Убийца, мой приятель (сборник) - Артур Дойл

– Мистер Макуорт уехал в Лондон. Он пошёл на станцию пешком. Спокойной ночи!

Мы вместе поднялись наверх, и она остановилась у дверей, ведших в мою комнату; я почувствовала, что не могу просто так оставить её одну в такую минуту.

– Позвольте мне пойти с вами, – сказала я. – Я только загляну к тётушке Джеймс.

Джудит улыбнулась и, поставив свечу на столик рядом с собой, приготовилась ждать. Я нашла тётушку бодрой и, как всегда, весёлой у камина в её комнате.

– А, вот и ты, беглянка! – воскликнула она. – Где же ты была?

– Я здесь, только что вернулась! – ответила я.

– Тогда ложись и быстро засыпай, – сказала она.

Я поцеловала её и быстро вернулась к Джудит. Её комната была неподалёку. Там ждала Бэйнс, но мы отослали её спать.

Комната Джудит больше походила на гостиную, нежели на спальню. В ней было много книг и картин, в углу стояла невысокая кровать, а вся мебель была обтянута розовым бархатом и украшена золотистыми шнурами. Напротив камина стояло глубокое кресло и мягкий диван. Словом, комната выглядела как типичное обиталище старой девы – хозяйки замка, в котором она безвыездно проводит в раздумьях бóльшую часть жизни. Но раздумья Джудит были самого незавидного свойства, и моё сочувствие ей было связано с сожалением о её прошлом, удивлением настоящим и непонятным опасением за будущее. Мы сидели в грустной задумчивости у огня и не обменялись за всё это время ни единым словом. Часы тикали, отсчитывая минуты и сообщая о количестве прошедших чередою часов. Джудит держала меня за руку, порой поглаживая её и глядя мне в лицо странно-задумчивыми глазами, точно хотела из моего взгляда узнать, что я думаю и не изменились ли наши отношения из-за того, что я теперь узнала. Я улыбалась ей, пока она не начинала отвечать мне улыбкой, но мы почти не разговаривали вплоть до той минуты, когда часы пробили четыре склянки; тогда она сказала:

– Джон уже встретился с вашим отцом. Думаю, он отправился туда прямо с вокзала. Я уверена, он не стал ждать и поднял его с постели.

– Конечно, он не станет ждать, – подтвердила я.

– Тогда я могу теперь передохнуть. Я совсем выбилась из сил, – добавила она.

Тут я наконец встала и вышла из комнаты. На цыпочках я прошла в свою комнату и легла спать. Наутро – это был сочельник – я снова пришла к ней. Она крепко спала. Подле неё стояла леди Макуорт.

– Джудит говорила со мной, – сказала леди Макуорт, вертя в руках маленький пузырёк с надписью «настойка опия». – Она сказала мне, что вынуждена была принять вот это. Ей в последнее время часто приходилось это делать.

Наверное, я выглядела испуганной, потому что леди Макуорт тут же прибавила:

– По совету врача, моя дорогая.

Потом она продолжила:

– Джудит хотела, чтобы вы сегодня вместо неё раздавали благотворительные подарки. Не отказывайтесь, дитя моё. Вы, как невеста Джона, будете сегодня всем здесь распоряжаться…

Я перебила её:

– Нет, леди Макуорт.

– Ну что же, ну… как знаете, – растерянно проговорила она. – Я уже просто не знаю, что делать.

– О нет, нет, леди Макуорт, ради Джудит я готова на всё, – решительно сказала я, – только побудьте со мной рядом и покажите, что надо делать.

Она поцеловала меня и вывела из комнаты. Джудит так и не проснулась.

В этот день я поступала так, как мне велели, и все вокруг расспрашивали меня об отце и наговорили о нём много хорошего и благословляли его имя.

Как раз когда я уже собиралась идти спать, то есть около одиннадцати, ко мне пришла Джудит. Она была одета так, точно собиралась уходить куда-то.

– Пойдёмте со мной, – сказала она. – Посмотрим на свечи в церкви. Я попробую молиться. Очень люблю встречать рождественское утро в церкви.

V. Тайна раскрыта – тайна сохранена!

Рождественское утро! За час, пока нас не было, дом буквально преобразился, вступая в свой новый день. Наверное, слуги уже всё приготовили к торжествам и потратили много сил на то, чтобы расставить всё по местам. В этот год рождественские подарки природы в Колверли были особенно обильны. Оттепель пришла вовремя. Иней сверкал всеми цветами радуги на ветвистых оленьих рогах и старинных шлемах, развешанных по стенам в холле. Джудит улыбнулась и указала мне на них, когда мы проходили мимо. Её комната, куда мы пришли, вся сверкала, словно покой во дворце Снежной королевы. Я не могла скрыть своего изумления и восторга.

– Ах, – сказала она, – они сделали это нарочно ради меня. С каждым годом Рождество всё богаче и красивее, чем в предыдущий раз. Все просто из кожи вон лезут, чтобы доставить мне радость. Но я могла бы стать счастлива в один миг, если бы она – вы знаете, кого я имею в виду, – если бы она призналась в своём грехе, покаялась и помогла бы мне изгнать зло из этого дома. Все эти годы, вплоть до вчерашнего дня, я всё надеялась, что это – неправда. Но бедная женщина не стала бы лгать перед смертью. И что теперь предпримет ваш отец, Мэри? Ведь всё здесь принадлежит ему, и он вправе передать это вам. Я так мечтала вас увидеть. И я могла бы полюбить вас, как мать, но это уж позади, и ответственность за всё лежит на леди Макуорт: она знала и ни разу не предалась печали. Она перенесла все утраты гораздо лучше, чем я. Мне страшно даже подумать, какой она человек на самом деле. И я всё равно люблю её! Когда я умру, постарайтесь заменить ей меня, ведь все эти годы она так меня любила. Когда меня не станет…

– Замолчите, Джудит! – вскричала я. – Не смейте так говорить! Если вы так долго управляли здесь, то теперь вам нелишне поучиться бы и повиноваться. – Я говорила, неожиданно преисполнившись силой, поскольку что-то непонятно пугающее было в сонном, тихом голосе, которым она изливала мне тайны исстрадавшегося сердца.

– Не считаете же вы в самом деле, – продолжала я, – будто то, что старуха настаивает на правдивости какой-то дурацкой выдумки, сразу же превращает её в истину в последней инстанции? Мы все знаем, здесь кроется какая-то тайна, какой-то секрет, и мы сообща займёмся его выяснением. И лучшее, что вы можете сделать, и, безусловно, самое подходящее для вас, – попридержать язык.

Она посмотрела на меня с изумлением. Ещё раз оглядев комнату, осознав её роскошь и стремление хозяйки потакать своим капризам, я посчитала, что сейчас лучше всего применить самое сильнодействующее из «моральных лекарств», которыми я располагала. Я повторяла ей одно и то же снова и снова, но по-разному. Я оспаривала её доводы с разных точек зрения, коротко и непреклонно. Я говорила ей, что она не должна рассуждать о том времени, «когда её не станет», не должна обвинять леди Макуорт в каком бы то ни было преступлении. Что допустить такую глупую мысль в своё сердце и разрушить свой покой, сделав себя несчастной на долгие годы, было просто недостойной слабостью с её стороны. Что теперь, когда все проблемы в тех руках, в коих они всегда, собственно, и должны находиться, – в руках мужчин, ей нужно лишь сидеть да помалкивать и ждать, твёрдо уповая на своё решение поступить по справедливости.

Просто удивительно, как быстро Джудит вернулась к жизни под действием «лечения», которому я её подвергла. Бэйнс, спавшая в гардеробной, пришла спросить, не собирается ли Джудит ложиться, на что Джудит ей ответила:

– О, я сейчас получила необыкновенный рождественский подарок и уверена, он принесёт мне пользу.

Я пожелала ей спокойной ночи и вышла. Но мне самой никто не преподнёс драгоценного подарка – спокойного сна. Я лежала не смыкая глаз, а потом, хотя была одета и читала при свече, вскрикнула, когда служанка вошла зажечь камин и вложила мне в руку записку, сказав при этом:

– Джентльмен сейчас внизу, мэм.

Записка была от моего отца.

Никому не говори ничего; устрой так, чтобы я встретился с Джудит и тобой как свидетелем, до девяти часов в библиотеке, где я буду вас ждать.

Я быстро оделась и пошла за Джудит. Она, высунувшись из окна, смотрела на въезд в замок, за которым сквозь деревья виднелась колокольня церкви. С головы до ног она была одета в коричневый бархат и, обернувшись, показалась мне чрезвычайно привлекательной, особенно когда её профиль появился на фоне голубого чистого неба, а водопад густых волос заблистал на солнце золотом.

– Не могли бы вы показать мне свою библиотеку? – обратилась я к ней с неожиданным предложением.

Она улыбнулась:

– Прошлой ночью я раскрыла вам своё сердце, и вы выбранили меня. Что же вы сделаете со мной после просмотра библиотеки?

Она выглядела удивительно свежей, поскольку утренний мороз покрыл ей щёки румянцем, и я посчитала, что она ещё никогда не выглядела такой красивой. Она продолжила:

– Я хотела бы опять предложить вам сходить со мною в церковь. Как красиво звонили колокола! А на дворе снова мороз. Принесёт ли это Рождество мир моей душе?.. Я почти уверена, что да.

– Давайте всё же лучше сходим в библиотеку, – отвечала я.