Люди и боги (СИ) - Суржиков Роман Евгеньевич

К слову сказать, фольтийцы вообще ужасно любят спорить обо всем. Прямо на площадях собираются для этого дела. Найдется пара умников, выйдут в центр и примутся обсуждать что-нибудь этакое: философию там или политику, — а остальные их слушают и поддакивают то одному, то другому. Называется — публичный диспут. На кораблях тоже такое бывает, причем независимо от званий. Случается, матрос с матросом спорят, а офицеры с капитанами слушают!

Еще фольтийцы горазды просить советов. Важный ли вопрос или тухлой селедки не стоит — все равно, без советчика не будет дела. Даже шутят у нас: сколько надо фольтийцев, чтобы поссать? Двое: один мочится, второй советует…

А с религией на острове — полная беда. Вот что их священники удумали: Поларису придет конец. Случится в мире такое этакое, что всем на материке будет очень худо. Кроме тех, кто улетел на Звезду, — эти спасутся. А что произойдет: вулкан или потоп, — сами фольтийцы не знают, не додумали еще до конца. Зато сочинили, будто весь мир — по форме как мяч. Дескать, не на спирали мы живем, а на поверхности шара! Если долго-долго плыть на запад — попадешь на восток!

Словом, к чему я веду: не верьте им, ваша светлость! Не бывает никаких гуркенов, никто их в жизни не видел! Не на охоту мы плывем, а — черт знает куда!

Такого рода монологи леди София услышала в исполнении большей части команды «Морской стрелы». Капитан, штурман и боцман беседовали с герцогиней поодиночке, матросы для убедительности собирались в стайки. Посыл у всех был один: не соглашайтесь, ваша светлость, не по дороге нам с фольтийцами! Даже один островитянин — плохой попутчик, а тут их — целых три корабля. И идут неведомо куда, и цель свою скрывают. Даже не потрудились выдумать толковую легенду. Охота на чудовищ — да они смеются над нами!

Правда, конечно, была за северными матросами. Есть ли в море чудища? Ну, да, как без них: всяческие акулы, спруты, моржи, осьминоги. Но ни о гуркенах, ни о килехватах леди София в жизни не слыхала — при том, что немало беседовала и с лордами побережья, и с капитанами, и с простыми моряками. Затем, если допустить, что фольтийцы не врут, а действительно ловят чудовище — то почему здесь, на востоке? Под боком у островитян — весь океан Бездны, там бы и ловили! Зачем тратить целый месяц, огибая Поларис? Наконец, последний аргумент: сын велел Софии побеседовать с леди Мирей, а это можно сделать и на суше. Здесь, в Мейпле, все обсудить — и вернуться в Фаунтерру. А Мирей с фольтийцами пускай сами ловят чудовищ сколько угодно.

Однако, чем больше моряки убеждали ее, тем сильней герцогине хотелось обратного — согласиться и поплыть на охоту. Рассудок требовал: быстро провести переговоры, и назад, к хворому мужу. Душа кричала: в море, ловить чудовищ! София, ты в жизни не простишь себя, если откажешься!

Леди Ориджин была главной на «Морской стреле» и могла приказать безо всяких объяснений. Но, уважая судью и кайров, и моряков команды, София решила обосновать свою позицию:

— Требуется время, чтобы хорошо выполнить задачу, которую доверил мне сын. Он велел узнать о причинах разрыва леди Мирей с матерью. Она не раскроет их сразу, в первой беседе. Нужно сблизиться с нею, завоевать доверие. Совместная охота даст такую возможность!

— Охота ли это, миледи? — усомнился кайр Гленн. — Никто слыхом не слыхивал о таких животных, на каких охотятся эти парни. Миледи, вас водят за нос!

— Вы правы, охота на чудовищ — звучит слишком театрально. Но взгляните на корабли фольтийцев. Если все это — спектакль, то я впервые вижу, чтобы кто-нибудь вложил столько денег в маски!

Два судна островитян носили имена героев древности — мифических охотников на чудовищ. Они представляли собой военные корабли весьма особенной породы. Толстые борта были укреплены железными обручами, мачты окольцованы сталью. Бак и ют щетинились заостренными кольями, на носах блестели могучие тараны. Палубные баллисты были снаряжены не бочками зажигательной смеси, а огромными гарпунами. Еще пара гарпунов — совсем уж несуразно гигантских — висели по наружным сторонам бортов, рядом со свернутыми в трубы сетями. Суда выглядели словно рыцари, закованные в латы и вооруженные для турнира. Либо — для охоты на очень крупного зверя.

Капитан Джефф Бамбер ответил герцогине:

— Ваша светлость правы — такой тяжелый корабль не опасен для «Морской стрелы», поскольку не сможет нас догнать. Но их двое! Стоит одному зайти с наветренного борта, а другому — с подветренного, как мы окажемся в ловушке. Один послужит наковальней, второй — кувалдой.

Кайры кивнули, всем своим хмурым видом выражая согласие. Леди София обратилась к судье:

— Что вы думаете о предложении леди Мирей?

Никто не удивился, когда судья ответил с помощью истории. Ее героем был парнишка, которому гадалка присоветовала слушать знаков судьбы. Он так и сделал: навострил глаза и уши, стал ловить все знаки, какие судьба ему посылала, и выбирать указанные ими путь. В итоге обрел он великое сокровище: много серебра и злата, а также девицу чудесной красоты. Правда, по пути лишился глаза, уха, пяти зубов и мужского достоинства.

Леди София одарила судью красноречивейшим из взглядов: как прикажете понимать ваш совет? Судья сыграл на чимбуке весьма двусмысленную мелодию: понимайте, мол, как хотите.

И вдруг раздался голос Внучка-Юнги:

— А я слыхал про мачтоломов…

Все обернулись к нему, юноша устыдился, покраснел и замолк. Леди София с трудом убедила его заговорить вновь.

— Ну, ваша светлость, я сам-то не видел, потому не поклянусь… Но слышал от одного парня, который знал другого, который ходил в море с третьим… Мачтолом — это змея морская. Она подплывает к судну, закидывает хвост на палубу и обвивает вокруг мачты. Потом тянет изо всей силы. Если судно легкое, змея его опрокинет и сожрет всех моряков. А если тяжелое, то только мачту отломает.

— Ты мне этого не рассказал, — изрек судья, хмуро глядя на ученика.

— Виноват, милорд… Я же просто… Ну, тот парень был пьян, и сам не видел, а за кем-то повторял… Я решил: сказка это!

— Ты мне не рассказал, — повторил судья и заиграл мелодию, полную горькой обиды.

— Шкипер, не суди Юнгу строго, — вмешался капитан Джефф. — Прав малец: это чистой воды сказка!

Но леди София возразила:

— Я считаю это не сказкой, а добрым знаком. Самый младший человек на нашем судне дает подтверждение словам фольтийцев. Судьба благоволит к юношам. Мы примем предложение леди Нэн-Клер.

— Дело вашей светлости — командовать, наше — подчиняться, — развел руками капитан Джефф Бамбер, — Прикажете идти с фольтийцами — мы пойдем. Но примите мой совет: не приближайтесь к ним ближе трехсот ярдов. Чуть что — развернемся и сбежим, эти два утюга в жизни нас не догонят.

Следующим утром четыре судна покинули порт Мейпл в кильватерном строю. Первым шел «Страж», вторым — «Белый волк», а «Морская стрела» замыкала колонну.

* * *

Недоверие омрачило первые дни плавания. Забыв иные темы, моряки судачили о фольтийцах: какие они странные, и чем кончаются путешествия с ними. Каждый — от Потомка до капитана Бамбера — вспомнил какой-нибудь скверный случай. Дескать, ходил я давеча на таком-то судне, и все было славно: шторма нас не брали, ветры дули куда надо, харчи в трюме не портились, жалование платилось. Но потом наняли в команду фольтийца — и понеслось! Либо конфликты между матросов, аж до резни. Либо с харчами беда — гниют, и все тут, хоть сдохни. Либо ветер пропадет — раз и штиль, неделю болтаемся в дрейфе. А то вдруг пираты нападут. И всякий раз фольтиец вроде как не при чем, но всем в команде ясно: погубит он корабль! Только тем мы и спаслись, что прогнали его в ближайшем порту, иначе давно пошли бы рыбам на корм.

Кайры не имели о фольтийцах своего мнения, но доверяли морякам, потому не отпускали леди Софию на «Белого волка» и «Стража».

— Милорд герцог доверил нам охрану вашей светлости, а мы не сможем ее обеспечить в логове этих заморских шельмецов. Просим вас не покидать «Морскую стрелу».