Космическая Одиссея - Артур Кларк

Херен, Тамаре и Мелинде —

может быть вы будете счастливы

в далеком столетии, лучшем чем мое

ПРОЛОГ

Перворожденные

Назовем их Перворожденными. Даже отдаленно не будучи гуманоидами, они все же были из плоти и крови, и когда они заглянули в бездны космоса, то почувствовали страх и удивление — и одиночество. Овладев достаточной силой, они начали искать братьев среди звезд.

В своих исследованиях они столкнулись с жизнью во многих формах и наблюдали работу эволюции на тысяче миров. Они видели, как часто первые слабые искры разума вспыхивали и умирали в космической ночи.

Во всей Галактике они не нашли ничего более драгоценного, чем Разум, и повсюду поощряли его зарождение. Они стали фермерами на звездных полях; они сеяли и иногда пожинали.

А иногда хладнокровно выпалывали сорняки.

Гигантские динозавры давно скончались, уничтоженные случайным ударом из космоса, когда в Солнечную Систему вошел исследовательский корабль, путешествие которого уже продолжалось тысячу лет. Он пронесся мимо замороженных внешних планет, ненадолго задержался над пустынями умирающего Марса, и наконец обратил внимание на Землю.

Спустившись ниже, исследователи увидели мир, наполненный жизнью. Многие годы они изучали, собирали, каталогизировали. Изучив все, что можно, они начали изменять. Были поставлены эксперименты, затрагивающие судьбы множества существ на земле и в море. Но который из них мог бы принести плоды, невозможно было узнать по крайней мере еще миллион лет.

Они были терпеливы, но пока еще не бессмертны. Нужно было так много сделать в этой вселенной из сотен миллиардов солнц, и их звали другие миры. Они снова ринулись в бездну, зная, что никогда не вернутся сюда опять. Но в этом и не было нужды: слуги, которых они оставили здесь, сделают остальное.

На Земле наступали и отступали ледники, в то время как над ними неизменная Луна продолжала нести тайну со звезд. Еще медленнее, чем полярный лед, через Галактику проносились приливы и отливы цивилизаций. Странные, прекрасные и ужасные империи возвышались и падали, передавая свои знания преемникам.

И теперь среди звезд эволюция двигалась к новым целям. Первые исследователи Земли давно достигли пределов, накладываемых телами из плоти и крови; как только машины стали лучше их тел, настало время двигаться дальше. Сначала мозг, а затем и мысли были помещены в новые светлые дома из металла и драгоценных камней. В них они бродили по Галактике. Больше не нужно было строить космические корабли. Они сами стали космическими кораблями.

Но эра машинного бытия стремительно прошла. Непрерывно экспериментируя, они научились записывать знания в структуре самого пространства и вечно хранить свои мысли в замороженных кристаллических решетках из света.

Теперь они преобразовали себя в чистую энергию; и на тысяче миров пустые оболочки, которые они отвергли, еще некоторое время дергались в бессмысленном танце смерти, прежде чем разрушились в пыль.

Теперь они стали Властелинами Галактики и могли бродить среди звезд, куда пожелают, или просачиваться подобно тонкому туману через щели в пространстве. Но даже освободившись, наконец, от тирании материи, они все же не забыли о своем происхождении из теплой слизи исчезнувшего моря. И их изумительные инструменты все еще продолжали функционировать, наблюдая за экспериментами, начатыми так много лет назад.

Однако теперь они не всегда были послушны наказам своих создателей; как и все материальные объекты они не были свободны от разрушающего действия Времени и его терпеливого недремлющего слуги — Энтропии.

А иногда они преследовали собственные цели.

I — СТАР — СИТИ

1 Кометный ковбой

Капитан Дмитрий Чандлер [M2973.04.21/93.106 // Марс // Первая космическая академия, 3005] — или «Дим» для его самых близких друзей, был раздражен по понятным причинам. Сообщению с Земли потребовалось шесть часов, чтобы достигнуть космического буксира «Голиаф» здесь за орбитой Нептуна; если бы оно прибыло на десять минут позднее, он мог бы ответить: «Извините, сейчас не могу уйти — мы только начали развертывать солнечный экран».

Это оправдание было бы совершенно допустимым: упаковка ядра кометы в лист отражающей пленки всего в несколько молекул толщиной, но в несколько километров шириной — это не та работа, которую можно бросить на полдороге.

Однако, лучше было бы подчиниться этому смешному запросу: он уже был в немилости у «Солнечной стражи», впрочем не по своей вине. Сбор льда из колец Сатурна и буксировка его к Венере и Меркурию, где он был действительно необходим, начался в 2700–х — три столетия назад. Капитан Чандлер никогда не мог обнаружить какие — то реальные отличия в изображениях «до и после», сделанных «Солнечной стражей» для поддержки своих обвинений в астрономическом вандализме. Но широкая публика, все еще чувствительная к экологическим бедствиям предыдущих столетий, думала иначе, и призыв «Руки прочь от Сатурна!» прошел существенным большинством голосов. В результате, Чандлер был теперь не Расхитителем Колец, а Кометным Ковбоем.

Именно поэтому он преодолел сейчас значительную часть расстояния до Альфы Центавра, вращаясь с отставшими от Пояса Койпера глыбами льда. Здесь лед присутствовал в достаточном количестве для того, чтобы покрыть Меркурий и Венеру океанами километровой глубины, но потребовались бы столетия, чтобы погасить адские огни этих планет и сделать их подходящими для жизни. «Солнечная стража», конечно, все еще возражала против этого, хотя уже не с таким энтузиазмом. Миллионы погибших от цунами, вызванного Тихоокеанским астероидом в 2304 году — какая ирония, что наземный взрыв принес бы намного меньшие разрушения! — напоминали всем будущим поколениям, что человечество держало слишком много яиц в одной хрупкой корзине.

Правда, пройдет еще пятьдесят лет, прежде чем эта специфическая упаковка достигнет цели, сказал себе Чандлер, так что задержка на одну неделю едва ли будет иметь значение. Но все вычисления относительно вращения, центра массы, и вектора толчка пришлось бы сделать заново, а затем передать по радио на Марс для проверки. Необходимо просуммировать все очень тщательно перед подталкиванием миллиардов тонн льда по орбите, которая проходит на расстоянии оклика с Земли.

Взгляд капитана Чандлера привычно сместился на древнюю фотографию над столом. На ней был изображен трехмачтовый корабль, выглядевший карликом рядом с айсбергом, который неясно вырисовывался над ним, в точности как и «Голиаф» казался карликом в этот самый момент.

Как невероятно, часто думал он, что промежуток времени всего только в одну долгую человеческую жизнь лежит между этим примитивным «Дискавери» и кораблем, который нес то же имя к Юпитеру! И какой вывод сделали бы те исследователи Антарктики тысячу лет назад по поводу вида с его мостика? Они, конечно, потеряли бы всякую ориентацию, так как стена льда, около которой плыл «Голиаф», тянулась вверх и вниз, насколько мог видеть глаз. Это был странный лед, полностью лишенный белых и голубых оттенков холодных Полярных морей. На самом же деле он был грязным. Приблизительно на девяносто процентов это был водный лед: остальное являлось ведьминым варевом из углерода и соединений серы, в основном устойчивых только при температурах, близких к абсолютному нулю. При размораживании они могли преподнести неприятный сюрприз: как метко отметил один астрохимик, «у комет плохое дыхание».

— Капитан всему персоналу, — объявил Чандлер. — Небольшое изменение программы. Нас попросили задержать операцию, чтобы исследовать цель, которую обнаружил радар Космического патруля.

— Есть какие — нибудь подробности? — спросил кто — то, когда хор стонов по корабельной селекторной связи замер.

— Не много, но я полагаю, что это еще один проект Комитета Тысячелетия, который забыли закрыть.

Еще больше стонов: любой хватался за сердце из-за мероприятий, связанных с празднованием конца 2000–х. Все вздохнули с облегчением, когда 1 января 3001 года прошло без особых потрясений, и человечество смогло продолжить нормальное существование.

— В любом случае, это будет, вероятно, еще одна ложная тревога, подобная предыдущей. Мы вернемся к работе, как только сможем. Конец сообщения.

Это третья по счету сумасбродная затея, в которую меня вовлекли за всю мою карьеру, мрачно подумал Чандлер. Несмотря на исследования на протяжении столетий, Солнечная Система все еще могла преподносить сюрпризы, и, возможно, Космический патруль имел веские основания для запроса. Капитан только надеялся, что какой — нибудь идиот с богатым воображением не обнаружил в очередной раз легендарный Золотой Астероид. Если это так, во что Чандлер ни на мгновение не верил — это будет не больше, чем минералогическое любопытство: он имел бы гораздо менее реальную ценность, чем тот лед, который они подталкивали по направлению к Солнцу, чтобы принести жизнь бесплодным мирам.