Конан Дойл - Максим Чертанов

Дойл подробно изложил свои доводы комиссии, которая должна была повторно рассматривать дело Идалджи, и министерству внутренних дел, а также опубликовал их (за исключением некоторых деталей) в «Дейли телеграф». Он не сомневался в успехе. Но он допустил ошибку, о которой писал впоследствии : «...напав на след злодея, я дал полиции и министерству внутренних дел ознакомиться с моими выводами до того, как дело было окончательно завершено». Шерлок Холмс подобных ошибок никогда не допускал.

В мае 1907 года было обнародовано решение комиссии. Оно выглядело довольно непоследовательным. Члены комиссии согласились с тем, что Джордж Идалджи был обвинен в нападениях на животных ошибочно и должен быть реабилитирован в этой части обвинения. Однако они остались при убеждении, что Идалджи был автором анонимок и таким образом сам оказался виноват в своих «неприятностях», а посему – никакой компенсации за три года, проведенных в тюрьме, ему не положено (в отличие от Адольфа Бека). Что же касается Х., то никаких улик против него члены комиссии непостижимым образом ухитрились не увидеть. Дойл отлично понимал, что причина этого – отнюдь не в слабости рассудка и неспособности к дедукции, а в том, что он назвал «профсоюзным принципом» – стремлении во что бы то ни стало защитить честь мундира. «Вы сталкиваетесь с решимостью не признавать ничего из обвинений по адресу ни одного из чиновников, а что до идеи наказать кого-то из них за проступки, навлекшие несчастья на беспомощные жертвы, то она никогда даже не маячит на их горизонте». Дойл не стал упоминать о том, что один из троих членов комитета был двоюродным братом Ансона, начальника стаффордширской полиции.

Тем временем Общество юристов восстановило Идалджи в списке юрисконсультов, что означало его возвращение к юридической практике. «Дейли телеграф» объявила денежную подписку в его пользу и за кратчайший срок собрала 300 фунтов. Сам Джордж полагал, что этого достаточно. Он и его семья были страшно благодарны доктору Дойлу. Но Дойлу этого было мало. Он снова ринулся в бой и с мая по август 1907-го опубликовал в «Дейли телеграф» большое количество статей по этому делу. Он продолжал бомбардировать письмами министерство внутренних дел. Он собрал все свои материалы воедино и издал их в издательстве «Гаррисон» отдельной книгой под названием «Дело Джорджа Идалджи» («The Case of Mr. George Edalji»).

Безрезультатно. Отписки, отговорки. Потом и вовсе – молчание.

Но эту битву нельзя назвать проигранной. Во-первых, Идалджи был реабилитирован и снова работал по специальности. Он дожил до 1953 года. Во-вторых, история Идалджи стала последней каплей, переполнившей чашу терпения юристов, и в 1907 году в Англии был наконец учрежден апелляционный суд по уголовным делам. Вполне можно считать, что доктор Дойл победил.

Что же касается Шарпа, то он, хотя и не был осужден по делу Идалджи, но тем не менее почти всю свою жизнь провел в разных тюрьмах, куда регулярно садился то за драку, то за грабеж, то за поджог. Надо думать, доктор Дойл, которого никак нельзя отнести к людям кротким и склонным к всепрощению, испытывал изрядное злорадство всякий раз, когда узнавал об этом.

18 сентября 1907 года доктор женился на Джин Леки. Прошло больше года со дня смерти Луизы, истек срок траура. Хотя при желании можно увидеть символику в том, что Дойл позволил себе вступить в брак лишь после того, как сделал для Джорджа Идалджи всё, что было в его силах: сперва рыцарь совершает подвиг, а уж потом возвращается к Прекрасной Даме.

Венчание проходило в церкви Святой Маргариты в Вестминстере. Народу было мало – по желанию жениха в газетных извещениях не говорилось о месте церемонии, так что приехали в основном только родственники. В роли шафера жениха выступил Иннес. Службу совершал Сирил Эйнджел – зять доктора (муж Иды). Одной из подружек невесты была Лили Лоудер-Симмонс; запомним это имя – Лили в дальнейшем сыграет в жизни Дойлов важную роль (только не стоит предполагать любовный треугольник – до конца своих дней доктор больше ни на одну женщину не взглянет). После венчания все отправились в отель «Метрополь», где прошел свадебный прием. Там, в частности, присутствовали: добрый доктор Хор из Астона со своей семьей; Арчи Лэнгман, что заведовал госпиталем во время бурской войны; Роберт Крэнстон, который возглавлял избирательную кампанию Дойла; Джеймс Барри, Джером Джером, Роберт Барр и множество других друзей – всего 250 человек. В числе приглашенных гостей был Джордж Идалджи: он подарил новобрачным томики Теннисона и Шекспира. В тот же вечер муж и жена уехали в свадебное путешествие по Средиземноморью. «Как много людей так и проживут на свете, вообще не зная, что такое любовь. Она внезапно обрушивается на нас...»

Здесь вроде бы надо оставить в покое коррумпированную полицию и некомпетентные суды и продолжить последовательное описание жизни доктора Дойла после женитьбы – жизни, которую он сам определил как «спокойную оседлую жизнь» и «долгие годы спокойной работы». И в самом деле, в последующие семь лет в жизни доктора ничего экстраординарного не произойдет: работа, жена, дети, работа; в своем внешнем течении годы эти будут мало отличаться друг от друга. Так что, пожалуй, можно отложить хронологию до следующей главы и, раз уж мы начали рассказывать о сражениях доктора Дойла с полицией, правительством и судебной системой, свести здесь воедино все его подобные битвы. Так мы сможем яснее представить себе всю картину этой ожесточенной войны, в которой победы будут, увы, чередоваться с гибельными поражениями.

В 1908 году в городе Глазго жила Марион Гилкрист, довольно богатая дама восьмидесяти трех лет от роду. Она не доверяла банкам и хранила свои драгоценности на общую сумму в 3000 фунтов у себя в квартире, запираясь на десять замков. Этажом ниже жил музыкант по фамилии Адамс; миссис Гилкрист условилась с ним, что в случае нападения воров будет стучать в пол, сигнализируя о том, что нуждается в помощи. Еще у нее была молоденькая служанка Элен Ламби. Вечером 21 декабря 1908 года Элен по поручению хозяйки вышла купить газеты. Уходя, она запирала дверь снаружи. Миссис Гилкрист осталась в гостиной. Вскоре Адамс (у него в гостях были его сестры) услышал удары в потолок и побежал наверх. Ему никто не открыл. Но он снова услышал звуки ударов, доносившиеся из кухни. Он подумал, что служанка колет дрова, и вернулся к себе, но сестры отослали его обратно. Когда он снова подошел к двери миссис Гилкрист, то увидел возвращавшуюся Элен. Та отперла дверь своим ключом и вошла. В этот момент ей навстречу из квартиры вышел какой-то мужчина. Адамс его плохо разглядел, но его хорошо видела девочка, Мэри Берроумен, когда он уже бежал по улице. Элен была совершенно спокойна. Лишь пройдясь по квартире, она обнаружила, что в комнате, где хранились драгоценности, все перевернуто вверх дном, а в гостиной на полу лежит миссис Гилкрист – мертвая, вся в крови, с проломленной головой. Тогда она позвала Адамса.