Пропавший легион. Император для легиона - Гарри Тертлдав

– Нас здесь слишком много, – беспокойно сказал Ономагулос и спустя несколько секунд добавил: – Твой драгоценный друг давно уже удрал.

– Тсс, – сказал Гаврас, сделав движение, почти незаметное в темноте.

На корме неподвижной галеры дважды мелькнул огонек. Туризин удовлетворенно хмыкнул и в свою очередь два раза приоткрыл фонарь. В течение нескольких секунд все было тихо, затем Марк услышал плеск воды – похоже, с галеры спустили лодку. Рука трибуна сжала рукоять меча, и он вспомнил слова о «других вариантах», произнесенные Императором неделю назад. Эта операция казалась Скавру самоубийственно глупой, если адмирал, находящийся на борту этой галеры (дрангариос флота, таково было его полное звание), выберет предательство и высадится на берег со своими матросами, борьба с Ортайясом окончится очень скоро. Туризин только посмеялся над его опасениями.

– Ты не знаешь барона Леймокера, потому и порешь такую чушь. Если он обещал нам безопасность, значит, беспокоиться не о чем. Этот человек никогда не лжет.

Лодка вышла из тени, и Скавр убедился, что Гаврас был прав – в ней сидело всего три человека: двое гребцов и, вероятно, сам адмирал – дрангариос флота. Лодка двигалась быстро и бесшумно, зеленовато-голубое свечение вспыхивало при каждом ударе весел.

Наконец киль мягко зашуршал по песку, матросы выскочили на берег и втянули лодку на пляж. Леймокер прыгнул на песок и широкими шагами направился к группе людей, ожидавших его у деревьев. Был ли адмирал удачлив или зрение не изменяло ему даже ночью, но как бы то ни было, Императора он узнал сразу.

– Здравствуй, Туризин, – Леймокер энергично пожал руку Гаврасу. – Эти ночные вылазки – дело темное и совсем мне не по душе.

Голос у него был глубоким и хриплым, огрубевшим от многолетних скитаний по морям, во время которых адмиралу приходилось перекрикивать шум ветра и волн. Даже услышав этот голос впервые, Марк понял, почему Туризин Гаврас доверял его обладателю. Представить себе этого человека предателем было просто невозможно.

– Да, дело темное, – согласился Гаврас. – Но оно может привести нас к свету. Помоги нам перебраться через Бычий Брод и вышвырнуть из города этого дурака Ортайяса и его паучьего дядю. Во имя Фоса, друг, за полгода ты мог насмотреться, как они управляют государством. Они не умеют даже чистить красные сапоги Императора, не говоря уже о том, чтобы носить их.

Тарон Леймокер задумчиво вздохнул:

– Я присягал Ортайясу Сфранцезу, когда было еще неизвестно, жив ты или умер. Лед Скотоса – последнее прибежище для тех, кто нарушает клятву.

– Неужели ты будешь сидеть и ждать, пока Империя развалится из-за твоего дурацкого понятия о чести и благородстве? – возразил Туризин. Иногда Император выражался совсем как Сотэрик, но Скавр видел, что с Леймокером он взял верный тон.

– Почему бы тебе не действовать вместе с ними, а не против них? – ответил Леймокер. – Они дружественно предлагают тебе титул, который ты носил при своем брате, пусть Фос освещает его душу! Они ясно выразили желание скрепить дружбу любой клятвой, какую ты пожелаешь.

– Если бы это было возможно, то я сказал бы им, что ценю клятвы Сфранцеза меньше, чем отчеканенные им монеты.

Фраза достигла цели – Леймокер засмеялся, прежде чем успел спохватиться. И все же мнения своего он не изменил.

– Ты стал недоверчив, – сказал он. – Однако помни, что ты и Сфранцез связаны родством из-за брака Алипии. Одно это удержит их от нарушения клятвы. Вдвойне проклят тот, кто идет против родственников.

– Ты честный и благородный человек, Тарон, – с сожалением сказал Туризин. – В тебе нет зла, и ты не можешь видеть его в других.

Дрангариос отвесил поклон:

– Возможно, но я должен действовать согласно своим понятиям о чести и правде. Когда мы встретимся в следующий раз, я буду сражаться с тобой.

– Взять его! – резко сказал Сотэрик.

Моряки Леймокера схватились за мечи и замерли в напряжении, но Гаврас отрицательно покачал головой.

– Неужели ты хочешь, чтобы я поступал как Сфранцез, намдалени?

Аптранд что-то одобрительно пробурчал. Туризин не обратил на него внимания.

– Ну что ж, убирайся, – сказал он и повернулся к Тарону Леймокеру спиной. Марк еще никогда не слышал в его голосе такой горечи.

Дрангариос еще раз поклонился и медленно пошел к лодке. На секунду он повернулся, как бы собираясь что-то сказать, но так и не вымолвил ни слова. Он снова сел на корму, моряки толкали лодку, пока не очутились по пояс в воде, затем залезли в нее сами. Весла поднялись и опустились. Лодка развернулась и медленно пошла по направлению к галере. Марк услышал, как заскрипела веревка, принимающая большой вес, – слабый, но отчетливый в ночной тишине звук. Тарон Леймокер отдал своим треснувшим басом команду, весла галеры проснулись, и корабль начал удаляться на юг, словно гигантская гусеница. Через несколько секунд он исчез за одним из островов. Туризин проводил галеру глазами, разочарование читалось в каждой черте его лица.

– Честный и преданный, это правда. Но слишком доверчивый. Однажды ему придется заплатить за это, – сказал он, обращаясь к самому себе.

– Если сначала нам самим не придется за это заплатить! – воскликнул Индакос Скилицез. – Посмотри туда!

С севера к песчаному пляжу быстро двигалась длинная лодка.

– Предательство! – сказал Гаврас, и в его голосе звучало недоверие к увиденному. Он стоял неподвижно, пока корабль подходил к берегу. – Фос пусть проклянет этого подлого предателя! Наверное, он высадил матросов, как только исчез из виду.

Меч Туризина сам собой выскочил из ножен и сверкнул холодным светом в слабом блеске звезд.

– Ну что ж, как сказал друг Баанес, нас здесь слишком много. Больше, чем он думал. Мы покажем им, как надо сражаться! Видессос! – крикнул он и бросился к лодке, прежде чем матросы начали прыгать в воду.

Скавр бежал следом за Императором, а рядом с ним, пыхтя, топали остальные, разбрасывая сапогами мокрый песок. Только Нейпос и Ономагулос остались сзади – один не был воином, другой едва мог ходить. Соотношение было примерно четверо на троих, в лодке находилось не меньше двадцати человек, но вместо того, чтобы подавить людей Гавраса своим численным превосходством, они стояли, ошеломленные, и ждали нападения.

– А, мерзавцы! – закричал Туризин. – Это, оказывается, не то легкое убийство, которое вам обещали?

Он напал на одного из врагов, тот парировал его удар и нанес ответный. Юркий, как змея, Туризин извернулся и снова ударил. Солдат застонал. Глубокая кровавая рана появилась на его левом плече. Последний удар пришелся ему в живот, он свалился на песок и замер.

Марк не хотел, чтобы подобный бой когда-нибудь повторился в его жизни. Было почти невозможно отличить врага от друга. Песок пляжа уходил из-под ног, и тяжело дышащие люди с трудом сохраняли равновесие. Кто-то рубанул Скавра мечом, клинок просвистел возле самого уха трибуна. Он отступил назад, подумав,