбор. Он говорил о том, что «все церкви одинаково полезны», а на самом деле придерживался протестантской концепции. Не давила ли ему после этого на грудь панагия православного епископа? Не знаю. А, возможно, и ни кто не знает.
Отец Василий вспомнил один очень щемящий диалог с владыкой. Однажды, последний сказал ему, что хотел бы пострадать за Христа. Отец Василий по этому поводу иронично заметил: «Владыка, вы же не сомневаетесь в спасении своей души, однако, считаете не лишним так же и пострадать?» Владыка помолчал и задумчиво ответил: «Считаю не лишним».
Этот диалог дышит страшной подлинностью и такой пронзительной тоской, что просто слеза набегает. Мне показалось, что я почувствовал весь внутренний трагизм религиозного сознания владыки. Что-то очень православное было глубоко запрятано в его протестантской душе. Зачем человеку страдать, если он уверен, что его душа и так спасена? Бессмыслица. И вдруг из самой глубины сердца тихо выходят эти страшные и трагические слова: «Считаю не лишним».
Зачем он так мудрил? Почему не хотел принять истину православия всю целиком, безо всяких исключений? До чего же сильны эти демоны ложного миролюбия, побуждающие назвать еретика единомышленником. Человек вроде бы смиряет себя, утверждая, что чужие убеждения не хуже его собственных, он усматривает в этом путь по всеобщему примирению. На самом деле он провозглашает равноправие истины и лжи. Не желая обижать заблуждающегося, он попирает истину.
Обижать и правда ни кого не надо. Если я говорю, что моя вера – истинная, а вера вот этого человека – ложная, я не говорю, что я лучше его, вполне допускаю, что он лучше меня. И я могу любить этого человека, он может быть моим другом. Но еще язычник Аристотель вполне был способен подняться до понимания того, что надо разделять отношение к человеку и его убеждениям: «Платон мне друг, но истина дороже».
Я не судья владыке Михаилу. Но не хотел бы я оказаться на его месте. И ни кому бы этого не пожелал.
***
Попутно тут возникает еще один вопрос – о нашем отношении к иерархии. Кто-то из отцов церкви сказал: «Следите за тем, православно ли проповедуют ваши епископы, а в остальном находитесь у них в послушании». Задумайтесь, какой тяжелый долг возлагается на мирян: следить за православностью
